Обольщение

— Я бы лучше немного полежала, — отозвалась Софи, шагнув к Джулиану.

— Да, ты скоро отдохнешь, малышка. Я тебе обещаю. Он ждал с хитроватым выражением безграничного терпения, когда Софи сделала второй… третий шаг к нему.

— Джулиан, мне не следует этого делать, — сопротивлялась Софи, когда его пальцы обхватили ее запястье.

— Я же твой муж, моя дорогая. — Он посадил ее к себе на колени и положил ее голову на свое плечо. — С кем, если не со мной, ты могла бы поговорить о том, что на самом деле случилось сегодня?

Софи потеряла последние остатки стойкости. Слишком много ей сегодня пришлось пережить: похищение, угроза изнасилования, бегство, ее палец на спусковом крючке пистолета, мысль о том, что она не может убить Уэйкота, — все происшедшее отняло у нее слишком много сил.

Если бы Джулиан кричал на нее или был в холодной ярости от гнева, у нее нашлись бы силы сопротивляться. Но против его успокаивающего нежного тона она не могла устоять. Она уткнулась лицом в ямку между его шеей и ключицей и закрыла глаза. Его руки надежно обнимали ее, а широкие плечи, как никогда прежде, обещали защиту.

— Джулиан, я люблю тебя, — проговорила она ему в рубашку.

— Знаю, дорогая. Знаю. Так что расскажи мне все. Всю правду, да?

— Не могу, — сказала она непреклонно.

Он не стал спорить. Просто сидел и гладил ее по спине своей рукой. В комнате было тихо, и Софи почувствовала, что напряжение отпускает ее.

— Ты доверяешь мне, Софи?

— Да, Джулиан.

— Тогда почему не расскажешь все, что сегодня случилось?

Она подавила вздох.

— Я боюсь, милорд.

— Меня?

— Нет.

— Я рад. По крайней мере уже хорошо. — Он помолчал, а потом задумчиво произнес:

— Некоторые жены на твоем месте имели бы основания бояться именно мужей.

— В том случае, если мужья не уважают жен, — сказала быстро Софи. — Несчастные, мужья не доверяют им. Мне их жаль.

Джулиан тихо не то застонал, не то засмеялся и потянул бархатную ленточку на халате Софи.

— Ты, конечно, не из тех женщин, дорогая. Я тебя уважаю, ценю и доверяю тебе.

— Во всяком случае, ты так говоришь. — И Софи печально подумала, как хорошо было бы добавить к этому списку еще и «люблю».

— Да, ты совершенно права, что не боишься меня. Я прекрасно понимаю, что ты ничего плохого не совершила. Ты ведь никогда не предала бы меня, Софи?

Ее пальцы вцепились в его рубашку.

— Нет, Джулиан. Никогда. Никогда — ни в этой жизни, ни в другой. Я очень рада, что ты понимаешь.

— Я понимаю, моя радость. — Он снова умолк и долго молчал, а Софи еще больше расслабилась под его успокаивающими руками. — К несчастью, хотя я полностью доверяю тебе, мое любопытство разбужено. Я действительно должен знать, что с тобой случилось. Признай же наконец, что я твой муж, Софи. И это звание обязывает меня быть твоим защитником.

— Пожалуйста, не заставляй меня говорить. Со мной все в порядке. Я клянусь.

— Я не собираюсь заставлять тебя что-то делать. Давай лучше порассуждаем логически.

Софи сжалась:

— У меня нет желания.

Он не обратил внимания на ее протест:

— Ты говоришь, что не хочешь рассказывать всю историю, потому что боишься. Однако ты также утверждаешь, что боишься не меня. Поэтому можно сделать вывод, что ты боишься кого-то еще. Ты не веришь, что я способен тебя защитить, дорогая?

— Нет, не в этом дело, Джулиан. — Софи вскинула голову. Она не сомневается в его способности защитить ее, и он должен знать это. — Я прекрасно понимаю, что ты пойдешь на все, чтобы меня защитить.

— Правильно, — кивнул Джулиан. — Ты для меня важнее всего на свете, Софи.

— Я понимаю, Джулиан. — Она слегка коснулась живота. — Ты, без сомнения, беспокоишься о наследнике. Но тебе не надо волноваться о ребенке. Правда…

Зеленые глаза Джулиана гневно блеснули. Но тут же гнев этот погас. Он взял ее лицо в ладони.

— Давай объяснимся, Софи. Ты для меня важна, потому что ты, Софи, — моя дорогая, необычная, честная, любимая жена, а не потому, что ты носишь моего ребенка.

— Ох. — Она не могла отвести глаз от его ясного взгляда. Еще немного, и он признается ей в любви. Никогда прежде он не был так близок к признанию. — Спасибо, Джулиан.

— Не благодари меня. Это я тебя должен благодарить. — Он прижался к ней губами в долгом нежном поцелуе. Когда он поднял голову, его глаза блестели. — Ты очень отвлекаешь меня, дорогая. Но пожалуй, на этот раз я смогу сопротивляться какое-то время.

— Но, Джулиан…

— Теперь надо закончить нашу игру. Ты боишься еще кого-то, кто был возле пруда. И ты боишься не за себя, значит — за меня.

— Джулиан, ну, пожалуйста, я прошу тебя…

— Если ты боишься за меня и в то же время не предупреждаешь честно об опасности, делаем вывод, что ты боишься не прямого нападения на меня. Ты же не будешь скрывать то, что важно для моей безопасности? Так?

— Да, милорд. — Теперь она поняла всю безнадежность попытки скрыть правду. Охотник подошел к жертве совсем близко.

— Итак, у нас остается только одно, — продолжал Джулиан рассуждать, используя железную логику. — Ты боишься, что я вызову на дуэль таинственного третьего.

Софи сползла с его колен, взялась за его рубашку:

— Джулиан, ты должен мне поклясться, что не сделаешь этого. Ты должен пообещать мне хотя бы ради нашего пока не родившегося ребенка. Я не хочу, чтобы ты рисковал жизнью. Ты меня слышишь?

— Это, Уэйкот, да?

Глаза Софи расширились.

— Как ты догадался?

— Это не так уж трудно. Что же случилось на дороге?

Она беспомощно посмотрела на него. Вся нежность исчезла из глаз Джулиана, словно ее и не бывало. Вместо этого она увидела холодный взгляд хищника. Он выиграл в поединке с женой и теперь разрабатывает стратегию будущего мщения своему заклятому врагу.

— Я не позволю тебе вызвать его на дуэль, Джулиан! Ты не встанешь под пулю Уэйкота! Ты понимаешь?

— Что случилось на дороге?

Софи едва сдерживала рыдание.

— Джулиан, пожалуйста…

— Что сегодня случилось, Софи?

Он не повышал голоса, но она чувствовала, что его терпение на исходе. Он должен получить ответ на свой вопрос. Софи поднялась. Он следил за ее лицом, за тем, как она беспомощно прячет глаза. Она медленно пересекла комнату, встала у окна, устремив взгляд в ночь. Коротко и ясно рассказала ему, что произошло.