Страница 15 из 76
Буйнов вскочил на ноги, и заревел, как раненый медведь:
— Ну что, нашли?! Ах ты, дьявол красный! Герр майор, повесьте эту скотину на люстре! Чтоб другим неповадно было шельмовать честных и преданных вам людей! Воздайте должное этой бешеной собаке!
С Титова сонливость как рукой сняло, голова заработала четко и ясно.
«Что-то случилось, неужели не успели подложить взрывчатку? Что теперь делать? Надо оттянуть время, надо тянуть как можно дольше».
А Буйнов продолжал вопить:
— Повесьте его, герр майор, повесьте! Я преданный и верный ваш друг. Я обещаю вам, герр майор, всю оставшуюся жизнь посвятить борьбе против коммунистов! Клянусь вам! Я...
Тут майор прикрикнул на него, и Буйнов замолчал
В кабинете наступила тишина...
Шранке медленно прохаживался по кабинету, старался взять себя в руки. Затем подошел к партизану, прищурился и тихо спросил:
— Так что все это значит, господин Титов? Где же содержимое тайника в доме Буйнова, о котором вы так уверенно говорили?
Титов смиренно посмотрел на майора.
— Простите, господин следователь... Возможно, вкралась досадная ошибка. Но я утверждаю...
— Не верьте ему, герр майор. Он все врет! Это такая хитрая и продувная бестия! — закричал Буйнов. — Он же не простой партизан. Да-да! Он не простой партизан. Он прилетел сюда из самой Москвы! Он, — Буйнов чуть было не задохнулся, прежде чем закончить фразу, — ге-пе-уш-ник!
— Что ты сказал? Повтори! — выдохнул гитлеровец.
Провокатор побледнел.
— Чекист, герр майор!
— У-у! Кретин! Скотина! Почему ты раньше не сказал?! — заорал гитлеровец.
Провокатор опустил голову.
— Боялся ошибиться, герр майор. Прежде хотел уточнить. Но это не так-то просто...
Шранке зашагал по кабинету.
Новость очень заинтересовала его. В то же время мысль о том, что Буйнов желает избавиться от свидетеля своего предательства, все еще не выходила из его головы. Затянувшись несколько раз сигаретой, он остановился перед Буйновым.
— Значит, ты утверждаешь, что он — чекист?
Тот нерешительно кивнул.
— Я не утверждаю, герр майор. Я только догадываюсь, что он — не простой партизан. Я наблюдал за ним. Он молодой, да ранний, как говорят русские. Слова от него лишнего не вытянешь. Каждый шаг он обдумывает, прежде чем...
Гитлеровец нетерпеливо махнул рукой, недовольно сказал:
— Что ты мямлишь! — Потом повернулся к партизану: — Титов, вы слышите, что он говорит о вас? Значит, вы не простой партизан, а советский разведчик, чекист? Это верно? Ну и ну! А знаете, это даже интересно. Особенно теперь, когда мы установили с вами деловой контакт, верно?
Титов сделал вид, что не слышал вопроса. Виновато посмотрев на Шранке, он сказал:
— Господин майор, знаете, я неправильно начертил схему дома Буйнова. Наверно, что-то подзабыл. Но я вместе с ним закладывал тайник. Я могу найти то место. — Партизан замялся. — Правда, тогда была темная снежная ночь... Несколько килограммов тола, бухта бикфордова шнура, коробка с капсюлями-детонаторами, — говорил Титов, стараясь не ответить на вопрос.
Следователь недовольно скривился:
— Послушайте, Титов, сейчас меня интересует совершенно другое: вы — действительно чекист или Буйнов фантазирует?
«Ишь, как тебя задело, сволочь!» — подумал Титов, потом горько усмехнулся, стараясь выглядеть простачком.
— Э-эх, господин майор, а какое это имеет значение теперь? Сейчас, мне кажется, важнее разоблачить этого лицемера, который так долго водил вас за нос!
Майор исподлобья посмотрел на него.
— То, что вы говорите, конечно, имеет важное значение, но и личность ваша меня тоже интересует. Так кто вы?
Партизан тяжко вздохнул. Провокатор действительно поставил его в сложное положение. Говорить «да» он, конечно, не будет. И отрицать тоже не следует.
— Знаете, господин следователь, будь я чекистом или простым партизаном, теперь для меня это все равно. После того, что я сделал для вас, мне следует бояться больше своих, чем вас... В общем, теперь мне хана!
