Гемфри Деви

Чем сильнее росла промышленность, тем больше повышалась смертность от целого ряда недугов. Среди других грозных заболеваний первое место занимал туберкулез. Институт в Клифтоне должен был изучить применение газов в медицине, в надежде открыть в них могущественные целебные свойства. Надеялись, что будет найден способ борьбы с неизлечимыми болезнями. Члены института, либерально настроенные люди науки, мечтали, что им удастся отвоевать у смерти десятки тысяч жизней. Другие же джентльмены, владельцы фабрик и заводов, готовили верных кандидатов на гибель. Наивные люди хотели научной спекуляцией достичь того, чего невозможно достигнуть одними медицинскими средствами. При Пневматическом институте был госпиталь, лаборатория и театр для чтения лекций. Это учреждение представляло большие удобства для научной работы, заранее обреченной на неуспех.

Между тем вышел в свет первый том «Дополнений К физическим и медицинским познаниям, собранным на западе Англии Томасом Беддо». На первом месте были напечатаны «Заметки о природе тепла и света», автором которых являлся Гемфри Деви. Деви опубликовал свои основные взгляды на сущность света и тепла. Девять десятых этой работы, написанной в результате четырех месяцев занятий химией, были полны остроумных, но неверных умозаключений. Но одна десятая часть «Заметок» была вполне достойна своего автора, Было доказано, что тепло не есть вид материи. Прошло немного времени, и Деви осудил свою первую работу, назвав ее «детским лепетом». Нужно было наблюдать его явное неудовольствие, когда кто-либо напоминал об этом первом труде. В таком критическом отношении к себе сказался весь Деви. С тех пор он всегда относился подозрительно ко всем теориям, не подтвержденным большим практическим материалом. Не этим ли объясняется недооценка им атомной гипотезы Дальтона?[6] Хотя сам Гемфри Деви быстро разочаровался в своих «Заметках», все же они получили в ученом мире большой резонанс. Некоторые удивлялись смелым утверждениям неизвестного юноши, другие горячо поддерживали новые мысли, третьи просто отмечали факт появления на научном небосклоне Англии новой звезды и не последней величины. Знаменитый Пристлей писал, что идеи, высказанные Деви, несмотря на их новизну и оригинальность, заслуживают большого внимания. Таков был отзыв крупнейшего авторитета.

Во время пребывания Деви в Клифтоне к нему приехал учиться сын Пристлея. Деви учил молодого Пристлея химии, а Пристлей учил Деви лучше разбираться в происходящих вокруг политических событиях. Каждый из них был вполне компетентен в своей области.

Вечерами в доме мистера Беддо собирался цвет интеллигенции Бристоля. Общение с этой средой оказало колоссальное влияние на Деви. Жена Беддо постаралась обтесать угловатого Гемфри.

Гемфри посетил Бирмингам, где радостно встретился с Уаттами. Грегори Уатт с восторгом принял своего молодого друга. Сын квартирохозяйки в Пензансе за короткое время стал известен как профессиональный ученый, руководитель научно-исследовательского института в Бристоле. Друзья вместе радовались происшедшей метаморфозе.

«Веселящий газ»

Еще в Пензансе Гемфри заинтересовала закись азота, но, не имея в своем распоряжении достаточного количества газа, он вынужден был опыты прекратить. В хорошо оборудованной лаборатории Пневматического института ему удалось получить закись азота в большом количестве. В апреле 1799 года Деви вдыхал закись азота, желая доказать пригодность его для дыхания. Так было введено в практику Института неписаное правило — Гемфри испытывал на себе действие всех исследуемых газов! После ряда не совсем удачных попыток Деви удалось в присутствии доктора Беддо некоторое время дышать этим газом. Удивительное открытие тщательно анализировалось. Гемфри систематически вдыхал газ по нескольку раз в неделю и следил за его влиянием на свое здоровье. С исключительной смелостью, не боясь возможных роковых последствий, он вдыхал все большие и большие дозы газа. Однажды во время эксперимента Гемфри потерял сознание. Незнакомые картины и образы проплывали перед ним. Это было состояние восторженного вдохновения. «Мои эмоции, — пишет он, — были возвышены энтузиазмом, в течение одной минуты я прогуливался по комнате совершенно безразличный ко всему, что мне говорили. Придя в себя, я почувствовал желание поскорее поведать всем мое открытие, сделанное во время опыта. Я сделал усилие, чтобы собрать мысли, но они были слабы и неточны…» Увлекающийся доктор Беддо решил, что закись азота есть средство для излечения паралитиков, в этом же ему удалось убедить и своего друга Деви.

