Страница 69 из 76
«Возможно, список проблем, по которым Панков мог бы давать информацию».
В первой половине беседы больше говорил Панков, потом, сильно жестикулируя, что-то вещал американец.
«Скорее всего, идет инструктаж».
Беседа продолжалась уже пятьдесят минут. Васильевскому было нужно заснять момент передачи Панкову сотрудником ЦРУ каких-либо предметов: денег, шифр-блокнотов, инструкций, шпионской техники. Отсюда, конечно, не разобрать, что это будет, но все равно необходимо. Это понадобится, когда встанет вопрос о привлечении Панкова к уголовной ответственности.
Наконец-то! На шестьдесят третьей минуте долговязый блондин одновременно сунул руки в боковые карманы пиджака, вытащил их них два небольших пакета и вручил Панкову. Тот при этом ерзал и улыбался.
Все, можно собираться. Надо опередить Панкова, прийти на судно раньше его.
5
Когда Александр поднялся на палубу «Академика Волгарева», вахтенный штурман сразу его узнал:
— А-а, турист-мученик! Наслышаны, наслышаны, ждем! Нам еще в море сообщили, что грузу на обратный путь прибавляется. Ну что, победил свою болезнь?
— Да уж постарался.
Штурман провел Васильевского в каюту, показал койку, сам на минутку присел:
— Завидую я тебе, турист.
— Почему?
— Ну как же, пожил в чужой стране, набрался впечатлений.
— Впечатлений действительно хватает, — согласился Александр.
Научно-исследовательское судно — это совсем не то что пассажирское. Никаких излишеств, удобств ровно столько, сколько необходимо. Все подчинено только одному — созданию условий для полноценной работы. Александр один из всех не был занят постоянным делом и видел находящихся на борту сотрудников только во время приема пищи да вечером в кают-компании.
Тем не менее ему удалось познакомиться с Гавриловым, соседом Панкова по каюте и его коллегой по институту антикоррозийных покрытий. Александр установил, что любимым развлечением Гаврилова в свободное время является разгадывание кроссвордов. Васильевский с трудом отыскал в пачке «Огоньков» номер с кроссвордом, еще не исчирканным бисерным почерком Гаврилова, подсел как-то к нему с этим журналом, задумался и спросил, ни к кому вроде не обращаясь:
— Крайний носовой отсек судна. Как же он называется-то, черт его...
— Форпик, — немедленно заглотил наживку Гаврилов.
Васильевский посмотрел на него с удивлением и интересом.
— Подходит! Но тут у меня есть такое, что никому, наверно, не под силу.
— Давайте, давайте, — заволновался Гаврилов.
— Вымершее травоядное очень крупных размеров с одним рогом на лбу выше глаз.
— Ну-у, напугали, это же совсем элементарно, — облегченно выдохнул Гаврилов, — это же эласмотерий! Любой школьник скажет.
— Хотел бы я встретить такого школьника, — засомневался Васильевский и посмотрел на Гаврилова с уважением. — Вы что, ходячая энциклопедия?
Ученый слегка засмущался, чуточку порозовел от удовольствия и в конце разговора пригласил Александра в каюту «на чашку чудесного бразильского кофе». Панков лежал на своей койке и полусонными глазами смотрел в книгу. С Васильевским поздоровался дружелюбно, но в разговор его с Гавриловым не вступал. Наоборот, повернулся лицом к стене и засопел.
В Ленинграде в процессе таможенного досмотра ни денег, ни пакетов ни у Панкова, ни у Гаврилова обнаружено не было.
В кабинете начальника управления Покрышева наступила короткая тишина. Только чуть слышно, с легким мелодичным звоном, тикали в углу большие, в человеческий рост, старинные часы. Напротив генерала сидели начальник отдела Сергеев и старший оперуполномоченный Васильевский. Александр только что закончил доклад по результатам поездки в Латинскую Америку. Генерал задумался. В раздумье он сидел откинувшись на спинку кресла, положив руки на подлокотники, спокойно, как бы отрешенно глядел чуть в сторону. Наконец генерал повернулся к Васильевскому и спросил с улыбкой:
— Ну, Александр Павлович, как собираетесь дальше бороться с Панковым?
