Воин и маг

— Всем оставаться на своих местах! Сейчас вы все свяжете друг друга. Последнего связывает трактирщик. Потом трактирщик залезает в подполье и закрывается крышкой. Приступить к выполнению приказа!..

«Я видела только, как ВСЕ достали ремни, веревки и начали вязать друг друга. Потом тьма…

…Меня тащут. Под мышки, как соседка баба Тьяна своего благоверного из пивнушки. По кочкам, камням, что-то больно бьет по плечу, что-то давит на живот, сквозь вату судорожное дыхание, перемежаемое всхлипами… Кто бы это был?.. Тьма…

…Меня не тащут, лежу на твердом. Под головой — котомка, тепло. Сквозь веки свет пробивается, пахнет дымом. Костер — хорошо… Тьма…

…В рот льется что-то горячее и нестерпимо сладкое, под спиной — что-то мягкое, а может — кто-то, и голову придерживает… Элька — всплывает в памяти. Подруга. Подруга — хорошо… Тьма…

…Открыла глаза — сверху звезды, повернулась — рядом костер. А в ухо кто сопит и спину греет? Элька! Как ты выбралась?!! Выбралась?! Воспоминания обрушились лавиной — трактир, лесорубы, съем, господин за стойкой… Кстати, кто он? Неважно…»

— Элька, Элька, проснись! Что там было? Как?.. — Джурайя трясла ее как грушу, а толку никакого, проворчала что-то сквозь сон, положила сверху руку — спа-а-ать. Спать — хорошо…

А утро началось с того, что Джурайю трясла Элька. Что характерно, тоже как грушу.

— Блин. Вставай, соня. Завтрак стынет! Тебе чего — пирожных или мяса?

— Чего-чего… Пирожных, конечно. А потом мяса. А потом опять пирожных. Куда лезет?

«Вот и Марисса каждый раз после выплеска говорила — куда лезет. Стоп… Выплеска НЕ БЫЛО! А ощущение такое, будто был».

— Э-э-эль, расскажи, а… Я, похоже, все самое интересное проспала…

Тут Элька и рассказала. И, честно говоря, Джу не знала, смеяться или плакать. Сила у Эльки невеликая — на одного, максимум двоих здоровых мужиков на уговоры хватает. А тут и на одного не хватает — причем старается, как на троих, а эффект на выходе — пшик. Почувствовала подруга, что Джу к выплеску готовится, видела, что сила уходит безрезультатно, пыталась перенаправить интерес — на его компанию. Ничегошеньки не выходит, а потом трах-бах-шарах! Что-то грохнуло, осколки — будто лунный камень взорвался — бело-голубые, светятся… И тут ей показалось со страху, будто силу в нее влили — щедро, от души! Страх переродился в ЯРОСТЬ, ГНЕВ, ВОЛЮ. Чувство появилось: если прикажет — головы друг другу зубами будут отгрызать, на своих кишках повесятся — перечить не посмеют. А уж ерундовинка такая, как друг друга повязать, и вовсе сопротивления не встретила. Единственного несвязанного и сидящего в подвале трактирщика хрупкая девушка заперла, поставив на крышку люка дубовую стойку. А стойку, наподобие той, четыре здоровых мужика в родном поместье от столяров в новую пивнушку тащили — упарились. Откуда силы — неясно. А потом под ненавидящими взглядами из-за кляпов во рту поснимала кошели поясные, собрала провизии, нашла мешок сахару — тоже взяла, — это он Джу так больно по плечу бил, болтался на весу. Выволокла Джурайю за порог, котомку, едой набитую, пристроила ей на живот, мешок через плечо перекинула и потащила в лес, подальше от этого злосчастного трактира. Кстати, тащила она ее, оказывается, трое суток, с перерывами, с ночевками, а не одну ночь — как показалось Джу.

Все это время чувствовала, что она если не всемогущая — так всесильная точно. А сейчас опять, как обычно. Силы, наверное, кончились. Наверное, там какой-то амулет был, не иначе. Может, накопитель, черт его не разберет… А в момент взрыва она одна колдовала, вот по открытому каналу сила к ней и перешла. Это было единственное, чем Джу могла объяснить Эльке, далекой от магии, чудесное спасение.

Цень очень много рассказывал о силе, о каналах силы, об амулетах, магических кристаллах, а Джурайя слушала, затаив дыхание. Вот только рассказывал он о них как о сказочных предметах, преданья старины глубокой, атрибуты древних великих чародеев, что горами, как вениками, трясли. Если бы он ее учил даром пользоваться, а не глушить его… Может, и сам не умеет?

