Страница 21 из 40
И Лаваль продолжал искать.
В мастерских опыты не прекращались. Применять для турбинного колеса обыкновенный жесткий, мощный вал оказывалось совершенно невозможно: во время опытов с такими валами в турбине при скорости 30–40 тысяч оборотов, машина легко приходила в дрожание, вал изгибался, и немыслимо было добиться хотя какой-нибудь надежности в эксплуатации. Опыты повторялись при самых разнообразных условиях, но вибрации машины устранить не удавалось. Надо было что-то принципиально изменить, и, бросая все, Лаваль снова и снова начинал искать выхода из положения.
Поиски были безуспешны до самого конца 1888 года. И как это часто бывает в трудных положениях, выход был найден, но совсем не там, где искал его Лаваль. Задача решалась не жесткостью, мощностью и прочностью системы, к чему стремился Лаваль сначала, а, наоборот, ее чрезвычайной гибкостью и податливостью.
Решению задачи предшествовало знакомство Лаваля с изобретателем этой системы, бароном Бетгольсгеймом, который в это время явился в Стокгольм по приглашению Бернстрема для переговоров о покупке его знаменитого патента «Альфа» акционерным обществом «Сепаратор».
Это был очень серьезный шаг нового директора общества. Хотя Лаваль, занятый в своих мастерских, давно уже отвлекся от непосредственного участия в делах «Сепаратора», но на этот раз, по настоянию друзей, он должен был принять живое участие в обсуждении стратегических планов Бернстрема, вступившего в решительную схватку со всеми конкурентами общества на мировом рынке.
Лаваль был нужен правлению и в качестве технического советника, так как в данном случае речь шла не только о чисто коммерческом предприятии, но и об изменении конструкции сепараторов, до сего времени выпускавшихся в продажу.
Планы Бернстрема сводились к тому, чтобы с патентом Бетгольсгейма выпустить на рынок машину, с которой вообще немыслимо было бы конкурировать.
«Альфа — Лаваль»
Успех сепараторов Лаваля, как и следовало ожидать, чрезвычайно возбуждал энергию других конструкторов, работавших в этой области и старавшихся выбросить на рынок новые конструкции таких же машин.
Как прежде Ламму, так теперь и Бернстрему приходилось вести немало судебных процессов то преследуя своих конкурентов, то, наоборот, защищая свой патент от претензий, предъявлявшихся другими изобретателями.
Среди наиболее серьезных и опасных конкурентов лавалевским сепараторам была машина, сконструированная немецким изобретателем Клеменсом Бетхольсгеймом.
Бетхольсгейм, происходивший из аристократической немецкой семьи, получил прекрасное техническое образование у профессора Джоули и некоторое время работал в знаменитой немецкой фирме Сименс-Гальске, сначала в Берлине, а затем на предприятии фирмы в Шварцкопфе. По указанию профессора Линде, изобретателя холодильных машин, виднейшего авторитета в области техники, он занимался одно время исследованиями в области спиртовой промышленности, а затем перешел на работу в соляные предприятия, в качестве конструктора, к профессору Рединтеру.
Здесь впервые ему пришлось иметь дело с центробежными машинами, которые старались приспособить для высушивания соляных растворов. После многих опытов, производившихся Бетхольсгеймом в Тюрингене, ему удалось добиться отделения соли от воды в центрофуге, однако непрерывной работы машина эта не давала.
Много лет прошло в бесплодных усилиях. Опыты оказались неудачными, однако не прошли бесследно для самого изобретателя: в области центрофугирования он стал располагать обширными наблюдениями и практическими познаниями.
Переселившись в Мюнхен в 1877 году, Бетхольсгейм продолжал свои занятия с центрофугой для высушивания соляных растворов и в это время познакомился и с центрофугой Лефельдта и с сепаратором Лаваля.
Вопрос этот, интересовавший немецких фермеров, однажды обсуждался случайно Бетхольсгеймом с одним крестьянином, который спросил его, не может ли он сделать для него маленький ручной сепаратор.
