Страница 3 из 55
Второй слуга Найджел в прежней жизни мастерил лошадок для каруселей и лепил восковые фигурки, пока не стал религиозным фанатиком и не тронулся умом.
— Он принадлежал к суровой секте, — объяснял Хилари. — Нечто вроде монашеского ордена с некоторыми оригинальными особенностями. По совокупности причин жизнь стала чересчур тяжела для Найджела, разум дал сбой, и он убил даму, которую всегда считал "порочной женщиной". Его отправили в Бродмур, где, поверите ли, он полностью пришел в себя.
— Надеюсь, меня он не считает порочной женщиной?
— Нет, нет, уверяю вас. Вы совсем не тот тип, и к тому же Найджел сейчас абсолютно разумен и спокоен, разве что, когда вспоминает о своем преступлении, изумляет нас надрывными рыданиями. У него определенно талант скульптора. Если на Рождество пойдет снег, я попрошу его сделать для нас снежную бабу.
И наконец, продолжал Хилари, Винсент, садовник. Позднее, когда специалисты по ландшафту закончат свои манипуляции, штат дворовой прислуги будет полностью укомплектован, а пока в угодьях трудились лишь Винсент и временные рабочие.
— Честное слово, — сказал Хилари, — совершенно неприлично называть его убийцей. Несчастный случай с раствором мышьяка для борьбы с грибком, интерпретированный с досадной предвзятостью. Более чем обычно идиотское жюри присяжных пошло на поводу у следствия, однако после длительного и неприятного ожидания апелляция была удовлетворена. С Винсентом, — заключил он, — обошлись крайне несправедливо.
— Каким образом вы их наняли? — спросила Трой.
— А-а! Уместный вопрос. Видите ли, купив Холбердс, я вознамерился восстановить не только его облик, но и дух. Я не желал прозябать здесь с неотесанной деревенщиной в качестве прислуги или с какой-нибудь неаполитанской парой, которая две недели кормила бы меня макаронами, а потом упорхнула не попрощавшись. Однако найти цивилизованных слуг, особенно в здешних местах, задача непростая. Поразмыслив, я решил навестить майора Марчбэнкса, моего будущего соседа и начальника Вейла, и изложить ему суть дела.
Мне всегда было ясно, что из всех преступников с убийцами поладить легче всего. Разумеется, с определенного сорта убийцами, — я не смешиваю их в одну кучу. Головорезы, что палят куда ни попадя и истребляют полицейских, абсолютно не годятся, и на них вряд ли можно положиться. Но одноразовые убийцы, подвигнутые на преступление в принципе несвойственным им эмоциональным взрывом, к тому же при чрезвычайно провокационных обстоятельствах, обычно ведут себя вполне прилично. Марчбэнкс подтвердил мою теорию, и мы договорились, что, как только подходящие люди отбудут срок, меня известят первым. В тюрьме службу у меня сочли чем-то вроде периода реабилитации. К тому же, будучи богатым, я мог предложить прекрасное жалованье.
— И что же, от кандидатов отбоя не было?
— Мне пришлось ждать, чтобы получить то, что требовалось. Некоторое время я жил очень скромно только с Катбертом и Котеночком в четырех комнатах восточного крыла. Но постепенно кандидаты прибывали. Вейл не единственный источник. Скрабс и Бродмур — Найджел пришел оттуда — также очень помогли. Между прочим, — подчеркнул Хилари, — я хотел бы напомнить вам, что в моих действиях нет ничего оригинального. Идея была обозначена еще в викторианские времена и не кем-нибудь, а Чарлзом Диккенсом. Значительно позже ее поддержал, уже в комическом ключе, сэр Артур Уинг Пинеро. Я лишь взял ее на вооружение и довел до логического завершения.
— Конечно, маловероятно, — сказала Трой, — но тем не менее возможно, что мой муж Рори несет ответственность за арест одного или нескольких из ваших людей. Не станут ли они?..
— О, не мучайтесь угрызениями совести! С одной стороны, они не знают о вашем родстве, а с другой, если бы даже знали, им было бы все равно. Насколько я понял, они не держат зла на полицию. Возможно, исключением является только Мервин, бывший вывесочник. Он полагает, что, коль ловушка была предназначена тому слою населения, который полиция должна преследовать, он понес чересчур суровое наказание за ликвидацию одного из представителей этого слоя. Но даже Мервин больше сердится на прокуратуру и дубов присяжных, нежели на полицейских, арестовавших его.
