Ночь напролет

– Однажды ночью Хью Стенсон дома на кухне застрелил свою жену, после чего выстрелил в себя.

– Вот черт! – пробормотал Люк. Но удивляться-то нечему, в следующий момент подумал он, вспомнив что с самого начала знал: случилось что-то страшное. – А Айрин?

– Она в ту ночь гуляла с Памелой Уэбб. А вернувшись домой, обнаружила два бездыханных тела. – Максин помолчала. – Маленькая пятнадцатилетняя девочка, с которой в тот момент даже рядом никого не было, чтобы поддержать ее. До сих пор не могу думать об этом без содрогания.

Люк промолчал.

– Ужасная трагедия. Весь город был потрясен. Позже поползли слухи о том, что Элизабет Стенсон якобы крутила с кем-то здесь, в Дансли, любовь, и вроде Хью ополоумел, прознав об этом.

– Ополоумел?

Максин мрачно кивнула:

– Потом много было толков о том, что Хью, когда служил в морской пехоте, после участия в тяжелом бою всю оставшуюся жизнь мучился от чего-то там посттравматического.

– От посттравматического стресса.

– Вот-вот, от него самого.

Люк снова устремил взгляд на коттедж номер пять и заметил, что, минуя деревья, к главному зданию идет Айрин. Одета она была почти так же, как и вчера, – в черные элегантные брюки и черный пуловер. Длинный черный тренч был не застегнут. Его полы колыхались над голенищами блестящих черных кожаных сапог.

Эта жуткая трагедия их семьи, безусловно, объясняет все тени и тайны в ее потрясающих глазах, подумал Люк.

– Ого! – Максин выглянула в окно, чтобы посмотреть на Айрин. – Это Айрин?

– Да.

– Ни за что бы ее не узнала. Она такая…

– Какая?

– Сама не знаю, – призналась Максин. – Другая, наверное. Совсем непохожая на ту бедную, убитую горем девочку, которую я видела в последний раз на похоронах.

– А где Айрин жила после смерти родителей?

– Если честно, не знаю. В ночь, когда произошли те самые убийство и самоубийство, один из полицейских, Боб Торнхилл, забрал Айрин к себе домой. На следующий день за ней приехала ее пожилая тетушка. И после похорон мы ее больше не видели.

– До настоящего времени.

Максин не отрываясь продолжала смотреть на Айрин.

– Просто диву даюсь, как она переменилась. Такая изысканная дама. Она ведь, как я уже говорила, в школе ни с кем даже не встречалась.

– А теперь, уж наверное, встречается, – сказал Люк. – Причем много.

Невозможно было представить, что кто-то из мужчин оставит без внимания такой дерзкий и по-женски тонкий вызов.

– Надо же! Кто бы мог подумать, что она станет настолько шикарной и стильной. – Максин вернулась к кофейному столику и захлопотала. – Ей сейчас, должно быть, года тридцать два. А зарегистрировалась под девичьей фамилией. Значит, замужем скорее всего не была. А может – кто его знает? – просто развелась и снова взяла старую фамилию.

– Она не упоминала о муже, – заметил Люк. Он такое запомнил бы. – Кольца на пальце тоже нет.

– Знаете, зачем она приехала?

– Очевидно, повидаться с Памелой.

– И вот, представляете, приходит она к ней, а там – ее труп. – Максин вывалила спитую кофейную гущу на поднос. – Я это к тому, что если ты не коп или еще кто-то в этом роде, то насколько у тебя велика вероятность случайно обнаружить за свою жизнь – причем до сорока! – целых три трупа? Большинство видит мертвецов только на похоронах, а это совсем другое дело.

– Но когда умерла ваша мать, вы были рядом.

– Да, но… – Максин замолчала, слегка сдвинув брови, словно бы раздумывая, как объяснить. – Она ведь долго болела и лежала в хосписе. Ее смерть не была внезапной или насильственной, вы понимаете, о чем я? Она скончалась тихо и спокойно. Правильнее будет сказать, она не умерла, а просто отошла в мир иной.

– Понимаю.

Она права, думал Люк. Убитые или умершие неожиданно выглядят совсем иначе. Человек, имевший несчастье вдруг наткнуться на такой труп, не имеет достаточно времени, чтобы нормально осознать и переварить эту ужасную реальность. И потом, бывают ведь такие жуткие вещи, которые до конца осознать вообще нельзя, подумал он. Их либо стараешься запрятать в себе поглубже, либо ломаешься.

