Страница 14 из 55
— А как же елка? Не станем наряжать?
— Хилари нарядит, когда вернется. В конце концов, сейчас еще не поздно. Спокойной ночи, мистер Смит.
— Бай-бай, красавица, — отозвался старик. — Не о чем беспокоиться. Мало ли чего бывает, нам-то что за дело, правда?
— Мнеесть дело, понимаете? — возразила Крессида и вышла.
— Великолепна! — заметил мистер Смит и налил себе выпить. — Могу я предложить вам что-нибудь, миссис А.?
— Не сейчас, спасибо. Вы думаете, что все это не более чем возмутительный розыгрыш?
— А, поговорить неймется. Что я думаю? Не сказать, чтоб это был обычный розыгрыш, но в некотором роде... — Он умолк и в упор уставился на Трой своими проницательными глазками. — А что это вас так разобрало? — Ну, я...
— Ага! Вастоже почтили вниманием, да?
— Записок я не получала.
— Тогда что же?
— Ничего особенного, — сказала Трой, помня об обещании, данном Мервину, и желая, чтобы мистер Смит был менее проницательным.
— Не хотите болтать? — усмехнулся он. — Дело ваше, конечно, но если б я был на вашем месте, то рассказал бы Хилари. Ну ладно. Я порядком утомился сегодня и не прочь соснуть часок-другой. — Он отхлебнул из бокала. — Отличная штука, но впереди меня ждет кое-что получше.
— Правда?
— Мой коктейль на ночь. Знаете какой? Ячменная вода. Ей-богу. Ячменная вода с лимоном. Всю жизнь принимаю ее на ночь. Пойло как раз по мне и полезно для здоровья. Илли велел этому ходячему привидению смешать коктейль в нужной пропорции.
— Вы имеете в виду Найджела?
— Точно. Бледнолицее чудище.
— Каково ваше мнение о здешнем антураже, мистер Смит?
— Чего-чего?
— Об обстановке здесь, в Холбердсе.
— А, понял. Да как сказать, непривычно. Скакой стороны ни посмотри, а все равно чудно. Но ведь Илли тоже в некотором роде чудак. Ему нравится. И заметьте, если бы он запустил в дом банду воров и фальшивомонетчиков, или сутенеров с жуликами, или еще кого того же пошиба, я бы не спустил ему. Но убийцы, если они убили разок, по случаю, — дело другое.
— Мой муж согласен с вами.
— А уж кому знать, как не ему, правда? Хотя Альф Молт не согласится с таким приговором. Отнюдь.
— Думаете, он не доверяет здешней прислуге?
— На дух не выносит, если вы простите мне такой оборот речи. Он из той породы людей, что любит, чтобы все делалось очень, очень правильно и пристойно. Уж так он устроен, наш Альф Молт, денщик, суперсноб. Я-то знаю. По родителю своему сужу. Может, он и не достиг высот Молта, но был слеплен из того же теста. "Отбросы общества", так он их называет. По своей воле он бы и близко к таким не подошел, но полковник для него все равно что Господь Всемогущий. По крайней мере, он разницы не видит.
Мистер Смит поставил пустой бокал, вытер рот рукой и подмигнул.
— Отличная штука, — удовлетворенно крякнул он. — Почему бы вам не навестить меня? Пусть Илли вас привезет. У меня есть парочка работ, которые вас могут заинтересовать. Старыми мастерами мы тоже помаленьку промышляем. Как только увижу что-нибудь, что мне приглянется, тут же покупаю. Что вы думаете о Блейке?
— О котором Блейке?
— О том, что "Тигра" сварганил.
— Великолепен.
— У меня есть его рисунок.
— Неужели?!
— Приезжайте и поохайте.
— С удовольствием, — согласилась Трой. — Спасибо.
Вошел Хилари, рассыпаясь в извинениях.
— Что вы, наверное, подумали обо мне! — воскликнул он. — Одна пакость за другой. Можете себе представить, как я удручен.
— Что еще приключилось? — спросил мистер Смит.
— Больше ничего, честное слово, кроме того, что Крессида страшно расстроена.
— Какая жалость. Но она уже приходит в себя, как я вижу.
— Что вы видите?
— Хорошо хоть в наши времена дамы не требуют скреплять клятву кровью. Но все равно, лучше стереть это алое клеймо.
— Какой вы все-таки жуткий старикан, дядя Берт! — Хилари вовсе не обиделся, но покраснел и вытер щеку Платком.