И про таких, как Элька, Джурайе старенький учитель рассказывал. Называли их в древности парламентерами. Рождались они очень редко и истреблялись очень быстро. Почти не имея магической силы, они были очень уязвимы, но могли заставить кого угодно сделать что угодно, причем так, чтобы заставленный считал, что это было его собственное решение. Пусть дурное, но свое. Так развязывались великие войны. Так мирились непримиримые враги, разрушившие полконтинента, пытаясь отомстить друг другу, а после милой беседы с парламентером клявшиеся друг другу в вечной дружбе и братавшиеся на крови. У кого парламентер — тот и кукловод. А орудие кукловода очень часто становится самой желанной мишенью для противника. Цень говорил, что вот уже четыре века не рождала земля Соединенных Королевств парламентеров. И лишь очень немногие помнят, кто это такие и какую опасность представляют для государства, в котором родятся.

После рассказа Элька заметно помрачнела. Она и не думала, что является носительницей древнейшего зла — умения вести переговоры. Настал момент, когда девушки должны были решить, что делать дальше.

Второй раз за время путешествия Джу слушала тишину, Элька молчала, ДУМАЛА! Джурайя тоже подумывала, но не так интенсивно. Во всяком случае, скрипа мозга в черепной коробке слышно не было. Для напряженной работы мысли было несколько причин:

— Элька трое суток тащила Джу НЕИЗВЕСТНО КУДА, и они просто не знали, ГДЕ находятся;

— у них теперь было достаточно денег не только на дорогу, но и на прилично одеться, оставалось только найти то место, где это можно было сделать;

— у них была еда в количестве, достаточном для недельного похода, но сил уже оставалось разве что на однодневный переход;

— и последнее — концепция изменилась, и если Элька раньше хотела устроиться в услужение и заниматься тем, что умела с детства, то после недавних открытий стоило заручиться защитой какого-нибудь мага, и желательно посильнее, а это означало — теперь они вместе ищут того самого мага и молятся всем богам во главе с Единым, чтобы он взял их ученицами обеих.

Вот только где они его ищут?!!

Джурайе пришлось оставить Эльку у костра с вещами и отправляться в разведку. «А что бы я делала, если бы не на охоту с отцом ходила да у Ценя тренировалась, а под окошком с пяльцами на заднице мозоль насиживала да плоскопопие развивала, как мать хотела?»

Джурайе повезло — к вечеру она уже знала, где пролегает хорошая, утоптанная дорога, в каком направлении нужно двигаться до ближайшего городка, и главное — что они уже не в графстве де'Карри. Еще одна ночь в лесу — хорошо выспаться, набраться сил и, по возможности, съесть большую часть припасов.

«…Никогда бы не подумала, что девушке опаснее путешествовать в сопровождении мужчины, чем в одиночестве. И все потому, что мужчина этот — хлюпик. А точнее — я, постриженная под эльфа, а после трактирных приключений — еще более тощая и нездоровая на вид».

Элька в срочном порядке придумала новую легенду — она служанка, сопровождающая юного аристократа в город к известному магу-целителю, дабы избавить от гложущего его недуга, а попросту — от язвы, коей и является Джу. Элька об нее язык обточила — язва на язве, говорит — великое открытие современной медицины, маг-целитель требуется не ниже первого ранга, остальные не справятся. Да за излечение подобного недуга и премию Ковена заработать можно! В конце концов Джу выдала ей, что единственная язва здесь — это она, и именно она ее и мучает. Вот уже дня четыре. Хорошо хоть три из них в беспамятстве провела — не страдала…

На хорошенькую служаночку западали все встречные и поперечные, благо двигались они по оживленному торговому пути, направляясь к ближайшей ярмарке. Первоначально девушки планировали большую часть пути пройти по лесу, вдоль дороги, но вскоре отказались от этой дурной затеи — Элькины атласные туфельки с большим трудом дожили до выхода на тракт и теперь доживали свои последние минуты. А по лесу тащиться в модельной обуви оказалось просто невозможно — сила, влившаяся в нее во время показательного гипнотического сеанса в трактире, благополучно была ею же израсходована на трехсуточное буксирование вялой тушки Джу с последующим приданием ей необходимых для человеческого организма свойств — прямохождения и внятной речи.