Страница 8 из 58
Вины руководства ЗГВ, генералов и офицеров тут нет. Надо было, работали днем и ночью, без выходных и отдыха.
В Европе мало кто верил в горбачевские «3–4 года», считали их больше пропагандистским трюком, нежели реальным расчетом времени на вывод огромной группировки.
Вот свидетельство «Берлинер Морген пост». В августе 1990 года газета писала: «Р. Эппельман заявил, что не расчитывает на то, что советские войска смогут быть выведены с территории ГДР в течение 3–4 лет».
Сама логика жизни, взвешенный, профессиональный подход к выводу войск определял иные сроки. Может быть, вывести людей, вооружение и боеприпасы представлялось возможным и в те 3–4 года, как, собственно, и случилось. Однако переброска на Родину, выражаясь штабным языком, «живой силы и техники» лишь полдела.
Полки и дивизии увозили с собой десятки тяжелейших проблем, которые не решены до сих пор.
Вот почему министр обороны Франции Ж. П. Шовенман заявлял, что если правительство и примет решение о выводе национального военного контингента с территории Германии, насчитывающего 50 тысяч человек, то этот контингент покинет ФРГ не раньше, чем через 4 года.
Стало быть, у американцев — 60 тысяч за 7 лет, у французов — 50 тысяч за 4 года, а у нас более чем полмиллиона в те же 4 года.
Кто запихивал нас в прокрустово ложе «3–4 горбачевских лет»?
Никто, кроме Горбачева и его соратников. Находились, правда, и еще более горячие головы. Один из советников Президента СССР в те годы, позже посол России в Берлине, Валентин Коптельцев «советовал» своему шефу вывести войска из Германии и вовсе за 2–3 года. Об этом своем мнении он заявлял со страниц немецкой печати.
Какую же судьбу готовил «крупнейший советский германист» офицерам и прапорщикам, выведенным на Родину? Оказывается, все они «могли бы быть демобилизованными». Вот так, запросто, лучшие элитные войска, высочайшие профессионалы — командиры, инженеры, пилоты, одним махом, и на «дембель». Без жилья, без работы, без пенсии, без средств к существованию.
Что и говорить, удивительно трогательная забота об армейских кадрах.
Еще более «нетерпеливым» оказался другой советник Президента СССР В. Дашичев. Что же он шептал на ухо Горбачеву? Об этом Дашичев признался корреспонденту радио РИАС в октябре 1990 года. Он был за «немедленный вывод советских войск». Немедленный, и только. Да и ножкой топнул, назвав «слишком долгим планируемый срок вывода».
Вот такие «нетерпеливые» советники окружали Президента. По их заявлениям можно судить о глубине знаний обстановки, реальных оценках своих политических шагов, а главное, о желании и заинтересованности решить дело в свою пользу.
Однако советники советниками, а решения принимал Президент.
И решение о выводе Западной группы войск принял он.
Оставим в покое досужие вымыслы о том, что Горбачева якобы заставили его принять. Теперь уже доподлинно известно: предложение о выводе советских войск стало такой же неожиданностью для канцлера Г. Коля, как и для всех нас. С тем только отличием, что мы узнали об этом значительно позже.
Вот свидетельство высокопоставленного чиновника министерства транспорта ФРГ, руководителя рабочей группы «Транспорт» с немецкой стороны, господина Цилеша. Он однажды рассказал изумленным советским офицерам, что в ходе визита Коля на Кавказ Горбачев и Шеварднадзе «без всякой предварительной проработки» вдруг предложили вывести Западную группу войск на Родину.
В 9.00 Цилеш получил задание за 24 часа произвести расчет транспортных расходов и в то же время следующего дня доложить его Колю.
«Для канцлера Коля и для нас это решение было полной неожиданностью», — признался он.
Через бундесвер Цилеш получил все исходные данные по Западной группе войск, а через министерство финансов составил калькуляцию расходов.
Таким образом, через сутки федеральный канцлер ФРГ уже владел предварительными расчетами.
