Огненный дар

— А вам в наследство достались дневник, полуразрушенная вилла и бриллиант, пропавший неизвестно куда, — подытожил Джонас.

Элисса рассмеялась, тряхнула головой, сережки ее задорно звякнули.

— Даг совершенно прав: виллу надо продать, у нас не хватит средств на ее содержание. Но я никогда себе не прощу, если мы хотя бы не попытаемся найти сокровища. Пусть ничего не получится, по крайней мере немного развлечемся. Я пригласила своих друзей — они нам помогут.

— А кто они, ваши друзья? — прищурившись, спросил Джонас.

— Не волнуйтесь, они вам не помешают, — поспешно заверила она. — В доме полно свободных комнат. На вилле по-прежнему живет экономка Дигби мисс Фрэмптон. Она будет готовить и прибирать в комнатах.

— По-моему, все складывается как нельзя лучше, — весело заметила Верити.

Джонас удивленно приподнял бровь и искоса взглянул на девушку.

— Когда речь заходит о делах, — сказал он Уорвикам, — я во всем полагаюсь на своего менеджера. Давайте встретимся с вами через пару дней в Сиэтле, если вы не против.

— Замечательно. — Даг вынул из кармана записную книжку в кожаном переплете. — Вот, можете пока взглянуть на дядин дневник. — Он сделал паузу и добавил:

— А как у вас с латынью, впрочем?

— Я изучал ее довольно давно, но, в общем, могу разобраться, — скромно ответил Джонас. — Итальянские ученые-гуманисты большое внимание уделяли латыни: считалось, что этот язык более всего подходит для научных трудов. Ваш дядюшка, наверное, придерживался того же мнения.

— В наше время латынь вполне может служить тайнописью, — заметил Даг. — Мало кто знает теперь этот древний язык. В конце дневника недостает нескольких страниц, сами увидите, каких именно. К сожалению, я не знаю, в чем дело.

Элисса чуть наклонилась к Джонасу, когда он взял дневник из рук Дага. Кольца на ее пальцах вспыхнули огненными искрами.

— Мистер Куаррел, позвольте задать вам один вопрос…

— Зовите меня Джонас, — рассеянно поправил тот, листая дневник.

— Хорошо, Джонас, — радостно улыбнулась Элисса. — Простите мне мою беспардонность, но я просто сгораю от любопытства. Вы в самом деле ясновидящий?

Верити заметила, как злобно сверкнули глаза Джонаса, и внутренне сжалась от страха: неужели все ее усилия пропали даром? Она готова была поколотить Элиссу за ее дурацкий вопрос.

— Издатель журнала, опубликовавшего вашу статью, упомянул о том, что вы помогали установить подлинность некоторых музейных экспонатов и предметов из собраний коллекционеров, — поясняла Элисса, не подозревая, что играет с огнем. — Из его рассказа Престон Ярвуд заключил, что вы обладаете особым даром. Это правда?

— Вздор, — сквозь зубы процедил Джонас.

— Престон говорил, что сами вы, возможно, до конца и не осознаете, как это у вас получается, — продолжала Элисса с самым невинным видом. — Ваш дар, мол, настолько неуловим, что вы принимаете его как само собой разумеющееся.

— Кто такой этот ваш Престон Ярвуд? — мрачно поинтересовался Джонас.

— Это друг Элиссы, Джонас, — вмешалась Верити. — Именно он говорил с издателем журнала, в котором опубликован твой очерк. Тебя там рекомендовали как специалиста по истории Возрождения. — Она улыбнулась ему самой очаровательной улыбкой. — Забавное совпадение, правда? Если бы ты не написал статью, Уорвики никогда бы о тебе не узнали и мы никогда бы не поехали в штат Вашингтон.

Джонас задумчиво постучал пальцами по кожаному переплету дневника.

— Да уж, забавнее некуда!

Глава 4

— Какое безобразное нагромождение камней! Неудивительно, что вилла названа «Ужас Хейзелхерста». — Верити и не пыталась скрыть разочарования. Стоя на корме моторной лодки, которую вел Даг Уорвик, она всматривалась в крепость на скалистом острове.

Джонас усмехнулся:

— Да, это мало напоминает архитектурный гений Браманте или Брунеллески.

— А что это за стиль, ты знаешь?

