Сокровище

- Леди Глэдис - дура.

- Вэ-лин!- гневно воскликнула Оттолайн.

- Я не виноват. Эта женщина считает Шкодер [3] итальянским десертом, а Стамбул - породой коров.

Тетушка Оттолайн на секунду прикрыла глаза и снова бросилась в бой.- А что ты скажешь о Мисс Хэйхоу?

- Мисс Хэйхоу умна и тактична.

Тетушка заулыбалась.

- К сожалению, она ржёт, как зебра.

- Ох, Вэлин!

- Неважно,- поспешно произнёс Вэлин, пока тётя не приступила к новым нотациям.- Кто эта любопытная старая вдовушка в дымчатых очках?

- Право, Вэлин, я без устали знакомлю тебя с юными барышнями, а ты стираешь их в порошок и отворачиваешься. Скоро никто не будет знакомить с тобой дочерей, несмотря на твой титул и состояние.

- Тётя, кто эта леди в дымчатых очках?

- В очках? А, это гостья Леди Бакстон, она с Севера. Достопочтенная мисс Агнес Каупер, кажется, так её зовут. Она редко бывает в городе, предпочитает нортумберлендскую глушь.

- Никогда не приглашай её больше.

Оттолайн снова ударила его веером.

- Ерунда. Я не могу пригласить Леди Бакстон и не пригласить её гостью. Так не делается. В самом деле, Вэлин, твои манеры становятся всё более и более варварскими. Это всё война. Я говорила тебе, не ходи! Ты вполне мог не служить. Ты и до службы в армии был мрачным и раздражительным, а когда вернулся, просто превратился в какое-то бешеное животное.

Вэлин прекратил прислушиваться к тётушкиным жалобам. Он уже знал их наизусть и не собирался рассказывать ей правду. Он спрятал её, похоронил в глубинах своей души, где она источала яд, постепенно отравляя и уродуя его жизнь. Он молчал об этом с семнадцатилетнего возраста, с того самого ужасного дня. Остальным членам семьи вовсе не надо было знать, что произошло на самом деле, он заслужил нести груз собственной вины в одиночку.

Усилием воли вернувшись в настоящее, Вэлин обнаружил, что до сих пор злится на очкастую старуху, которая взяла над ним верх. В следующий раз, когда они встретятся, он ей покажет, как ухмыляться ему в лицо. Одним внушающим ужас взглядом он превратит её в дрожащее бланманже. Этот маленький триумф будет ему наградой за муки, которые он терпел, подыскивая достойную жену - жену, которой не хотел и не заслуживал.

Достопочтенная Агнес Каупер, хромая, вышла из-за кадки с папоротником, как только заиграл пианист. Медленной жеманной походкой она выплыла из зала и поднялась по полукруглой лестнице. Мимо неё, торопясь на концерт, пробежало несколько молоденьких девушек, и она кивала и благосклонно улыбалась им. Она поднялась наверх, в комнату, отведённую для дам, и обнаружила, что там больше никого нет.

Её сгорбленная спина и опущенные плечи тут же распрямились. Подбородок взмыл вверх, и она сорвала с глаз очки. Потом подтянула чёрные кружевные полумитёнки [4] к запястьям, и старая мисс Каупер исчезла, уступив место Эмилии Фокс, для друзей - Эмми, для большинства весьма не порядочных людей - миссис Эппл, для высшего Света - то миссис Каупер, то Леди Джейн Эффингхэм, то Франсуаза Мари де Фонта́нж графиня де Роган.

- Эмми Фокс, ты - чертовка, раз решилась дразнить этого человека,- пробормотала она себе под нос.

Она не смогла устоять перед искушением подразнить маркиза. Он был высокомерным, самовлюбленным и не умеющим сдерживать себя человеком. У него было столько денег, а он изволил проявлять недовольство! У него было, как минимум, три дома, а может и больше, а сам он не может вести себя снисходительно и вежливо с глупенькими, но исполненными добрых намерений девушками. А ещё у него есть спрятанное сокровище. Она слышала о нём от своей матери, обожавшей истории об аристократах и их огромных особняках. Эджинкорт Холл, фамильное гнездо Нортов, входил в число самых больших из них, и поговаривали, что один вельможа времен Елизаветы спрятал там, в тайнике, золото. Мужчине, обладающему столькими домами, да ещё и кладом, не на что было жаловаться.

