Страница 63 из 78
Перед Андреевым лежали удостоверение личности и командировочное предписание. На первый взгляд они были в полном порядке.
— Куда едете, лейтенант Брюханов? — спросил Андреев, внимательно рассматривая документы.
— В Горький, товарищ капитан. В командировке указано.
— Давайте, лейтенант, все ваши документы остальные, какие есть.
— Это что, обыск?
— Ну зачем, же? — стараясь быть спокойным, ответил Андреев.
— Пожалуйста, — зло сказал Брюханов и, сунув руку за борт шинели, в тот же миг выхватил пистолет и выстрелил в Андреева. Пуля, взвизгнув, ударила в стену. В следующее мгновение он рванулся в дверь.
Когда Андреев выскочил на перрон, лейтенант достиг уже стоявшего на путях товарняка. Еще секунда — и беглец скроется. Раздумывать было некогда. Андреев прицелился и выстрелил. Убегавший дернулся и стал медленно оседать на землю, не выпуская из рук поручней.
Андреев подбежал к нему, держа в руке пистолет.
Опустившись на колено, он взял руку лежавшего на боку у подножки вагона вражеского лазутчика и тут же опустил. Тот был мертв.
Во вторник на почтамте с Прихожаном встретился интендант третьего ранга Гусев, который утром с разрешения начальника штаба полка по делам службы выехал в город. Быстро управившись с делами, он помылся в бане, а затем направился на почтамт. Но пришел туда раньше намеченного срока. Сидел на скамейке в сквере, просматривал газету. Заметив Прихожана, подошел к нему не сразу, а какое-то время выждал. Разговор длился всего две-три минуты, и сразу Гусев уехал к себе в часть.
Прихожан рассказал, что после обмена обусловленными фразами Гусев сердито спросил:
— Почему не приходили на явку?
— Так получилось, не мог вырваться, служба…
— Служба… Больше так не делайте. Что нового?
— Новости есть, я все написал, но побоялся взять с собой.
— Ладно. В пятницу я заеду в госпиталь, передадите. Только без фокусов. Договорились?
— Договорились.
Гусева решили пока не трогать. Исходили из того, что у него, кроме Прихожана, возможно, есть еще кто-то. Глаз, конечно, с него не спускали.
Случай на станции всерьез беспокоил работников отдела Кленова. Не сам по себе случай. На войне бывает всякое. Беспокоило то, что ничего не было ясно.
— Надо же было тебе, Сергей Петрович, убивать этого Брюханова, — с досадой заметил Кленов. — Ну ранил бы, и то было бы легче.
— Сам не знаю, как получилось, и целился вроде в ноги, а попал…
— Вот тебе и попал. А сейчас гадай, кто он, к кому шел, сколько их?
— Кстати, меня не было эти дни. Иванюта доложил вам, товарищ подполковник, что часть, указанная в документах лазутчика, есть в соседней армии, но его самого нигде не было и нет?
— Доложил. Это я знал и без доклада, что документы у него липовые.
— А может, он к Гусеву шел? — рассуждал Андреев.
— Не исключено, — после паузы сказал Кленов. — Усильте наблюдение за вокзалом, почтой, за всеми пунктами, указанными в плане. Держите это дело под неослабным контролем. О проводимых мероприятиях докладывайте ежедневно.
События развивались гораздо быстрее, чем могли предполагать Кленов и Андреев. Из особого отдела позвонили и передали, что вчера к их оперработнику обратилась девушка из фронтовой продовольственной базы и попросила сообщить о себе Кленову или Андрееву. Назвала себя Ольгой. Девушка появилась на базе недавно.
Андреев выехал немедленно и к обеду был уже там. Под Ольгой у них значилась Галина. Но идти к Галине Андреев не спешил. За ней могли наблюдать.
Встретился он с ней только вечером следующего дня.
Без малого месяц жила Галина в доме на окраине города. Хозяйка была всегда с нею ровной, приветливой, а после того, когда Галина согласилась работать на германскую армию, даже услужливой. Но Галина чувствовала, что Анна Карловна не спускает с нее глаз.
Вестгоф привез ей несколько модных платьев, две пары новых туфель, духи, пудру и кольцо. Галине ничего не оставалось, как притворяться довольной и даже счастливой. Знали бы Фурман и Вестгоф, что творилось в эти минуты в ее душе!