Джонас пожал плечами и стал разглядывать мрачное строение, словно вросшее в скалистый утес, омываемый холодными водами Пьюджет-Саунда. Плоская каменная глыба фасада высотой в два этажа с узкими, как бойницы, окнами заканчивалась широким громоздким карнизом.

— Я бы датировал постройку концом пятнадцатого века. Архитектурный стиль сродни миланскому, но я могу и ошибаться. Скорее всего архитектор остался навеки неизвестным.

— И поделом ему, — заметила Верити. — Когда Уорвики расписывали свою итальянскую виллу, я представляла себе нечто грандиозное. — Ее слова, столь нелестные для хозяина виллы, который в этот момент устремил катер в маленькую бухту, очень кстати заглушил шум мотора.

Джонас рассмеялся. Разочарование Верити показалось ему забавным.

— Далеко не все постройки эпохи Ренессанса являют собой шедевры архитектуры. Спроси любого, кто родился и вырос в Риме, Милане или Флоренции. В те времена замку прежде всего надлежало выдерживать вооруженную осаду. И это каменное гнездо соответствует своему назначению.

— Да, вижу. — Верити поежилась. — Наверное, внутри темно и мрачно.

— Интерьер, конечно, невеселенький, это точно, но в комнатах может быть довольно светло. Вилла имеет внутренний дворик, образованный каменными стенами. Окна, выходящие во двор, как правило, значительно больше, чем внешние бойницы.

— Все удобства наверняка на улице.

— Об этом можешь не беспокоиться. Даг заверил меня, что его дядя провел электричество и современный водопровод в южное крыло дома. Сейчас оно прямо перед нами.

От Верити не укрылось его возбужденное, приподнятое настроение. Она улыбнулась:

— Тебе и правда интересно? Глазам не верю! Мне пришлось так долго уговаривать тебя, а теперь, похоже, ты намерен с головой уйти в работу. Ну признайся, что это так!

Джонас бросил взгляд на дорожную сумку: там среди всяческих вещей лежал и дневник Дигби Хейзелхерста.

— Во всяком случае, предприятие не лишено интереса.

— Я же говорила! — радостно подхватила Верити. — Джонас, я уверена, эта работа может положить начало твоей потрясающей карьере консультанта.

— Поживем — увидим.

Но его осторожное замечание уже не ввело бы Верити в заблуждение. Она видела, как он целых двое суток углубленно изучал дневник Хейзелхерста, до отъезда из Секуенс-Спрингс проводя за чтением каждую свободную минуту. В течение же всего полета из Сан-Франциско в Сиэтл он так и просидел, уткнув нос в пожелтевшие листки. Кроме того, Джонас просмотрел несколько книг по архитектуре Ренессанса. «Он явно не хочет признаваться даже самому себе, — подумала Верити, — но его целиком захватила стоящая перед ним задача».

Даг Уорвик встретил их в аэропорту Сиэтла. Лаура не ошиблась — у него действительно был «БМВ». Они поехали к пристани, расположенной в северной части города, сели на паром до Сан-Хуана и переправились на один из самых больших и густонаселенных островов. Там, в порту, Даг и нанял моторную лодку.

— Остров, на который дядюшка перевез виллу, очень маленький и самый далекий. Паромы туда не ходят, — пояснил Уорвик, помогая гостям забраться в лодку. — Дигби время от времени посещал остров, на котором мы сейчас находимся, чтобы пополнить запасы продовольствия и сделать кое-какие покупки.

— А кто-нибудь еще живет на острове Хейзелхерста? — спросила Верити, осторожно спускаясь в лодку с помощью Джонаса: опухоль на ноге все еще не спала.

— Только Мэгги Фрэмптон, экономка дяди Дигби. Я думал, что после смерти дяди она захочет уехать: его гибель прямо-таки подкосила женщину. По-моему, между ними что-то было — иначе просто непонятно, почему она изъявила желание остаться в этом каменном мешке на необитаемом острове. Но, похоже, ей там нравится. При желании она всегда на лодке может добраться до соседнего острова, купить что-нибудь там или навестить свою сестру в Портленде.

Островок оказался совсем крошечным — так, огромная скала, поросшая соснами и елями. Мрачную, неприветливую картину дополняли низкие серые облака и пронизывающий ветер. Джонас был прав — это совсем не Гавайи.