Страница 20 из 76
Ответы Дьякова подтверждали все, что сказал Феденко, но были более обстоятельными. Он рассказывал, что немцы, как ему пришлось не раз слышать от них, готовятся взять реванш за зимнее поражение на Западном фронте. Наступление начнется, как только закончится разлив рек и просохнут дороги, чтобы можно было использовать танки.
— Теперь поподробнее, что видели на территории противника, — сказал Жуков, раскрывая блокнот. — Передвижение войск, где и какие укрепления, аэродромы...
Дьяков ответил. Жуков записал все в блокнот. Разговор в общей сложности занял более двух часов.
— Ну что ж, товарищи, давайте подбивать бабки, — сказал Жуков, когда мы снова остались втроем. Он потер виски, провел ладонями по красным от постоянного недосыпания векам, тряхнул головой, прогоняя сон и усталость, и сказал:
— Жаль, конечно, что этих людей не было у нас несколько раньше, когда мы планировали операцию по разгрому ржевско-вяземской группировки немцев. Большая была бы польза... Ну а сейчас на этом участке такая обстановка, когда передавать противнику любую дезинформацию мне представляется затруднительным.
Жуков подошел к стене, отодвинул портьеру — за ней оказалась большая карта.
— Вот, смотрите: в образовавшемся здесь «аппендиксе» сосредоточены довольно солидные силы немцев. О наступлении они пока не помышляют и вряд ли отважатся в ближайшее время. То, что нам сейчас рассказали агенты насчет подготовки к наступлению, я склонен рассматривать лишь как тактический ход со стороны абвера, цель которого подбодрить их. Мы в свою очередь тоже вынуждены перейти к обороне — чтобы наступать, нужны силы, а чтобы их накопить, требуется время. В этой ситуации демонстрировать ложное сосредоточение наших войск, а самим наносить удар в другом месте мы пока не можем. Не готовы к этому. Вот если б удлинить срок пребывания агентов, тогда другое дело. Кстати, а нельзя ли это сделать? Давайте-ка их спросим.
Дьякова снова ввели в кабинет.
— Вы сказали, что ваше задание рассчитано на десять дней. Так? — спросил Жуков.
— Совершенно верно.
— А если бы пришлось задержаться дольше? Такой вариант не обсуждался?
— Нет. Было сказано, чтобы мы уложились именно в этот срок. Из этого расчета нам выдали и продовольствие.
— Сколько же дней осталось?
— Самое большое — неделя.
— Хорошо, можете идти.
Когда за Дьяковым закрылась дверь кабинета, командующий подошел к стене, задвинул портьеру, закрыв карту, и сказал:
— Да, видимо, ничего не получится, а жаль! Впрочем, будем надеяться, что это не последняя возможность. Думается, все еще впереди. А за визит спасибо. Надеюсь, что помощь чекистов фронту всегда будет оставаться на должном уровне.
Мы вышли на улицу. Было очень тихо, начинался рассвет. На дне оврага виднелась вода, там, очевидно, протекал ручей или небольшая речушка. Постояли несколько минут на воздухе и пошли к машинам. Мозов и агенты были уже там.
Помню, прежде чем сесть в машину, я еще раз посмотрел на домик с мезонином, которому в годину тяжелейших для Отчизны испытаний было суждено стать кабинетом и квартирой выдающегося советского полководца. Хотелось запомнить все.
Бессонная ночь давала о себе знать. Клонило ко сну. Но, как только я закрывал глаза, передо мной снова возникало усталое волевое лицо Жукова, красные веки, рука движется по разрисованной цветными карандашами карте. Энергичный жест, твердый голос человека, привыкшего одолевать любые трудности...
Таким я и запомнил его.
Потом нам не раз приходилось использовать гитлеровских агентов для дезинформации противника, и нет-нет да приходило мне на память напутственное слово Жукова: «Будем надеяться, что это не последняя возможность. Думается, все еще впереди». Так оно и оказалось.