— Я отправляюсь на мое холостяцкое ложе. Если найду под дверью мерзкое послание, заору диким голосом. Спокойной ночи всем.
Они слышали, как довольный старик, насвистывая, поднялся по ступенькам.
— Неужто и вы тоже покинете меня? — обратился Хилари к Трой. — Пожалуйста, не надо, а то я подумаю, что вы обиделись.
— В таком случае я остаюсь.
— Как вы божественно невозмутимы. Это ужасно успокаивает. Выпьете чего-нибудь? Нет? А я выпью, мне необходимо. — Наливая себе, он спросил: — Вам до смерти хочется знать, что было написано в письме дяде Прыгу?
— Признаюсь, до смерти.
— Ничего особенно страшного.
— Не сомневаюсь, потому что вы едва удержались от смеха.
— А вы наблюдательная. Так вот, в записке коротко сообщалось, что дядя Прыг "раганосец", так и было написано, через два "а". Меня развеселила мысль о том, что тетя Трах, дожив до седых волос, наконец-то оправдала свое прозвище и в этом смысле. И с кем же она изменяет дяде? С Молтом, что ли?
— Неудивительно, что она рассвирепела.
— Голубушка, ничего подобного. В глубине души она была рада-радешенька. Вы не заметили, как резко она оборвала дядю, когда тот назвал записку глупой?
— Я не верю вам. — Трой хихикнула.
— А зря, уж я-то знаю. Конечно, она была бы в восторге, если б дядя Прыг схватился за плеть. Правда, я никогда не понимал, как порка практически осуществляется. Всегда легко сбежать и оставить мстителя размахивать плеткой по воздуху на манер циркового дрессировщика.
— Думаю, надо брать не плетку, а нечто вроде жокейского стека, а закончив, с треском разломать стек и презрительно швырнуть обломки в лицо жертве.
— По опыту судите?
— Я лишь домысливаю.
— Впрочем, мне сейчас не до шуток. Моя обожаемая Крессида огорчена и оченьсердита. Видите ли, ей никогда не нравилась прислуга. Она готова была смириться, потому что они неплохо справляются со своими обязанностями. Но, к несчастью, до нее дошел слух о том, что люди недавно умершего греческого миллионера жаждут выехать в Англию, опасаясь "черных полковников". И теперь она убеждена, что записку написал Найджел, и настаивает на замене слуг.
— А вы думаете, что писал не Найджел?
— Нет. Не думаю, что он такой болван.
— Но если... Простите, но вы же сами говорили, что он сидел в сумасшедшем доме, в Бродмуре.
— Он здоров, как мы с вами. Полностью излечился. О, я знаю, записка, найденная Крессидой, написана в его стиле, но, полагаю, нас хотят сбить с толку.
— Вы так думаете?
— Да. Что касается послания дяде Прыгу, то оно состряпано в духе Катберта. Вы помните, Катберт зарезал красавчика коммивояжера, который был чересчур ласков с его женой. Похоже, Катберта сильно задело прозвище "рогоносец". Словечко то и дело всплывало в его показаниях.
— Как он его пишет?
— Понятия не имею.
— Какова же ваша трактовка?
— Крайне сомнительно, что Катберту и Найджелу вдруг независимо друг от друга пришла в голову идея написать подметные письма на одинаковой бумаге (она взята из библиотеки) и одинаковыми печатными буквами. Такое предположение не выдерживает критики.
"Плюс внезапно взбесившийся Мервин, — подумала Трой, — который в то же самое время устанавливает ловушку".
— Также маловероятно, — продолжал Хилари, — что кто-то из слуг написал записки, дабы очернить тех двоих. Они отлично ладят друг с другом. Все.
— Кто же тогда?
— А кто у нас остался? Я их не писал, вы, полагаю, тоже.
— Нет, не писала.
— Нет. Значит, мы зашли в тупик. Прыга, Трах, Крессиду, дядю Берта подозревать абсурдно.
— А Молта?
— Боже, — произнес Хилари. — Любимчик дяди Берта! Я забыл о нем. Итак, у нас есть еще Молт. Молт.
— Мистер Смит, кажется, считает...
— О, я догадываюсь. — Хилари явно испытывал неловкость. Он принялся шагать по комнате, словно раздумывая, что сказать. — Дядя Берт, — произнес он наконец, — курьезная личность. Он далеко не так прост, как кажется. Отнюдь.