Бетхольсгейм решил попытаться и начал конструировать центрофугу для молока. Прежде всего ему пришлось столкнуться с вибрацией машины, как только он приступил к ее испытаниям. Терпеливый и настойчивый экспериментатор, он проделал массу опытов для устранения этого явления и нашел, что при большой скорости вращения центрофуги вся система машины должна исходить из принципа гибкости и подвижности. Сконструированная им машина и представляла собой образец такой податливой системы, осуществленной введением шарикоподшипников и гибких деталей.
Ища разрешения вопроса, Бетхольсгейм, между прочим, вставлял во вращающийся сосуд тонкие пластины разной формы. Оказалось, что разделение сепарируемого молока на отдельные слои этими пластинами чрезвычайно облегчает центрофугирование.
В декабре 1888 года он взял на это открытие патент «Альфа» и принялся конструировать сепаратор с тарелками в сосуде. Эти тарелки были сначала спиральной формы, а затем конической. Конические, но более плоские тарелки оказались наиболее удачными, и этот «Альфа-сепаратор», как доказал профессор Сокслет, производивший испытание машины, давал еще лучшие показатели, чем сепаратор Лаваля.
В начале 1889 года Бетхольсгейм начал строить свои сепараторы, но продажа их шла очень плохо. Его ручной сепаратор вместимостью в 250 литров, оставлявший в сыворотке, по данным профессора Сокслета, только одну десятую процента жировых веществ, появившийся на выставке в Магдебурге, был принят посетителями выставки за «жульнический фокус», обман и мошенничество.
С большим трудом изобретателю удалось договориться с датским машиностроительным заводом «Бурмейстер и Вайнс» о постройке опытных машин.
Завод изготовил несколько экземпляров, но построил их как обычные центрофуги с преувеличенно прочными деталями. Эти громоздкие, тяжелые и все-таки вибрировавшие машины отпугивали покупателей.
В конце года Бетхольсгейм демонстрировал на выставке в Бреслау сепаратор новой конструкции, с подвижной гибкой системой и с тарелками в сосуде. Случайно посетивший выставку представитель шведского машиностроительного завода, связанного с Бернстремом, сообщил о сепараторе Бетхольсгейма дирекции завода, а директор немедленно телеграфировал о нем Бернстрему.
Как только известие о новом сепараторе дошло до Бернстрема, он тотчас же предложил Бетхольсгейму приехать в Стокгольм для переговоров.
Бетхольсгейм, уже вступавший во множество подобного рода бесплодных переговоров, без всякой охоты отправился в Швецию, но здесь встретился с человеком совсем иного рода.
Проницательный Бернстрем понял, какое решающее значение будут иметь тарелки Бетхольсгейма, введенные в сепаратор Лаваля, и в тот же вечер, когда явился к нему усталый изобретатель, без дальних слов и разговоров заключил с ним соглашение и выписал чек на 46 тысяч крон, потребованных Бетхольсгеймом в возмещение произведенных им расходов по изобретению.
— Я вынимаю серьезную сумму из нашего дела, — сказал он, протягивая чек изобретателю, очарованному любезностью, решительностью и доверием диктатора, — но в полной уверенности, что мы вернем ее, как только сепараторы «Альфа — Лаваль» выйдут из производства…
— Не сомневаюсь в этом, — ответил Бетхольсгейм, — пока дело находится в руках такого человека, как вы…
Они разошлись, довольные друг другом. Немецкий изобретатель остался на год в Швеции. По соглашению с Бернстремом, он должен был получать известное отчисление с каждого проданного сепаратора в уплату за свой патент, и в его прямых интересах было помочь Бернстрему создать совершенную машину, которая могла бы не только стереть с лица земли все другие машины подобного рода, но и отбить надолго охоту заниматься изобретением новых.
В качестве конструкторов Лаваль и Бетхольсгейм сошлись в мастерских «Сепаратора». Нисколько не претендуя на славу единственного создателя совершенной машины, Лаваль с большим интересом ознакомился и с патентом Бетхольсгейма.
— Ну что же, кажется, мы сделаем хорошее дело, — сказал он Бернстрему. — Немецкие тарелки удвоят выгоды нашей машины.