У Гемфри прорезывался зуб мудрости. Деви заметил, что боль исчезала, когда он оставался под влиянием газа. Так впервые было открыто анэстезирующее свойство закиси азота.

Эксперименты Деви получили большой отголосок во всем мире. Вдыхая закись азота, человек становился веселым, он много смеялся, находился в радостном возбуждении до тех пор, пока продолжалось действие замечательного газа. О «веселящем газе» — он получил это общеизвестное название — заговорили все. Сначала его значение было сильно преувеличено, В Клифтон началось настоящее паломничество. Популярность Гемфри быстро разрасталась — все хотели испытать на себе действие удивительного газа, могущего разнообразить монотонность жизни. Не только в Англии, но и на континенте стало известно имя молодого химика, нашедшего «жизненный элексир». Сам Деви не придавал большого научного значения этим первым шагам своей деятельности. Все же он отдавал себе полный отчет в своеобразной роли открытия. Он понимал, что произведенный во всем мире «бум» сыграет свою роль и виновник торжества будет поднят на щит.

Стояли чудесные дни ранней осени. Иногда ветер приносил в комнату золотые листья. Чистый морской воздух насыщался ароматом листвы и цветов. Гемфри стоял у широко раскрытого окна. Лучи солнца освещали его каштановые волосы, загоревшее лицо и серые выразительные глаза. Он только-что закончил свою работу в лаборатории и, не зная, что предпринять, в нерешительности стоял у окна. Еле уловимое движение глазных мышц, складка на лбу выдавали его настроение. Деви стала надоедать шумиха с «веселящим газом». Ежедневные сеансы для высокопоставленных господ начали выбивать его из круга научной деятельности. Молодые дамы и девушки были слишком навязчивы. Действие «веселящего газа» и присутствие молодого ученого располагало пациенток к различным проявлениям своих чувств. Но женщина, которая действительно волновала его, была недоступна. Она сочетала в себе очарование, изящество и красоту. Красота физическая в ней прекрасно гармонировала с красотой ее ума и души… Но она была женой Беддо! Надо кончать с «веселящим газом» — на очереди стоят другие, еще не разрешенные явления. Пауза нерешительности закончилась. Деви быстро прошел к письменному столу. Осталось дописать несколько строк: «Так как закись азота убивает боль, то она может быть с успехом использована при хирургических операциях с небольшим пролитием крови».

«Веселящий газ» еще долгое время привлекал к себе внимание широкой публики. Его популярность можно было в некоторой степени сравнить с употреблением наркотиков, но вред, приносимый человечеству наркотиками, неизмеримо больше вреда, приносимого закисью азота. Только через сорок четыре года американский дантист Гораций Уэлз продемонстрировал свойства закиси азота при удалении зубов. «Веселящий газ» применялся в хирургии недолго. Общий наркоз при помощи более надежных, но и опасных хлороформа и эфира вытеснил это первое анэстезирующее вещество. Сейчас этот газ снова возвращается в медицинскую практику для обезболивания родов.

Гемфри продолжал эксперименты на самом себе; он решил испытать действие водорода. Вдыхание этого газа в первый момент не произвело заметного эффекта, но через полминуты Деви стало трудно дышать. Доктор Беддо дал распоряжение прекратить доступ газа, но Деви условным знаком потребовал продолжения опыта. Действие газа усиливалось. Щеки Деви стали пурпурными, пульс стал слабеть. Еще немного, и опыт мог бы закончиться катастрофой. Беддо оборвал опыт сам. Вдыхание азота, смешанного с небольшим количеством углекислоты, вызвало примерно те же симпотомы.

6

Дальтон, Джон (1766–1844) — известный английский физик и химик.