Однако, Эмми вынуждена была признать, что её мнение о большинстве мужчин было таким же низким как о водяных крысах, плавающих в Темзе. Возможно, на её мнение о маркизе повлияло то, что при одном только взгляде на него у неё вскипала кровь, а сердце начинало биться часто-часто.

Эмми на своем веку встретила не мало красивых мужчин, но, непонятно почему, именно Норт вызывал у нее приступы жаркого румянца и дрожи в коленках. Почему от неё шёл пар при одном взгляде на подтянутую фигуру кавалерийского офицера и пронзительные серые глаза? Его соблазнительные губы были всегда крепко сжаты, и казалось, что он вот-вот разразится гневной тирадой. Так почему от одного его присутствия её бросало то в жар, то в холод?

Эмми встряхнула головой.

- Не время терять голову из-за какого-то смазливого хлыща голубых кровей. Делай свое дело, Эмми, девочка.

Засунув очки в карман, Эмми поспешила пройти через анфиладу комнат к галерее, которая тянулась по всей длине дома. Галерея Нортов была знаменита своими огромными, от пола до потолка окнами и коллекцией картин. Слабый золотистый свет недавно установленных газовых светильников боролся с темнотой. Она еле-еле могла разглядеть самые большие картины - Боттичелли, Тициана, Рубенса… но прошла мимо них и остановилась у небольшого портрета сестры Генриха XIII - Марии, кисти Гольбейна.

Оглядевшись вокруг, чтобы убедиться, что она всё ещё одна, Эмми приподняла юбки и кринолин, чтобы добраться до инструментов, спрятанных в привязанной к талии сумке. Она вынула тесьму, клей, нож и свёрнутый в трубочку холст. Уверенными движениями сняла портрет со стены, перевернула его и вырезала из рамы. На то, чтобы заменить картину принесённой подделкой ушло не более пяти минут.

Оригинал был аккуратно уложен в широкий карман, пришитый к нижней юбке. Эмми спрятала инструменты и снова повесила раму на стену. Отступила назад и удостоверилась, что картина висит ровно. Удовлетворённая, она круто развернулась и поспешно покинула галерею. Перед тем, как снова появиться в дамской комнате, она водрузила на место очки и вернула осанку миссис Каупер. Потом велела одной из горничных передать Леди Бакстон и хозяйке дома, что сильная усталость вынуждает её уйти пораньше.

Застегивая пальто, Эмми проковыляла вниз по главной лестнице, где Недотёпа с экипажем уже ждали её. Когда они степенным шагом выехали за ворота особняка Нортов, она задёрнула занавески и откинулась на сиденья. Вечер выдался утомительным.

Эмми улыбнулась про себя. Утомительным было всё, кроме увлекательного поединка с этим отвратительным маркизом. К сожалению, несмотря на все его недостатки, она почувствовала сильнейшее влечение к этому мужчине, и это обеспокоило её. Просто счастье, что ей не придётся больше встречаться с ним.

С первого же взгляда на маркиза она поняла, что он полагал, будто красота, титул и богатство освобождают его от необходимости быть добрым или вежливым. Она ненавидела мужчин с таким раздутым самомнением. Уж слишком часто они ей встречались, и самым злобным и опасным из всех был её отчим, Эдмунд Чип.

Но о нём не стоило думать. Он умер. А она осталась разгребать за ним последствия его дурного поведения - двое сводных братьев Эмми и одна сводная сестра оказались оставлены без средств к существованию. Она всё ещё помнила, как удивилась, когда пять лет назад узнала про детей. Неужели, прошло уже целых пять лет? Эмми улыбнулась, вспоминая. Да, не меньше пяти, ведь Черенок, самый младший, был тогда младенцем. Старшему, Франту, было пять, а малышке Фиби только два.

У её отчима в Сэнт Джайлзе была другая женщина, более соответствующая его вкусам, чем родовитая мать Эммы. Но он обращался с ней и её детьми не намного лучше. Та женщина умерла вскоре после отчима, оставив детей на Эмми, которая раньше и понятия не имела о существовании этой, второй семьи.

Экипаж поехал, грохоча, на восток по Стрэнду [5], замедлил ход и свернул на боковую улочку. Когда экипаж остановился, Эмми отдёрнула занавески и выглянула из окна. Тощая фигура отделилась от группы зевак и вышла на дорогу.

[3] Шкодер - озеро Шкодер или Скадарское озеро (в Югославии и Албании).

[4] Полумитёнки - перчатки без пальцев.

[5] Стрэнд - одна из улиц Лондона, идущая параллельно Темзе. Знаменита своими гостиницами и театрами.