Искушение

— Вы правы, потребуется время… — Гидеон пробежал пальцем по списку. — У меня такое ощущение, что главарь шайки непременно коллекционер ископаемых.

— Совсем не обязательно ему быть коллекционером ископаемых, милорд, — решительно возразил сыщик. — Преступником может оказаться и тот, кто вырос в Аппер-Биддлтоне или часто посещает те места.

Гидеон покачал головой:

— Маловероятно, что случайный приезжий способен столь подробно изучить пещеры, чтобы выбрать именно ту, что оказалась очень удобной для тайника. В любом случае, местность должна быть ему хорошо знакома. А поиски ископаемых — пожалуй, единственная причина, по которой кто-либо полезет в пещеры.

— Ну, раз вы так считаете… Что ж, я оставлю вам списки и буду ждать дальнейших распоряжений.

— Благодарю вас, Добс. Вы оказались весьма полезны.

Гидеон взглянул на него снизу вверх, поскольку коротышка поднялся:

А как вам удалось заполучить столько списков?

Лицо Добса сморщилось в усмешке.

— Я сказал хозяевам, что они пойдут в счет вознаграждения за возвращенные ценности. Этого было вполне достаточно, чтобы они быстренько передали мне списки.

Гидеон улыбнулся:

— Можно не сомневаться, это намного выгоднее, чем выплачивать вознаграждение.

— Щеголи, не моргнув глазом, выкладывают огромные деньги за чистокровную лошадь или дорогую безделушку, но превращаются в жалких скряг, когда им приходится платить за услуги людям вроде меня. — Добс водрузил сплющенную шляпу на голову. — Но, поскольку сейчас я работаю на вас, то рассчитываю получить сполна. Я навел кое-какие справки: в этом отношении у вас безупречная репутация. Все говорят, что вы платите по счетам, не пытаясь надуть лавочника.

Гидеон изумленно поднял брови:

— Всегда приятно слышать, что пользуешься доброй репутацией в некоторых кварталах.

— В тех кварталах, где живу я, репутация человека, честно платящего по счетам, единственная, которая что-то значит.

Музей мистера Гумбольдта ошеломлял, вполне оправдывая входную плату. Его коллекция окаменелостей, скелетов, чучел животных и необычных растений заполнила огромный городской дом сверху донизу. В нем не оставалось ни одной свободной комнаты. Даже в спальне помещались экспонаты и корзины, полные пыльных скелетов, морских окаменелостей и прочих рассортированных по видам ископаемых.

Оценив размеры музея, Гарриет затрепетала от восторга.

— Только посмотри, Бесс! — восторженно сказала она служанке. Леди Сент-Джастин стояла, взирая на анфиладу комнат нижнего этажа, заполненных сокровищами. Посетители свободно переходили из одной комнаты в другую, разглядывая экспонаты и то и дело удивленно восклицая при виде черепа носорога или безжизненных змеиных чучел. — Это чудесно. Просто чудесно!

Бесс, похоже, не разделяла восторгов хозяйки. Она с опаской заглянула в первую комнату — и содрогнулась, увидев скелет огромной акулы.

— А мне обязательно идти с вами, мэм? Ей-богу, подобные штуки вызывают у меня дрожь.

— В таком случае, можешь подождать в холле.

— Благодарю вас, мэм. — Бесс обратила внимание на молодого человека, собиравшего входную плату с немногочисленных посетителей. Она застенчиво улыбнулась ему. Тот широко улыбнулся в ответ.

Гарриет сделала вид, что не заметила эту немую сцену.

— А что в той комнате? — спросила она, указывая на закрытую дверь возле лестницы.

Юноша с живостью ответил:

— Личный кабинет мистера Гумбольдта, мэм. Сюда, кроме него, никому заходить не разрешается. Это единственная в доме комната, закрытая для посетителей.

— Понятно. — Гарриет направилась к лестнице. — В таком случае, я начну с верхнего этажа и постепенно буду спускаться вниз.

Поднявшись на четвертый этаж, она зашла в первую комнату, полную экспонатов.

Это был настоящий рай.

В музее оказалось всего несколько посетителей, и Гарриет никого не встретила на своем пути. Время летело незаметно. Один за другим она осматривала залы огромного дома с верхнего этажа до нижнего, располагавшегося под землей.

Конечно, Гарриет прежде всего искала ископаемые зубы, но не уставала отвлекаться и на прочие, наиболее впечатляющие экспонаты.

Гарриет обнаружила хорошо сохранившегося морского ежа, ничуть не похожего на тех, что ей доводилось видеть прежде. Рядом с ним было выставлено еще несколько чрезвычайно интересных морских окаменелостей. На какое-то время внимание Гарриет привлекли фрагменты ископаемых, хранящиеся в другой коробке.

Наверное, понадобилась бы целая вечность, чтобы осмотреть все, что лежало в выдвижных ящиках шкафов каждой комнаты, но Гарриет не хотела ничего пропустить. Выдвигая очередной ящик или заглядывая в коробку, Гарриет надеялась, что вот-вот обнаружит зуб, подобный тому, что нашла в Аппер-Биддлтоне. Если повезет, он будет снабжен табличкой. Тогда Гарриет наконец выяснит, не идентифицировал ли его уже кто-то другой.

Гарриет приберегла нижний этаж дома напоследок. Обычно подземная часть отводится в доме под кухню или комнаты для прислуги, но мистер Гумбольдт превратил ее в хранилище музея. Спустившись по лестнице, Гарриет оказалась в полном одиночестве.

Это ее устраивало как нельзя лучше.

В двух темных комнатах она не нашла ничего, кроме корзин. Но, открыв последнюю дверь в конце зала, Гарриет очутилась в сумрачной комнате, заставленной смутно вырисовывающимися скелетами животных, среди которых были экземпляры весьма внушительных размеров.

Освещение было слишком скудное. Две потрескивающие свечи горели в канделябре на стене в коридоре. Гарриет, взяв одну из них, с ее помощью зажгла наполовину обгоревшие тонкие восковые свечи, осветив комнату; судя по всему, сюда редко кто заглядывал.

Здесь было не только темно, но и холодно. Все вокруг покрывал толстый слой пыли, но Гарриет не замечала ее. Грязь и пыль были неотъемлемой частью коллекционирования ископаемых.

Она разглядела в полумраке несколько рядов высоких шкафов. В каждом из них — дюжина выдвижных ящиков.

Гарриет с радостью решила, что у нее появился реальный шанс найти интересующего размера зубы.