Мичурин

Большую пользу принесло Мичурину знакомство с одним из козловских часовщиков, стариком Селивановым, помимо часов знавшим, несомненно, толк и в других механизмах. Мичурин часами просиживал в его маленькой, душной мастерской, знакомясь с устройством и деталями механизмов, наблюдая за тем, как работает мастер, а порой и помогая ему в работе.

Однажды Козловский железнодорожный узел посетило высокое начальство: товарищ министра[5] путей сообщения Вельяминов и директор — владелец Рязанской железной дороги фон Дервиз. Случилось при этом так, что в часах у тайного советника Вельяминова обнаружилась какая-то неисправность.

Молодой Иван Мичурин быстро привел часы в порядок. Сановник остался доволен и приказал позвать конторщика, чтобы сказать ему несколько благосклонных слов. В хорошо грамотных, а тем более технически грамотных людях сложное железнодорожное хозяйство чрезвычайно нуждалось, и вскоре Мичурин получил повышение по службе. Он был назначен помощником начальника станции Козлов. Ему тогда было всего девятнадцать лет.

С охотой взялся молодой Мичурин за свои новые обязанности. По самому характеру работы ему приходилось часто сталкиваться со множеством людей разных сословий, профессий, общественных положений. День за днем все больше открывалась перед ним тогдашняя русская жизнь. Масса переселенцев-крестьян, оставшихся после реформы царя Александра II без земли, двигалась по железной дороге на восток. Целые семьи с детьми, пожитками, в товарных вагонах, изнуренные, голодные, направлялись, гонимые нуждой и безземельем в сторону Сибири, башкирских степей, Средней Азии, к тому времени почти целиком уже присоединенной к России. И по этим же рельсам, в роскошных вагонах, раскатывали богатые помещики, купцы, фабриканты, царские сановники. Мичурин на наглядных примерах изучал внутреннее устройство общества, узнавал разительные непримиримые контрасты тогдашней России, суровость окружавшей его жизни, в которую он только что вступил.

А вступил он в эту жизнь уже всерьез. Еще в бытность конторщиком Козловской товарной станции он встретился со своей будущей женой. Александра Васильевна Петрушина была на три года моложе его (она родилась в 1858 г.). Видимо, и тогда она уже производила впечатление спокойной, скромной, серьезной девушки, и для человека такого склада, как Мичурин, это, безусловно, имело огромное, если не решающее значение.

Они были соседями по улице.

Отец Александры Васильевны Василий Никифорович Петрушин, происходивший из отпущенных после реформы 1861 года на волю крестьян и приписанный к Козловским ремесленникам, работал на Местном кожевенном заводе. У него при домике был небольшой сад, в котором без особого внимания и ухода росли обычные в этих местах Антоновка, Белобородовка, мелкоплодный и твердый Анис да еще вишня с мелкой малоценной ягодой. Таких жалких садов и садиков, содержавшихся кое-как, по-старинке, с каждым годом приходящих все больше в упадок, было тогда в средней полосе России сколько угодно. В частности, крестьянские приусадебные сады были сплошь таковы. Это обстоятельство очень хорошо было известно молодому Мичурину. Он, как мы знаем, и тогда уже подолгу и упорно размышлял о том, как помочь народу, как вывести русское садоводство из состояния упадка.

Это как раз и было одной из причин знакомства Мичурина с Василием Никифоровичем Петрушиным. Молодой Мичурин часто оспаривал мнения пожилого соседа, но Петрушин ценил своего собеседника за твердость и ясность суждений.

Иван Владимирович стал бывать в доме у Петрушиных, а затем стал и женихом Александры Васильевны. Но пока он оставался конторщиком на крохотном окладе в восемь рублей серебром в месяц, о женитьбе нечего было и думать.

Как только он получил повышение по службе, в августе 1874 года, Александра Васильевна стала его женой.

Он не ошибся, связав свою судьбу с Александрой Васильевной. До самой своей смерти (в 1915 году) эта простая, самоотверженная и очень деятельная русская женщина была ему верным другом, неизменным помощником и опорой в бесчисленных трудах и испытаниях его великой и героической жизни, — целиком посвященной науке.