— Хорошо, господин Титов, оставим пока этот вопрос открытым, но ненадолго.
Буйнов ушам своим не верил. Он был поражен спокойным тоном Титова и его уверенностью. Однако он вовсе не собирался сдаваться. Он еще надеялся доказать майору свою правоту. Он догадался, что партизаны разоблачили его и теперь мстят. Но как это доказать? Как убедить в этом майора? Он хорошо понимал, что именно в эти минуты решается вопрос: жить ему или умереть страшной смертью. И он подумал, что наступил момент, когда надо использовать свой последний козырь. Буйнов встал, вытянулся по стойке «смирно».
— Герр майор, разрешите мне поговорить с вами без посторонних, — сказал он громко.
Фашист прищурился, с интересом посмотрел на подобравшегося Буйнова.
— Это еще зачем?
— Чтобы он не слышал. То, что я вам скажу, тайна! Он знать не должен.
— Абсолютно бесполезно, господин Буйнов. Теперь все равно: ни вы, ни он не выйдете из моего кабинета на своих ногах!
Провокатор побледнел, но тут же снова заговорил:
— Я все же убедительно прошу вас, герр майор! Поверьте, что это очень важно не только для меня, но и для вас!
Гитлеровец недоверчиво усмехнулся.
— О чем важном ты можешь сказать после того, как весь погряз во лжи? Сомневаюсь.
Буйнов не сдавался.
— Герр майор, я прошу... Я повторяю, я сообщу очень важные сведения.
Майор нетерпеливо махнул рукой.
— Только здесь! Уже ничего не изменит моего решения. Ты не оправдал наших надежд!
Ваша воля, герр майор. Вы должны знать, кто я на самом деле... Разве вам не известно, что я не советский гражданин? Что долгие годы я прожил в немецком государстве? Мой отец — видный белоэмигрант! Все эти годы я мечтал отомстить большевикам за все то, что потеряла наша семья в России после революции! Я ненавижу их! — Он затрясся. По его перечеркнутому вздувшимся рубцом лицу потекли слезы. — Герр майор, неужели вы верите не мне, а этому красному кутенку?! О боже, как я ненавижу всю их свору!
Недоверчивая улыбка появилась на тонких губах Шранке.
— Это интересно, Буйнов. Я был бы рад, если бы все это оказалось истиной. Но боюсь... Ведь все, о чем вы тут говорили, совсем не помешало вам бороться против нас. Вот в чем дело!
— Нет-нет, герр майор, все не совсем так! Я попытаюсь вам доказать, — оправдывался Буйнов.
— Хватит! — прервал его майор. — Не забывайте, что вы прежде всего русский! А следовательно, наш потенциальный враг! И я не могу поверить вам на слово. Вы должны доказать, и доказать убедительно, что все это не так, как говорит партизан Титов, понимаете? Поймите, что я очень хотел бы поверить, что правы вы, а не Титов. Вот и давайте, пока я разрешаю вам, говорите. Но говорите так, чтобы я вам поверил.
Провокатор откашлялся, заговорил четко, даже голос повысил. Он размахивал сжатым кулаком, словно вбивал каждое слово в сознание следователя.
— Герр майор, я настоятельно прошу вас запросить обо мне Берлин! Я настаиваю на этом, герр майор! Ибо там хорошо знают меня!
Гитлеровец серьезно посмотрел на собеседника, решительно сказал:
— Я вас понял, господин Буйнов. Я запрошу о вас Берлин, однако сделаю это только тогда, когда еще раз проверят ваш дом и ничего компрометирующего вас там не окажется. Если же... то вас уже никто и ничто не спасет, ясно?!
Услышав это, провокатор всплеснул руками:
— Это ужасно, герр майор! Значит, вы верите красному? Но я требую! — истерично выкрикнул Буйнов и дальше заговорил по-немецки и так быстро, что Титов, знавший немецкий неплохо, мало что мог понять из его торопливой и сбивчивой речи. Кончив, Буйнов щелкнул каблуками, выбросил руку в сторону портрета Гитлера, крикнул: — Хайль Гитлер!
Следователь, выслушал Буйнова, удивленно смотрел на него, по скулам его заходили желваки. Потом он вызвал снова офицера, которого недавно посылал в дом Буйнова, приказал взять Титова и ехать искать взрывчатку.