А что же Горбачев и Шеварднадзе? У них ведь были не сутки для подготовки. Надо думать, их предложение подкреплялось полнейшей информацией по группе войск, ее людским и материальным ресурсам, серьезнейшими расчетами по выводу частей и соединений.
Когда размышляешь над этими проблемами, кажется, иначе и быть не должно. Ведь за такого рода государственными решениями судьбы сотен тысяч людей, необратимые геополитические и военно-стратегические изменения.
Но тогда почему одному из компетентнейших специалистов министерства транспорта ФРГ показалось, что случилось это «вдруг», «без предварительной проработки»?
«Вдруг» для кого? Для немцев? Даже в столь экстремальной ситуации, как мы видим, Коль быстро сориентировался и уже на следующее утро был готов предметно обсудить проблему с советской стороной.
Нет, и «вдруг», и «без проработки» — это стиль нашего руководства. Был назван произвольный срок вывода войск, а потом начался мучительный процесс «втискивания» в сверхсжатые сроки.
В мгновение ока наши бездарные руководители поставили Главкома группы, штаб, различные управления и службы во фронтовое положение. Никогда и нигде в мире в такие безумно короткие сроки не перевозили столь огромное количество материальных ценностей и личного состава.
Без особой натяжки можно сказать, что все годы вывода служба военных сообщений ЗГВ находилась на военном положении. Назову лишь одну цифру: в 1992 году из Германии было отправлено почти 100 тысяч железнодорожных вагонов. Мыслимо ли это в мирное время? Иное дело война. Но, оказывается, у нас когда и нет войны, ее надо придумать. Российский офицер не должен жить нормальной, человеческой жизнью. Только во имя чего?
Неужто во имя аплодисментов, которые так хотелось сорвать «вождям перестройки»? Да уж, воистину, богу — богово, а кесарю — кесарево…
Однако вернемся к тем дням, когда Горбачев ошарашил и поверг в неописуемый восторг канцлера Коля — русские уходят!
Понимает ли Президент СССР, что объявив об этом всему миру, приняв на себя односторонние обязательства без каких-либо предварительных условий, он становится заложником собственной инициативы? Теперь он связан по рукам и ногам своими же обязательствами. Обратной дороги нет. Но и дорога впереди — это не усыпанный розами путь победителя, но горькая тропа просителя, «побирушки с сумой»: подайте, Христа ради, на вывод войск, подайте на обустройство бедных российских офицеров.
Правда, оставалась еще надежда на «добрую волю» Запада, на соседей по «общеевропейскому дому», на их лояльность и понимание.
Нас понимали, и ключевую горбачевскую идею «общеевропейского дома» не отринули с порога, но что касается вывода войск, тут вышла заминка. А вскоре выяснилось: ни США, ни Англия, ни Франция вообще не собираются выводить свои воинские контингенты из Германии и разговор идет лишь об их сокращении.
Газета «Тагесшпигель».
Июнь 1990 года.
«Министр по делам Вооруженных Сил Великобритании А. Чамильтон, выступая в британской палате общин, сообщил, что английское правительство изучает вопрос о возможном сокращении численности Британской рейнской армии.
В то же время он подчеркнул: о полном выводе БРА с территории Германии не может идти и речи».
Газета «Тагесшпигель».
Декабрь 1990 года.
«Министр обороны Бельгии Г. Коэм, выступая перед журналистами в Брюсселе, сообщил о намерении своего правительства в период до 1995 года уменьшить численность группировки бельгийских войск в ФРГ».
Агентство «Ассошиэйтед Пресс».
Сентябрь 1990 года.
«Командование группировки Вооруженных Сил США в Европе официально сообщило премьер-министрам западногерманских земель Бавария, Баден-Вюртемберг, Рейнланд-Пфальц и Гессен о том, что в рамках запланированного сокращения численности американских войск на континенте до 1997 года с территории этих земель будут выведены 60 тысяч военнослужащих».
Вообще, с выводом американских войск связана большая и шумная кампания в прессе Германии. Вот лишь одно наиболее характерное мнение. Принадлежит оно газете «Берлинер моргенпост».