Начало своей научной деятельности Иван Владимирович относил к 1875 году.

Занятия точной механикой, к которой у него, кстати сказать, были отличные способности, не могли заглушить в нем давнишней любви к растению; он всегда оставался страстным растениеводом.

«Еще до женитьбы, — рассказывает его биограф А. Н. Бахарев, — он на крохотном клочке земли, за надворными постройками своей квартиры, посеял семена из отборных плодов яблонь, груш, слив и вишен».

Когда приходил редкий досуг, он использовал его для работы со своими зелеными питомцами, для изучения ботаники и географического распространения плодовых растений, а также для знакомства с каталогами лучших плодовых фирм мира.

Но когда, вооруженный навыками, усвоенными смолоду, и кое-какими знаниями, почерпнутыми из книг, Мичурин на правах члена семьи получил доступ в простенький сад Петрушиных, ко всем этим старым своим знакомым — антоновкам, анисовкам, боровинкам, он думал уже не о том, чтобы выращивать растения вообще, как когда-то в детстве, а о том, чтобы выращивать именно новые растения, невиданные, никогда еще не произраставшие в условиях сурового климата средней России.

Откуда явилось у Мичурина это стремление? Какие жизненные потребности, реальные исторические предпосылки, научные идеи лежали в его основе? Чтобы правильно ответить на эти вопросы, посмотрим прежде всего, что представляла собой русская действительность, когда Мичурин начинал свой беспримерный научный и патриотический подвиг.

II. ЭПОХА, ПОЧВА, КОРНИ…

В 1855 году, когда родился Мичурин, царскую Россию постигло крупное военное поражение. После долгой и героической обороны пал осажденный соединенными силами англичан, французов, итальянцев и турок Севастополь, военная твердыня Российской империи на Черном море. В феврале 1855 года внезапно умер царь Николай I.

Прозвище «жандарм Европы» было получено им не случайно. Жестокое подавление венгерской революции 1848 года и польской революции 1830 года было делом рук Николая I. Николай I был повинен в преждевременной гибели гениальных сынов России Пушкина, Лермонтова, Белинского, не говоря уже о казненных и сосланных декабристах.

Николай I и слышать не хотел о раскрепощении крестьян. Он верил в несокрушимость российского феодализма, считал крепостнический строй наилучшим, и вот его самообольщению пришел неожиданный, бесславный конец.

Но передовые люди тогдашней России — Герцен, Грановский, Белинский — предвидели и неизбежный крах крепостнической России, и нарождение новых общественных сил, и возникновение, в противовес старой аристократической России, новой, демократической России.

Это размежевание «двух Россий», глубокий анализ которого дан был в свое время Владимиром Ильичем Лениным, пошло особенно быстрым темпом после 1861 года.

Под напором народного возмущения, под угрозой крестьянской революции преемник Николая I, его сын Александр II, вынужден был отменить в 1861 году крепостное право, а в последующие годы провести некоторые, сильно урезанные политические реформы.

Мичурину было пять лет, когда русский крестьянин освободился хотя бы номинально, юридически от клички «раб». Зависимость крестьян от помещиков, конечно, осталась, приняв только новые формы, но слова «воля», «свобода» уже раздавались в русской деревне. Первые сознательные впечатления маленького Вани Мичурина переплетались с чувством некоторой радости и облегчения, охватившим русское крестьянство в те дни. Крестьянин перестал быть вещью, товаром, уже не могли больше появляться позорные объявления: «Продается экипаж и борзая собака, а также девка 18 лет», объявления, до тех пор пестревшие в тогдашних газетах и заставлявшие плакать и содрогаться таких людей, как Герцен и Белинский.

Громче зазвучал голос народа. Революционно-демократические традиции Герцена и Белинского восприняли и развили дальше смелые выразители народных чаяний — Чернышевский и Добролюбов, люди, которых Ленин называл своими предшественниками. Назревало зарождение политических партий, представлявших интересы и требования эксплоатируемого народа.

5

Так именовались тогда заместители министров.