Васильевский немного растерялся.
— Мы с Михаилом Александровичем полагаем, что Панкова следует брать при первой же шпионской акции.
— Почему?
— Нам неизвестно, какие инструкции получил он от американцев. Возможны непредсказуемые действия, которые трудно будет проконтролировать. А это может привести к утечке информации, интересующей ЦРУ
— Правильно, — генерал одобрительно кивнул и посмотрел теперь на Сергеева, — но ведь не менее важной является задача по разоблачению американских разведчиков, действующих на нашей территории. Как же быть с ними?
— Мы думали над этим, товарищ генерал, — ответил Сергеев. — Наш план предусматривает захват сотрудника ЦРУ с поличным в момент связи с Панковым.
— Но если он раньше выйдет из игры?
Начальник отдела помолчал, потом уверенно продолжил:
— Детальное изучение личности Панкова дает основание полагать, что его можно будет использовать в отдельных мероприятиях и после ареста.
— На чем это вы строите такое предположение? — Покрышев усмехнулся.
— Он не из тех людей, которые ради идеи пойдут на амбразуру. Тут никакой идеей и не пахнет. Только жажда острых ощущений да денег. Похоже, еще неуемное стремление таким образом отомстить неизвестно кому за неудавшуюся, с его точки зрения, карьеру. — Сергеев поморщился. — Трус и авантюрист до мозга костей.
— Предлагаете завязать с американцами игру?
— Да. — Сергеев решительно кивнул.
Александр полагал, что для принятия такого решения Покрышеву потребуется время. Но, вероятно, его и Сергеева точка зрения совпала с решением, уже принятым начальником управления.
— Желаю удачи и прошу докладывать мне лично о каждом планируемом мероприятии в отношении этого мерзавца. — Будто извиняясь добавил: — Не для контроля, а для того, чтобы думать вместе.
Когда подчиненные были уже у двери, Покрышев вдруг спросил, обращаясь к Александру:
— В момент контроля за встречей Панкова с сотрудниками ЦРУ, вернее в самом конце их беседы, не писал ли Панков каких-либо бумаг?
— Да, написал что-то на листке, который дал ему высокий.
— Американец взял и спрятал в карман?
— Да.
— Узнаю цереушников, — генерал улыбнулся. — Подписку с нового агента взяли о негласном сотрудничестве. Хорошо закрепляет отношения...
6
Прошло три недели. Приходя утром на работу, Васильевский всякий раз внимательно вчитывался в сводки наблюдения, пытаясь выявить хотя бы какие-то признаки, говорящие о подготовке Панкова к восстановлению связи с американской разведкой. Но тот, словно чувствуя контроль за своими действиями, жил тихо, размеренно. По утрам он приходил на работу, в половине первого обедал, потом полдничал, подолгу курил, точил с сотрудниками лясы, травил анекдоты, которых знал множество. Два раза в неделю: во вторник и в четверг — старался уйти с работы на полчаса — минут сорок пораньше и сразу же ехал на улицу Римского-Корсакова в дом номер двадцать три, заходил в квартиру двенадцать, находился там примерно до одиннадцати вечера. Как было установлено, по данному адресу проживала Тамара Сидоровна Рогоза, двадцати четырех лет, продавец магазина бакалейных товаров. Каких-либо материалов, компрометирующих ее, в управлении не имелось. Примерно два раза в неделю Панков посещал спецбиблиотеку при НИИ и читал техническую литературу, доступ к которой имеет ограниченный круг сотрудников. Но в этом не было ничего из ряда вон выходящего: с секретной литературой по мере необходимости знакомятся все сотрудники института, которые имеют на это право. Такое формальное право у Панкова было.
Но и Васильевский, и Сергеев, и генерал Покрышев прекрасно понимали: если не Панков (вдруг он все же струсил), так американская разведка будет выходить на связь. Ведь Панков дал ей письменное согласие о сотрудничестве. А уж ЦРУ своего не упустит. Скорее всего, Панков, в соответствии с полученными инструкциями, выжидал и осматривался. Контакт должен был быть!