Любовь по расчету

Молли села поудобнее, чтобы лучше разглядеть территорию ярмарки.

— Куда мы едем? — спросила она, когда Гарри проскочил мимо автостоянки.

— На задворки, где паркуют ярмарочную технику. Дядя Леон где-нибудь там.

На заднем дворе ярмарки была выставлена разношерстная коллекция грузовиков, тележек, трейлеров, фургонов. Они были укрыты от глаз посетителей рядом пестрых кабинок и тентов.

Гарри остановился возле деревьев и вышел из машины. Легкий ветерок гулял над ярмарочной площадью. На Гарри пахнуло запахом жира, попкорна, хот-догов и, как это всегда бывало, воспоминаниями.

Молли подошла и встала рядом.

— Что-нибудь не так?

— Нет, все в порядке. — Гарри отвлекся от мыслей о прошлом и вернулся в настоящее. — Этот запах всегда напоминает мне о летних каникулах, которые я проводил со своими родственниками.

Молли поправила прядь волос, упавшую ей на глаза, и пристально вгляделась в его лицо. Во взгляде ее сквозило любопытство.

— Держу пари, вы не принадлежите к числу поклонников попкорна и хот-догов.

— Вы угадали. — Он взял ее за руку и повел к стоявшим неподалеку видавшим виды трейлерам. — Знаете, разговор с дядей Леоном будет не из приятных. Как вы думаете, вы сможете найти здесь себе развлечение по душе, пока я буду отсутствовать?

— Нет проблем. Я пройдусь по павильонам.

— Только не поддавайтесь на уговоры купить какую-нибудь соковыжималку, тостер, терку и прочую утварь, которую предлагают на каждом шагу бойкие торговцы. Все эти чудо-механизмы на самом деле настоящий хлам.

— Не говорите глупостей, — сказала Молли. — Я же коммерсант, или вы забыли? Меня трудно обвести вокруг пальца.

Гарри сочувственно посмотрел на нее.

— Вы разве не слышали, что проще всего всучить товар именно торговцу?

— Ха. Я этому не верю. Никогда не слышала столь мудрого изречения. Оно, скорее, напоминает плод вашей параноидальной философии, и я не собираюсь прислушиваться к подобной чепухе. Лучше скажите, где мне вас найти после разговора с дядей?

Гарри чуть заметно улыбнулся.

— Здесь где-то есть павильончик гадалки. Ищите вывеску с именем мадам Эванджелины. Я буду ждать вас там около часа дня.

— Все поняла. — Она слегка коснулась его руки и поспешила к воротам.

Гарри подождал, пока она скрылась в толпе. Он так до сих пор и не понял, зачем привез ее с собой, но почему-то был рад этому.

Гарри обошел территорию стоянки и наконец наткнулся на обшарпанный трейлер, который Леон называл домом. Трейлер был припаркован под раскидистым деревом. Старый грузовик Леона стоял рядом.

Гарри постучал в сетчатую дверь трейлера.

— Леон, ты здесь?

— Кого еще черт несет? — Леон подошел к двери, щурясь от солнечного света, бившего ему в лицо. На губах его появилась тревельяновская ухмылка, стоило ему увидеть Гарри. — Черт тебя дери. Все-таки явился. Но ты что-то запоздал. По моим расчетам, ты еще вчера должен был примчаться.

— Если бы я знал, что ты так жаждешь меня видеть, не стал бы торопиться.

— Как же, не стал бы. — Леон открыл дверь. — Когда речь заходит о такого рода делах, ты предсказуем, как восход солнца. Это одна из твоих дурных привычек, мой мальчик. Ну ладно, входи уж.

Гарри ступил в затененное помещение. Ставни на окнах были закрыты. Глаза не сразу привыкли к полумраку, царившему в тесном металлическом бункере.

— Пива? — раздался откуда-то слева голос Леона.

Не успел Гарри ответить, как из темноты вынырнула холодная влажная банка. Он машинально подставил руку. Банка с пивом тут же уверенно плюхнулась ему в ладонь. Ритуал был хорошо отработан.

— Спасибо, — рассеянно произнес Гарри.

Леон ухмыльнулся.

— Ты, как я вижу, не утратил ловкости. Черт возьми, такие талантливые тревельяновские руки вместо того, чтобы заниматься делом, пишут какие-то нудные книжонки.

Гарри дернул за кольцо пивной банки.

— Рефлексы с годами затухают. Я предпочитаю полагаться на собственные мозги.

— Это стрэттоновская кровь тебя испортила. — Леон уселся на потрепанный диван, встроенный в заднюю стенку трейлера. Не выпуская из руки банки с пивом, он сказал Гарри:. — Садись.

Гарри примостился на рваной виниловой скамейке, отгораживающей кухонный закуток, и с явным равнодушием оглядел убогое жилище Леона.

Ничего не изменилось за эти несколько лет. — ни декорации, ни сам Леон. Существовало какое-то неуловимое сходство между трейлером и его хозяином. Заляпанный линолеум пола был своеобразным дополнением к линялой рубашке и древним приспущенным джинсам Леона. Рваные занавески на подслеповатых оконцах пропахли табаком и алкоголем. Как и Леон.

Гарри мысленно отметил, что Леон все-таки выглядел бодрее, чем его верный спутник-трейлер. Сказывались тревельяновские гены выносливости, а отнюдь не приверженность дяди Леона здоровому образу жизни.

Леону уже за шестьдесят, но он все еще худощав и широкоплеч, как и все мужчины тревельяновского рода. Он был так же красив, как и отец Гарри. Гарри знал, что Леон до сих пор нещадно эксплуатирует свою привлекательную внешность. Дядя менял женщин как перчатки. Вилли отличался тем же подходом к противоположному полу.

Гарри радовало то, что Джош не унаследовал их донжуанских наклонностей. Хотя он и подшучивал над Гарри по поводу неиспользованной коробочки с презервативами, ему нельзя было отказать в здравомыслии и врожденной чистоплотности. — качествах, начисто отсутствующих у его отца и деда. Гарри был убежден в этом.

Леон сделал смачный глоток пива.

— Ну, как идет жизнь в большом городе?

— Прекрасно. — Гарри выдержал паузу. Он уже давно усвоил для себя, что, имея дело с Леоном, нельзя выказывать излишней заинтересованности или поспешности. Леон любил испытывать терпение собеседника, тем самым провоцируя его на опрометчивый поступок.

— Черт. До сих не могу понять, как ты можешь так жить, — размышлял вслух Леон. — Где твой тревельяновский кураж?

— Чего нет. — того нет. — Гарри отхлебнул немного пива.

— Да уж, ума нет. — считай, калека, сынок. Слышал такую поговорку?

— Слышу всякий раз, как только начинаю разговор с тобой.

— Джош говорит, ты завел шашни с какой-то серенькой мышкой?

Гарри не шелохнулся.

— Джош в самом деле назвал ее мышкой?

— Нет, это уже я сам домыслил. Джош сказал, что она владеет чайным магазином. Ну, так я представляю, что это за штучка. Серенькая, затянутая в скромный деловой костюмчик, так ведь?

— Не совсем, — тихо произнес Гарри. Леон проигнорировал его замечание.

— Черт возьми, у отца твоего, по крайней мере, хватило мозгов сбежать с дочкой богача. Мать твоя и в самом деле была красавицей, а уж о богатстве Стрэттонов слагали легенды.

— Так говорят.

— Ты, кстати, большого дурака свалял, отказавшись от такой наличности.

— Я это уже слышал.

Леон покосился на него.

— Черт возьми, какой-никакой, но ты же все-таки Тревельян. И мог бы найти себе бабенку похлеще, чем эта пресная торговка.

— С каких это пор ты стал так живо интересоваться моей личной жизнью?

— Приходится интересоваться. Меня беспокоит Джош.

Гарри стиснул зубы.

— Какое отношение к моей личной жизни имеет Джош?

— Самое прямое. — Леон скорчил гримасу. — Ты плохо влияешь на мальчишку. Он бредит колледжем и ждет не дождется, когда наконец получит какую-нибудь мудреную ученую степень. Говорит, что мечтает засесть за научный труд. Так что не удивлюсь, если и он начнет потом волочиться за такими же занудами, как твоя торговка.

— А тебе, конечно, хочется, чтобы он погиб, пытаясь сигануть на мотоцикле сквозь огненный шар?

— Сукин ты сын. — Леон запустил пустой банкой в стену. Сидел он прямо, положившие колени сжатые кулаки. — Я хочу, чтобы он был мужчиной, как его отец. Как я. Как твой отец. И не хочу, чтобы он превратился в заумного сухаря наподобие тебя.

— Сколько?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты знаешь, что я имею в виду. Сколько ты хочешь в обмен на то, чтобы ты отстал от Джоша?