Николай ЕРМОЛЕНКО
КАПИТАН ПОТЕМКИН КОМЕНДАНТ ЗАКОПАНЕ
В 1944 году победоносная Красная Армия выбросила врага за границы Советского Союза. Очистив от гитлеровских захватчиков территорию своей Родины, советские люди, верные интернациональному долгу, протянули руку бескорыстной братской помощи народам, томившимся под немецко-фашистским игом.
На территории Польши и Чехословакии действовал отряд, сформированный НКГБ УССР 31 июля 1944 года в г. Ровно и получивший имя легендарного героя гражданской войны Н. Щорса. В его состав вошли восемьдесят бойцов и командиров. В большинстве своем они уже успели повоевать на оккупированной фашистами территории. Командиром отряда был назначен капитан Потемкин — Владимир Семенович Мацнев.
Отряд действовал успешно: в центр поступала ценная развединформация, летели под откос эшелоны с живой силой и техникой врага, рушились шоссейные и железнодорожные мосты. Но есть на боевом счету щорсовцев особо памятная и почетная операция. Это — захват городов Закопане и Поронино, спасение дорогого для человечества дома, где в 1913—1914 годах жили и работали В. И. Ленин и Н. К. Крупская.
...За окном домика, затерявшегося среди Словацких Высоких Татр, бушевала декабрьская вьюга. Радистки партизанского отряда им. Щорса Лена Киселева и Рая Калугина готовились к очередному сеансу связи с Большой землей. И вот в эфире раздались знакомые позывные... Через некоторое время на стол командира легла радиограмма:
«Потемкину. Связи наступательными операциями Красной Армии направлении Новы Тарг отряду необходимо передислоцироваться Польшу. Организовать сбор развединформации о противнике: численности гарнизонов, строительстве оборонительных укреплений. Парализовать его движение на железнодорожных и шоссейных магистралях. Скалов».
«Скалов» — так именовался в радиограммах нарком госбезопасности Украины. Его подпись свидетельствовала о серьезности поставленных задач. Владимир Семенович Мацнев вызвал своего заместителя по разведке Чуракова:
— Обстановка меняется, Иван Иванович, — сказал командир, протягивая радиограмму. — Предстоит сложный переход в Польшу. Прикинем маршрут.
Они подошли к столу, на котором лежала испещренная пометками карта.
— Я думаю, лучше всего будет действовать из района Костелиской долины: удобно для проведения разведывательных и диверсионных операций. Да и в случае обороны — преимущество.
— Да, пожалуй, это самый выгодный район, — согласился Чураков. — Места знакомые. Помнится, здесь, в районе Гала Томанова, километрах в десяти юго-западнее Закопане, есть лесные домики. В них можно будет и расположиться.
22 декабря 1944 года во второй половине дня отряд им. Щорса передислоцировался в Костелискую долину — именно в тот район, который Мацнев и Чураков наметили.
Пока часть партизан приводила в порядок домики — ремонтировали печи, сооружали нары, — разведчики начали «обживать» район действий.
Местность, где расположился отряд, была резко пересеченной. Долина, тянувшаяся на юг от села Костелиско до перевала, в двух километрах от которого находилось село Киры, будто нарочно была создана для укрытия дозоров. Скалы, достигавшие 200-метровой высоты, нависали над долиной. Ее ширина в некоторых местах не превышала трех десятков метров. Здесь Мацнев расположил партизанские заставы.
Отходящая на восток Томанавская долина вела на перевал в Тихую долину, склоны которой в это время года были труднодоступны. А вот перевал в Хохловскую долину, расположенный в десяти километрах юго-западнее города Закопане, оказался проходимым. Оттуда и следовало ожидать противника. Тем более что, по имевшимся у Потемкина данным, в Хохловской долине дислоцировался отряд капитана Тихонова, о котором гитлеровцы не могли не знать.
В ночь на 24 декабря в села Киры и Костелиско, находившиеся вблизи Закопане, ушли партизанские разведчики: прежде чем приступить к ведению активных операций, необходимо было уточнить обстановку. Однако то, что им удалось узнать, представляло интерес не только для отряда им. Щорса. Поэтому, как Мацневу ни не хотелось раньше времени выходить в эфир — была почти стопроцентная уверенность, что появившуюся радиостанцию тут же запеленгуют гитлеровцы, в Центр ушла радиограмма: