Страница 18 из 70
И тут входная дверь внезапно отворилась. Ни слова не говоря, в комнату влетел Джонас, схватил Слэйда, оторвал его от Верити и отшвырнул о стену, на которой висел гобелен.
Слэйд глухо ударился о камень, застонал и сполз на пол, потеряв сознание.
Верити взглянула на Джонаса, который готов был вновь броситься на свою жертву, и не на шутку испугалась, заметив опасный блеск его янтарных глаз.
— Нет, Джонас, нет! Он просто пьян и не ведает, что творит. — Она еле-еле поднялась с пола, застонав от боли в ноге.
— Да, он не ведает, что творит, — угрожающе мягко повторил Джонас. Рывком поставив шатающегося Спенсера на ноги, он занес кулак.
— Эй, подожди-ка, парень. — Спенсер уже пришел в себя и пытался отмахнуться. — Я ничего такого и не замышлял, просто хотел поразвлечься.
— Запомни хорошенько. Спенсер. Подобное развлечение может стоить тебе жизни. Клейся лучше к брюкве — это безопаснее, а Верити не смей и пальцем трогать.
— О нет, это всего лишь недоразумение, — упорствовал Слэйд. — Я думал, она сама хочет. Все ясновидящие цыпочки не прочь этим заняться. Черт возьми, Элисса, к примеру, спит со всеми.
— В одном ты прав, приятель, — сказал Джонас. — Это действительно недоразумение. Верити спит только со мной и больше ни с кем. — С этими словами он ударил Спенсера в челюсть, голова у того мотнулась в сторону, и Джонас замахнулся снова.
— Нет, Джонас! — крикнула Верити. Подскочив к нему, она попыталась схватить его за руку. — Остановись! К чему эта жестокость? Прекрати сейчас же!
Джонас стряхнул ее руку как пушинку, глаза его горели, как раскаленные угли. Верити, отшатнув — Как это «ну и что»? Ты бросил Слэйда на улице, а там холодно. А теперь вот еще и дождь пошел. Он подхватит пневмонию!
— А мне наплевать, что с ним случится. Пускай хоть потонет там — мне все равно. — Джонас вышел из ванной, вытирая полотенцем руки. Широкая волосатая грудь его заметно вздымалась от гнева, глаза цвета флорентийского золота горели яростным огнем. — С меня довольно. Верити. За последнюю неделю я уже второй раз застаю тебя с другим мужчиной.
— Джонас, напрасно ты сгущаешь краски, — миролюбиво проговорила Верити. Сейчас Джонасу лучше не перечить. Она поплотнее запахнула халат. — Будь благоразумным. Первый раз не в счет: Даг Уорвик пытался мне помочь, и ничего больше. А то, что произошло сегодня, тоже не должно тебя волновать: это просто приставания пьяного дурака. Я уверена, завтра Слэйду будет стыдно за свое поведение.
— Стыдно? Я тебе вот что скажу: ему следует благодарить Бога, что я не свернул ему шею. — Джонас отшвырнул полотенце и подошел вплотную к Верити. — Как, черт возьми, он здесь очутился?
Верити попятилась назад и почувствовала, как подоконник врезался ей в спину. Гордо вскинув подбородок, она произнесла как можно спокойнее:
— Дверь была незаперта.
— А почему дверь была незаперта? — Он схватил ее за плечи и рывком притянул к себе.
— Я оставила ее открытой, потому что ждала тебя с минуты на минуту.
— Мне до смерти надоело напоминать тебе, Верити, чтобы ты закрывала двери.
— Но я не думала, что сюда может войти еще кто-то, кроме тебя! — возмущенно возразила Верити. — Правда, Джонас. Мы ведь здесь гости. Я и в мыслях не допускала, что со мной может приключиться подобное!
Он стиснул ее плечи.
— Клянусь, леди, вы заходите слишком далеко. Она мягко дотронулась до его судорожно сжатых пальцев, заглянула ему в глаза.
— Джонас, забудь про Слэйда. Расскажи лучше, что случилось с тобой?
Он сумрачно посмотрел ей в лицо.
— Я прикоснулся к тому, к чему не должен был прикасаться. К камню в полу комнаты.
— Я почувствовала, что ты ищешь моей помощи. О, я так перепугалась. Потому-то и поспешила в нашу комнату.
— В следующий раз покрепче запирай за собой дверь, Верити, — промолвил Джонас, целуя ее в губы. — Я не выношу, когда кто-то прикасается к тебе, — добавил он. — Я этого не выношу!
Верити слабо вздохнула, глядя ему в глаза — за огненным желанием все еще сверкала холодная ярость. Он языком раздвинул ей губы, словно напоминая о более интимных ласках, обнял еще крепче, будто испугался, что она убежит.
— Джонас, — вымолвила она в перерыве между поцелуями, — нам надо поговорить.
— Ты и так слишком много говоришь, — хрипло пробормотал он. — Это твой главный недостаток. — Джонас подхватил ее на руки и понес к кровати. Бросив девушку на ватное одеяло, стал расстегивать джинсы.
Верити села на постели и откинула волосы со лба.
— Я серьезно, Джонас. Сегодня вечером с тобой что-то случилось, ведь так? Что-то не совсем обычное, даже для тебя. И я хочу знать, в чем дело.
— Я уже говорил тебе. Стоит мне отлучиться, как ты ускользаешь. Не думай, что я ничего не замечаю — я не слепой. Я видел недавно странное отсутствующее выражение на твоем лице. Я заметил, что последнее время ты часто и подолгу, задумавшись, глядишь в пространство. Значит, ты от меня что-то скрываешь и не хочешь поделиться со мной своим секретом.
— Ради Бога, Джонас…
— Я возвращаюсь из Мехико и вижу, как тебя вносит на руках другой мужчина — вносит в наш с тобой дом. А сегодня прихожу в спальню, в нашу спальню, и застаю здесь этого негодяя, который, оказывается, проник сюда совершенно свободно.
— Джонас, ты несправедлив.
— Я знаю, к чему ты клонишь, Верити. Ты стала задумываться, правильно ли поступила, допустив меня в свою жизнь, ведь так? Ты пересматриваешь наши отношения. Но у меня есть для тебя одна новость, маленький деспот: поздно ты спохватилась — теперь ты принадлежишь мне, и я сделаю так, чтобы ты никогда об этом не забывала. — Он скинул ботинки и джинсы и тяжело опустился на кровать рядом с ней.
Верити поспешно отползла от него, забилась в угол, но Джонас схватил ее за руку.
— Джонас, пусти меня!
Он не обратил ни малейшего внимания на сдавленный возглас и навалился на нее всем телом. Глаза его горели яростным огнем.
— Я не позволю тебе бросить меня, Верити, понимаешь? Я тебя никуда не отпущу.
— Джонас, прошу тебя, нам надо поговорить.
— Ты и так слишком часто болтаешь попусту, — заметил он, стаскивая с нее халат. — Ты общаешься со мной совсем не так, как нужно.
Тут Верити окончательно потеряла терпение и стала бешено вырываться.
— Джонас, я не собираюсь подлаживаться под тебя. Пусти меня сейчас же! Я хочу поговорить с тобой и только. Прислушайся хоть раз к моим словам!
Но Джонас и не подумал прислушаться. Он рывком сдернул с Верити халат, схватил за запястья так, что она оказалась совершенно беспомощной, и задрал подол ночной рубашки.
Не успев возмутиться таким бесцеремонным обращением, Верити почувствовала, как по телу пробежала волна возбуждения. Да, этот человек мог воспламенить ее одним прикосновением! И только его одного она любила всем сердцем!
Но он почему-то сводил все к сексу, когда она выводила его из себя. «Типично мужской подход, — подумала Верити, вне себя от негодования. — Когда разум отказывает, применяется сила».
Терпение у нее иссякло. Она изловчилась и лягнула его здоровой ногой.
— Пусти меня, громила ты этакий!
— Лежи смирно, сварливая злючка. — Но она снова лягнула его, и он придавил ее ноги коленом. — Ну все, ты меня окончательно рассердила! — Он стащил с нее ночную рубашку.
— Думаешь, меня это хоть сколько-нибудь волнует? — Ее глаза сверкали от возбуждения.
— На твоем месте я вел бы себя поосторожнее. — Джонас свободной рукой нашарил у кровати свой кожаный ремень.
Глаза Верити распахнулись от изумления.
— Ты не посмеешь!
— Посмею, если будешь вести себя подобным образом, — возразил Джонас, схватил ее за руки и связал запястья ремнем. Свободный конец ремня он закрепил на спинке кровати. Теперь Верити была прикована к ложу.
— Чтоб ты сгорел, Джонас! — выпалила она единственную пришедшую на ум угрозу, отчаянно пытаясь высвободиться из кожаных пут.
— Тебе не удастся предать меня огню — ты уже пыталась когда-то, но у тебя ничего не вышло. — Он в упор посмотрел на нее, она же в беспомощной ярости лишь сверкала глазами. — Слушай меня, Верити, слушай внимательно. Ты не поверишь, но так просто от меня не избавиться.