— Очень великодушно с его стороны, — заметила Трой.
Этот разговор происходил на одном из первых сеансов. На пятый день пребывания в доме отношения между Трой и Хилари стали вполне дружескими. Портрет был близок к завершению. Трой работала с необычной быстротой и почти без терзаний и сомнений. Все складывалось замечательно.
— Я так рад, — сказал Хилари, — что вам ничто не мешает остаться здесь на Рождество. Жаль, вашего мужа не будет с нами. Мой способ нанимать прислугу мог бы его заинтересовать.
— Он в Австралии по делу о выдаче преступника.
— Кто-то теряет, кто-то находит, — обронил Хилари. — Что мы будем делать до вечера? Еще один сеанс? Я полностью в вашем распоряжении.
— Отлично. Поработаем часок, пока свет не ушел, а потом я хотела бы заняться своими делами.
Трой взглянула на хозяина Холбердса глазом художника. Исключительно благодарная модель, хотя и тот случай, когда легко соскользнуть в окарикатуривание. Яйцевидная голова, пушок волос, венчиком торчавших надо лбом, широко открытые голубые глаза и вечно приподнятые уголки рта, вовсе не предвещавшие улыбки.
"Но, — подумала Трой, — разве любое изображение не является по определению разновидностью карикатуры?"
Вдруг она обнаружила, что Хилари тоже разглядывает ее, словно она была моделью, а он — художником.
— Послушайте, — резко спросила Трой, — а вы, случаем, не дурачите меня? Насчет слуг и всего прочего?
— Нет.
— Правда?
— Уверяю вас.
— Ладно, — сказала Трой, — пора возвращаться к работе. Минут десять я буду копаться и раздумывать, а потом вы сядете позировать.
— Замечательно, — откликнулся Хилари. — Я необыкновенно хорошо провожу время.
Трой вернулась в библиотеку. Ее кисти, как обычно, были вымыты в скипидаре. Сегодня они были разложены на большой чистой тряпке. Заляпанный краской халат аккуратно свисал со спинки стула. К импровизированному рабочему столу добавилась подставка, покрытая бумагой.
"Опять Мервин позаботился, — догадалась Трой. — Ловец домушников и бывший вывесочник".
В этот момент вошел сам Мервин, настороженный и неулыбчивый.
— Извините, — сказал он и добавил "мадам", словно только что вспомнив о подобающем обращении. — Что-нибудь еще?
— Большоеспасибо, — ответила Трой. — Больше ничего не нужно. Все чудесно, — и почувствовала, как неестественно избыточно прозвучала ее благодарность.
— Я подумал, — пробормотал Мервин, уставясь на портрет, — что вам как бы не хватает места для кистей. Мадам.
— О, пожалуй, вы правы. Спасибо.
— Как бы вам приходилось тесниться.
— Но... теперь все в порядке.
Мервин молчал, но не уходил, продолжая смотреть на портрет. Трой, не умевшая рассуждать о незаконченной работе, занялась палитрой, повернувшись спиной к слуге. Когда она обернулась, то слегка опешила, обнаружив его стоящим рядом.
Но Мервин всего лишь намеревался подать ей халат, держа его так, словно то была дорогая шуба, а сам он — профессиональный дворецкий. Трой не почувствовала прикосновения, когда он помог ей облачиться в рабочую спецовку.
— Большое спасибо, — с нажимом повторила Трой, желая отослать Мервина и надеясь, что тот не обидится.
— Спасибо вам, мадам, — отозвался Мервин, а Трой, как обычно при обмене подобными репликами, подавила естественный порыв спросить "За что?"
"За то, что я обращаюсь с ним как с дворецким, когда он всего лишь изобретатель ловушки, загубившей чью-то жизнь?" — подумала Трой.
Мервин удалился, осторожно прикрыв за собой дверь.
Вскоре вошел Хилари, и Трой около часа работала над портретом. Но затем свет стал меркнуть, и, поскольку хозяин дома упомянул о том, что ожидает звонок из Лондона, Трой сказала, что пойдет прогуляться. Она чувствовала, что им пора отдохнуть друг от друга.