Страница 8 из 9
Термин «национализм» выражает комплекс явлений, порождающих недоверие между народами и способных мобилизовать волю и чувства людей на унижение национального достоинства других наций, на участие в кровопролитных конфликтах и войнах.
Национализм, как правило, выступает под видом заботы о национальных интересах, национальной гордости и достоинстве. Существование национального самосознания, национальной чувствительности, гордости и достоинства используется различными политическими силами для привлечения населения на свою сторону. Националистической демагогии порой поддаются и светлые умы, даже у них притупляется нравственная бдительность. Национализм — мощный фактор мобилизации масс в политической борьбе.
В нашей стране всплеск национализма в 80-х годах начался вроде бы с благими намерениями: надо-де развивать самосознание народов, придать новый импульс развитию культуры… Никто и не возражал против таких хороших помыслов. Если считаете, что на Украине в школах и других учебных заведениях нужно обязательно изучать украинский язык — изучайте. Кстати, школу и техникум я заканчивал в Донбассе, на Украине, и должен был изучать второй язык — украинский. Ничего, не умер и до сих пор понимаю разговорную речь «щирых» украинцев. Считаю ошибкой, что в 70-х годах в учебных заведениях изучение «титульного» языка стало факультативным. Много бед принесло это потом.
Когда же разговоры о национальном самосознании в некоторых союзных республиках переросли в национализм, мне стало ясно, что по существу происходит резкий поворот к сепаратизму. Впрочем, об этом будет рассказано в следующих главах.
Говоря о национализме, нельзя обойти стороной и проблему шовинизма. Если национализм — это гипертрофированное национальное самосознание, то шовинизм (от фамилии ветерана наполеоновских войн Н. Шовена, рьяного приверженца завоевательной политики Бонапарта) есть крайняя, самая, если хотите, отвратительная форма национализма, противопоставление интересов одной нации всем прочим, презрение и ненависть к другим расам и народам.
Особый разговор о русском, великорусском шовинизме. Люди старшего поколения помнят фразу В.И. Ленина, относящуюся к периоду образования СССР как союзного федеративного государства: «Великорусскому шовинизму объявляю бой не на жизнь, а на смерть». Вполне вероятно, что в тот момент она имела практически политический смысл, поскольку в ней подчеркивалось, что в создаваемом многонациональном государстве все, большие и малые по численности народы будут иметь абсолютно равные права. Смысл ее также был в том, что если царская Россия, как остро-полемически утверждал Ленин, была «тюрьмой народов», то в «союзном социалистическом государстве каждому из них гарантирована свобода всестороннего национального развития». Думаю, ни один здравомыслящий и объективный человек не станет утверждать, что эти постулаты, касающиеся СССР, не были осуществлены.
Но как быть не с тогдашним сиюминутным, так сказать, использованием понятия «великорусский шовинизм», а с самим этим явлением? Характерно ли оно для дореволюционной России и послереволюционного ее преемника — СССР? Чтобы разобраться в этом, обратимся к опыту истории.
Россия исторически складывалась как политический и экономический союз земель. В него входили народы со своей культурой, скрепленные общегосударственными интересами. Принятые в лоно России, они были призваны не соперничать, а сотрудничать в едином государстве. Огромные пространства, сложные географические и геополитические условия, этническое многообразие предопределили и общий национальный интерес — всемерное укрепление государства, всех его институтов. Они должны были обеспечить территориальную целостность и внешнюю безопасность нашей страны, выработать приемлемые формы сосуществования различных национально-этнических, религиозных и культурных особенностей.
«Всякая нация стремится образовать государство и укрепиться в нем, — писал Н.А. Бердяев. — Через государство раскрывает нация все свои потенции. С другой стороны, государство должно иметь национальную основу, национальное ядро, хотя племенной состав государства может быть очень сложным и многообразным. Русское государство было русским государством, оно имело в своей основе русское ядро и осуществляло русскую идею в мире. Государство, не имеющее национального ядра и национальной идеи, не может иметь творческой жизни».
В нашей стране главную тяжесть держателя растущего государства, как самый многочисленный, нес русский народ, он был основным каркасом его строительства и укрепления. При этом никаких специальных «русских» привилегий не существовало. Ни одна из национальностей России не являлась ни господствующей, ни подчиненной. Вот почему я полагаю, что абсолютизировать упомянутые формулировки В.И. Ленина, вырывать из конкретного исторического контекста и механически повторять их по любому поводу и даже без него по меньшей мере неверно. Мне представляется, что ни в России, ни тем более в СССР «великорусского шовинизма» как государственного явления не существовало. Оно иногда могло быть на частном, личном, бытовом уровне, но это уже совсем другое дело: известно, что в семье — не без урода…
Однако история, как она порой любит делать это, преподнесла нам поразительный парадокс: при подготовке и после выхода союзных республик из СССР в некоторых из них махровым цветом расцвели национализм и даже местный шовинизм. Широко известно, например, какие изощренные методы применяют шовинисты в прибалтийских республиках для дискриминации и прямого выдавливания из них русской части населения, так много сделавшего для развития этих государств за время их пребывания в составе СССР.
Да и в самой России, к сожалению, после прихода к власти «либерал-демократов» стали возникать группы и группки шовинистов и, хуже того, фашиствующих маргиналов, прикрывающих свою убогость и дикость националистическими лозунгами, заботой об интересах русского народа. В большой мере это было следствием того, что рвавшиеся к власти и захватившие ее были или прямыми приспешниками Запада, или, в лучшем случае, его идейными последователями, решившими сдать Россию ему на потребу. Такая психология и соответствующая практическая деятельность (вспомним хотя бы постыдно холуйствовавшего перед своими зарубежными партнерами ельцинского министра иностранных дел России Козырева) неизбежно имела свою обратную сторону — оголтелый, агрессивный национализм, по существу противоположный подлинному патриотизму. Более того, антипатриотизм в 90-е годы стал прямо-таки фирменным знаком ельцинской власти. Патриотизм и патриотов обливали грязью на каждом шагу и делали все возможное для того, чтобы сами эти понятия были полностью дискредитированы, особенно в глазах молодого поколения. Подонки при власти пытались стереть из памяти народа даже самые святые для него события и даты, вплоть до Дня Победы в Великой Отечественной войне. В значительной степени все это и вызвало реакцию — уродливую, конечно, — в виде появления националистических настроений и экстремистских организаций.
Грани между такими понятиями, как «национализм» и «шовинизм», с одной стороны, и «патриотизм» — с другой, не всегда отчетливы в сознании человека, тем более молодого. Поэтому приведу характеристику понятия «патриотизм», сложившуюся в литературе за последние годы.
Патриотизм — это высоконравственное свойство личности: сугубо положительное отношение к своим согражданам, своей стране, ее исторически сложившимся ценностям. Это гордость за свой народ, за свою страну, боль, огорчение за их неудачи — то есть глубокое осознание человеком своего гражданского долга, своей собственной ответственности за судьбы родины.
Что такое всенародный патриотизм на деле, убедительнее всего показала Великая Отечественная война. Могли бы непатриотически настроенные люди перенести страшные потери, пережить тяжелейшие лишения и тяготы жизни и победить? Нет!
В последние годы положение в стране в этом отношении меняется к лучшему. Стали чтить ветеранов войны и тыла, уважительнее относиться к своей непростой Истории. Ну и, как всегда в таких случаях, в патриотическое движение стали приходить те, кто еще вчера топтал нашу историю и Великую Победу. Но уж поистине — Бог им судья.