Любовница

Глава 17

Газовые фонари еще не были установлены на Лэмб-Лайн. Узкая улочка, с целым рядом маленьких магазинчиков, утопала во мраке. Бледного сияния полной луны хватало лишь для того, чтобы сделать один несложный вывод: нанятый Ифигинией кеб оказался единственным экипажем на ночной улице.

Под скрип колес и звон упряжи экипаж остановился. Ифигиния вздрогнула, когда кебмен ударил по крыше.

— Номер девятнадцать, Лэмб-Лайн! — хрипло выкрикнул он.

Ифигиния подобрала полы своей темной накидки и накинула на голову капюшон. Распахнув дверцу экипажа, она осторожно сошла на тротуар.

— Так не забудьте же, — обратилась она к кебмену. — Я заплатила вам за то, чтобы вы дождались меня.

— Мы-то подождем, — угрюмо буркнул кебмен. — Но запомни: я возьму вдвое, если притащишь с собой клиента.

— Простите?

— Ты все слышала. Если надумала приспособить мой кеб под спальню, так и плати мне по справедливости!.. Я говорю, то есть, плати по чести за каждый час, как все другие девчонки!

Ифигинию обдало жаром стыда и негодования.

— Да за кого вы меня принимаете, любезный?!

— За кого, за кого… За одну из девок, занятых ночным промыслом, за кого же еще!.. Давай иди поскорее! Помни только, что я беру дополнительно за использование моего кеба… вот так, да…

У нее совершенно не было времени читать язвительную проповедь пьяному кебмену. Ифигиния повернулась, дрожа от отвращения, и посмотрела на темный подъезд дома номер девятнадцать. Лунный свет освещал табличку над дверью:

МУЗЕЙ ДОКТОРА ХАРДСТАФФА.

Богини мужской силы.

Познайте тайну и могущество древних богинь!

Что ж, по крайней мере она наконец-то удовлетворит свое любопытство, осмотрев музей доктора Хардстаффа!

Бросив быстрый взгляд через плечо, Ифигиния убедилась, что кебмен все еще ожидает ее. Ободряющим огоньком светился фонарь его экипажа…

Ифигиния в кромешной тьме двинулась к дому номер девятнадцать. Вот если бы рядом с ней был сейчас Маркус! Или Амелия… или даже Зоя… Да кто угодно, если уж быть совсем честной. Сейчас она волновалась даже сильнее, чем во время своего визита на Ридингское кладбище. Угроза, содержавшаяся в подброшенном в экипаж письме, оказалась слишком серьезным испытанием для ее нервов.

Подойдя к вывеске музея, Ифигиния увидела под ней нарисованную руку. Указательный палец призывал посетителей спуститься по узкой аллее между двумя зданиями. Ифигиния нерешительно вгляделась в густую тьму. Она едва могла рассмотреть крутые ступени, ведущие на второй этаж здания.

Еще раз взглянув на наемный экипаж, она спустилась по улочке. Как можно осторожнее поднялась вверх по лестнице, с каждой ступенькой сердце колотилось все быстрее. От малейшего скрипа, малейшего стона старых ступеней бросало в дрожь. Казалось, тьма стала еще гуще и еще плотнее обступила ее.

Не следовало приходить сюда одной. Но ведь у нее не было другого выхода!

На верхней площадке Ифигиния остановилась перед запертой дверью. Внимательно осмотрела ее. Новая табличка, едва различимая в темноте, гласила, что это и есть вход в музей доктора Хардстаффа.

Ифигиния взялась за дверной молоток — и тут же стук колес экипажа заставил ее подскочить на месте. Кебмен бросил ее!

— Нет! — задыхаясь, крикнула Ифигиния и повернулась, готовая броситься назад.

Но тут улочку озарили огни нового экипажа. Ифигиния замерла — одна нога на площадке, другая уже на ступенях лестницы… Значит, ее кеб не уехал. Просто появился кто-то еще…

Какая-то карета остановилась возле ее кеба. Послышалось цоканье копыт. Звук голосов гулко прокатился по пустынной улице.

— Жди меня здесь, — резко приказал мужчина.

— Да, милорд. Развлекайтесь. На прошлой неделе я возил сюда одного джентльмена, так он всю ночь не вылезал из этого заведения, — добродушно хмыкнул возница. — Я слыхал, богини доктора Хардстаффа превосходно лечат от всех болезней.

— Я не задержусь, — заверил новоприбывший.

Застучали шаги по вымощенному булыжником тротуару. Вот они стихли, а потом, к неописуемому ужасу Ифигинии, свернули в улочку, туда, где стояла она, сжавшись на последней ступеньке лестницы.

Страх сковал ее. Сейчас мужчина спустится по улочке. Совершенно очевидно, он направляется в музей доктора Хардстаффа и, поднявшись по ступенькам, увидит ее!

Сбежать по ступенькам вниз, не столкнувшись с незнакомцем, было уже невозможно, поэтому Ифигиния решительно повернула ручку двери. С тоненьким скрипом дверь приоткрылась. Не отрывая взгляда от лестницы, Ифигиния шагнула в темный холл. И тут из непроглядной тьмы вдруг протянулась мужская рука и с силой схватила ее за горло.

Она оказалась прижатой к широкой груди незнакомца, грубая ладонь зажала ей рот, заглушив не успевший сорваться, с губ испуганный крик.

— Проклятие! — прозвучал вдруг над ее ухом голос Маркуса. — Ифигиния?

Она бешено закивала. Внезапное облегчение, казалось, лишило ее последних сил.

— Какого дьявола! — Он убрал руку от ее рта.

— Кто-то поднимается по лестнице, Маркус, — испуганно прошептала Ифигиния. — Он вот-вот появится здесь.

— Ч-черт! — Маркус отпустил ее и схватил за руку. — Сюда. Быстро. И чтобы ни звука.

Ему не пришлось повторять — шаги незнакомца глухо раздавались по лестнице. Маркус протащил Ифигинию по темному холлу, распахнул дверь в маленькую комнатку, тускло освещенную одинокой настенной лампой.

— Что это? — Ифигиния изумленно осмотрелась. — Куда мы попали?

Никогда в жизни она еще не встречала более странно обставленной комнаты. С потолка, словно в турецком шатре, свисали экзотические драпировки. Огромная постель с газовым пологом и несметным количеством подушек громоздилась в центре. Ее окружали эротические статуи, вроде тех, что составляли гордость коллекции Лартмора.

Стены расписаны фресками, живописующими богов и богинь из различных мифов. Все небожители были полностью обнажены, причем мужские фигуры находились в наивысшей стадии сексуального возбуждения. Женские фигуры обладали не правдоподобно пышными формами.

— Добро пожаловать в музей доктора Хардстаффа! — хмыкнул Маркус, ведя Ифигинию по комнате, — Одна ночь, проведенная на этом терапевтическом ложе, излечивает многолетнюю импотенцию.