Потом их познакомили. Брюханов, одетый в форму советского лейтенанта, пришел на женскую половину. Приехал Фурман и Вестгоф. Они вместе ужинали, затем инструктировали. Ей предстояло работать с Брюхановым вначале информатором, а затем радисткой. Не трудно было догадаться, что подготовка подошла к концу, вскоре их перебросят за линию фронта, в тыл советских войск. Галине очень хотелось, чтобы скорее наступил этот день, но в то же время она понимала, что переживает весьма ответственный момент во всей этой игре с огнем.
Ранним октябрьским утром Галина покинула дом на окраине. На полевой аэродром ехали в машине Фурмана, хозяин машины сидел за рулем, рядом с ним Вестгоф, а на заднем сидении — она и Брюханов. На аэродроме состоялся последний инструктаж. Ночью самолет, в котором летели Галина и Брюханов, поднялся в воздух и взял курс на восток…
Опустились они на опушке леса в темноте, но пока собирались, закапывали парашюты, пока Брюханов ориентировался, на востоке начало сереть. Шел мелкий дождь вперемешку со снегом. В лесу было сыро и неуютно. К утру вышли к шоссе, и тут буквально через несколько минут на дороге появилась полуторка. Брюханов поднял руку, машина остановилась. Подбежав к кабине, он что-то сказал сидящему там рядом с шофером командиру, затем помог Галине забраться в кузов, залез сам, и машина тронулась по направлению к городу. Не доезжая города километра три, Брюханов соскочил и, набросив на плечо вещмешок, ушел в сторону деревни по проселочной дороге. Когда собирался уходить, он сказал Галине:
— Ты поезжай с ними дальше. Я сказал ему, что ты беженка, жена командира. — На недоуменный взгляд Галины он бросил: — Обо мне никому ни слова. Сам найду тебя, когда понадобишься.
Полуторка рванулась с места и на большой скорости, объехав город стороной, помчалась дальше по шоссе. Галина даже вздремнула, удобно устроившись в кузове на сене и куче пустых мешков. Когда она открыла глаза, машина стояла в лесу, у ворот каких-то складов. Командир, который ехал в кабине, забрался на колесо и, держась за борт, говорил Галине:
— Обождите меня здесь в машине. — Потом спросил: — Вы действительно беженка, жена командира?
— Да, — сказала Галина.
— Ну хорошо, — сказал он, — Я попытаюсь помочь вам. Спрошу, может быть, у них тут на базе найдется для вас работа.
— Пожалуйста. Я буду вам благодарна.
— Благодарить будете потом. А сейчас ждите здесь, — сказал он, затем спрыгнул на землю и скрылся во дворе базы. Прошло, наверное, час или больше. Прибежал боец и велел ей следовать за ним. Потом с ней беседовали в штабе базы, проверили документы и оставили работать.
— Ну как, все в порядке? — спросил ее, встретив на дворе базы тот, с которым она ехала в машине.
— Да, в порядке. Спасибо вам.
— Ну вот и чудесно. Устраивайтесь. Желаю вам успеха в работе. Надеюсь, еще увидимся…
Шли дни. Галина работала на базе. К ней никто не приходил, и она никуда не могла отлучиться. Это было запрещено. Какие же увольнения во время войны? Нужно было дать о себе знать в отдел Кленова. А как это сделать? Понимала, конечно, что ее могли проверять, могли и наблюдать за ней.
Однажды под вечер, когда она усталая — они рано начинали работать и работа была нелегкая — возвращалась к себе в землянку, на ее пути повстречался военный.
— Здравствуйте, — сказал он. — Не узнаете? — Она остановилась и подняла голову. Перед ней стоял солидный, уже немолодой человек в шинели со шпалой в петлице и в шапке-ушанке.
— Я вас не знаю, — ответила Галина.
— Ну как же? А кто вам помог устроиться на работу?
— Это вы? Простите, я вас не узнала. Тогда вы были в плащ-накидке, шел дождь…
— Отойдемте в сторону, — сказал он повелительно. Галина последовала за ним, не понимая, что ему от нее надо. Остановились. Военный назвал пароль, который дали ей там, и дальше сказал, что Брюханов не придет, его отозвали обратно. Ей следует продолжать работать здесь. Слушать и запоминать все. Главное — представители каких частей бывают на базе, о чем ведут разговоры, в общем все то, о чем ей говорили там, во время подготовки. К следующему разу он привезет рацию и спрячет в одной из пустующих землянок, которых здесь много.