– Бедная Айрин! И ведь все эти три трупа, которые она обнаружила, в прошлом были ей не чужими людьми. – Максин налила в кофеварку воды из кувшина. – Сначала родители, а теперь вот еще бывшая лучшая подруга.

Вопрос, какова вероятность, занимал и Люка. Он думал об этом всю прошлую ночь. Эта мысль, словно маленькая искорка, если не потушить ее сейчас, могла разрастись в неукротимый пожар.

Точки, которые нужно соединить. Они всегда отравляли ему жизнь. Необходимость установить связь между разрозненными фактами, чтобы получить целостную картину, была его неизлечимой страстью.

«Не вяжись ты с этим делом, – говорил себе Люк. – Ну зачем тебе чужие проблемы, у тебя своих полно. Лучше еще раз попытайся устроить свою жизнь. Вот чем тебе надо заниматься».

Максин насыпала в фильтр кофеварки кофе.

– Когда тетя увезла Айрин, в городе много говорили о том, что у девочки теперь, верно, на всю жизнь травма и после той страшной ночи, когда она нашла на полу в кухне родителей, она уже никогда не оправится, не станет прежней. Люди говорили, что нормальной ей уже никогда не быть, если вы понимаете, о чем я.

– Да, – мягко сказал Люк. – Я понимаю, что вы имеете в виду.

Максин с тревогой наблюдала за приближающейся к дому Айрин.

– Я краем уха слышала, будто миссис Холтон всем говорила, что для бедняжки Айрин после того, что ей довелось пережить в прошлом, труп Памелы скорее всего станет непосильным испытанием и она теперь может вообще умом тронуться.

Люк следил за Айрин, которая прошла мимо окна и приблизилась к входу в вестибюль гостиницы. С решительным выражением на лице она вовсе не походила на психически неуравновешенную особу, готовую кинуться вниз головой с обрыва. Глядя на нее, скорее можно было подумать, что она знает, что делать, и в голове ее созрел план действий.

Дверь открылась. Айрин вошла, и вместе с ней в помещение ворвался поток бодрящего утреннего воздуха.

Сказать «доброе утро» в данных обстоятельствах, наверное, не очень уместно, подумал Люк и попытался подобрать какое-нибудь другое, более подходящее приветствие.

– Привет, – в конце концов поздоровался он. Кто сказал, что искрометная светская беседа ему недоступна?

Айрин слегка улыбнулась, хотя взгляд ее был настороженным и подозрительным.

– Здравствуйте.

– Удалось вам хоть немного поспать этой ночью? – осведомился Люк.

– Не очень. А вам?

– Немного.

«Вот тебе и вся светская беседа», – подумал Люк.

– Айрин! – Максин широко улыбнулась ей из дальнего конца комнаты. – Ты меня помнишь? Максин Спенглер, правда, теперь я Максин Бокселл.

– А, Максин! – Улыбка Айрин стала шире. – Люк сказал мне, что ты здесь работаешь. А я думала, ты после школы уехала из города.

– Да, уехала. Поступила в колледж на отделение «Бизнес и финансы». Потом работала на одном передовом промышленном предприятии и – только представь себе! – вышла замуж за идеального мужчину и родила сына. – Максин закатила глаза. – Дальше, однако, жизнь у меня не заладилась. Идеальный мужчина меня бросил и ушел к своей наставнице по йоге. А потом мама слегла. И я с Брэди (это мой сын) вернулась сюда, чтобы за ней ухаживать.

– Как она?

– Умерла примерно шесть месяцев назад.

– Мне очень жаль, – мягко сказала Айрин.

– Спасибо.

– Я помню твою маму. Мне она очень нравилась. Они дружили с моей мамой.

– Да, я помню, – ответила Максин.

– Значит, ты после маминой смерти решила остаться здесь?

Максин замялась.

– По правде говоря, Брэди в большом городе не успевал в школе. А когда его отец нас оставил, вообще от рук отбился. Покатился по наклонной плоскости, учиться еще хуже стал. Начал попадать в истории.

– Понимаю.

– Вот я, поразмыслив, и решила, что, Бог даст, в таком маленьком городке, как Дансли, с ним все наладится. И он, кажется, здесь неплохо обжился. Учиться стал лучше. А главное, сдружился с двумя очень положительными мужчинами, которым старается во всем подражать. Сэм Макферсон иногда катает его в полицейской машине и берет с собой на рыбалку. А Люк учит его управляться с катером, чтобы он мог летом возить по озеру постояльцев. Брэди эта идея очень вдохновляет.