Черный оазис

В этот момент старик выбрался из машины и направился в сторону ближайшего подъезда какого-то старого дома. Горин осторожно последовал за ним. Сразу за болтающейся на одной петле дверью начиналась непроглядная темнота подъезда. Артем, тихо ступая, шел за стариком, чуя его на расстоянии, пока тот не остановился.

Когда подъехал вызванный лифт, старик вошел внутрь. За ним же последовал и Горин. Едва заметная светящаяся нить не давала старику обнаружить, что он в кабине лифта не один. Внезапно он нажал кнопку остановки. Лифт дернулся и замер. Старик, пошарив во внутреннем кармане, извлек из него карточку, сунул ее в неприметную щель под панелью и при помощи «этажных» кнопок набрал код. Лифт вновь поехал, но уже опять вниз, причем, достигнув первого этажа, не остановился, а продолжил движение.

Внизу старик вышел и засеменил по едва освещенному коридору. Артем же ненадолго задержался. Сначала ему показалось, что он находится в театре или клубе: стены были вымощены коричневато-желтым камнем и украшены табличками с какими-то иероглифами и древними изображениями.

На полу заколыхались тени, и навстречу Горину вышло четверо человек, несущих на плечах некое подобие носилок с сиденьем посредине. Они поставили носилки на пол, и один из них жестом пригласил Горина занять место на сиденье. Все четверо были рослыми и накачанными, с бронзовым загаром и оголенным торсом.

Артем забрался на носилки, и его понесли вдоль протяженного извивающегося коридора. Помимо рисунков на глаза все чаще стали попадаться стоящие вдоль стен скульптуры и развешанные тут и там украшения.

Наконец, Горин оказался в просторном светлом зале. Несмотря на большое количество присутствующего здесь народа, вокруг царила тишина. Вдоль стен стояли все те же атлеты, в руках которых были копья, сабли и прочая архаическая атрибутика. Артема не покидало ощущение, что он находится в съемочном павильоне и сейчас появится режиссер с мегафоном в руках, который нервно поинтересуется, что этот мужик, собственно, здесь делает?..

Носильщики несли Горина в направлении помоста, на котором восседал сверкающий золотыми украшениями и ярким одеянием человек. Окружали его необычной красоты девушки, прикрытые лишь очень короткими набедренными повязками. Две из них обмахивали «блестящего» человека длинными палками с пучками перьев на концах, третья очищала фрукты от косточек и выкладывала на позолоченный поднос, четвертая играла на каком-то экзотическом инструменте, похожем на домру, еще одна сидела подле мужика и массировала ему ноги.

— А ты неплохо устроился! — крикнул ему издали Горин.

Человек махнул рукой, девушка тут же перестала играть, а носильщики остановились и опустили носилки. Артем встал и медленно направился к человеку, силясь разглядеть его наполовину скрытое накидкой лицо.

— А вот и блудный Кархашим, мое преданное животное! — раздался из-под накидки знакомый голос. — Мы не особенно ждали тебя, если честно, но раз уж пришел, подойди к своему повелителю и вырази должное почтение…

Произнеся все это, человек открыл лицо, и взору Горина предстал не кто иной, как майор Катаев Валерий Анатольевич, неуловимый Катаев.

— Так это ты? — изумился Артем. — Но что это за спектакль?

— Согласен, что за такой долгий срок можно забыть даже самого великого хозяина, — самодовольно рассмеялся Катаев. — Эх, все как в старые добрые времена! Для полного счастья не хватает лишь моей луно-ликой Анадит. Я по ней так скучаю… Ты ведь, крокодил, тоже скучаешь, верно? Иначе зачем бы тебе искать ее столько времени…

— Так ее зовут Анадит? — спросил Горин. — Не Ирина?

— Да, Кархашим, ее имя, как и мое, должно повергать тебя в трепет.

— Где она? — нетерпеливо оборвал его Артем.

Ему не хватало воздуха в этом склепе, выговаривать слова давалось с трудом, по всем конечностям растеклось какое-то тупое бессилие.

— Тебе это вовсе не обязательно знать, — ухмыльнулся Катаев.

— Думаешь, я не смогу заставить тебя говорить?

Артем попытался выпустить плавники из запястий, но ничего не вышло. Не смог он и трансформироваться в аллигатора, он вообще ничего не мог сделать…

— Мальчик внезапно ослаб? — Катаев от души расхохотался. — А как тебе понравится вот это?

Горин заметил в его руке какой-то продолговатый предмет, и тут же тело пронзила острая боль, заставившая Артема скорчиться и захрипеть. Такого он не испытывал уже очень давно, было ощущение, что вместо крови по венам стремительно разливается расплавленный свинец.

Боль прекратилась так же неожиданно, как и возникла.

— Посох Тумалеха, — тут же пояснил Катаев. — Мой посох.

— Ты не Тумалех, — Горин поднялся на ноги, слабость так и не отпускала его.

— Какая разница? — скривился Катаев. — Я так же всесилен, как легендарный фараон, и Великий Кархашим бегает у меня на посылках.

— Это ложь, я не подчиняюсь тебе! — зло огрызнулся Горин.

— Неблагодарный! Небось то, что на твоей карточке никогда не заканчиваются деньги, вопросов не вызывало? С этой штукой, — Катаев подбросил в руке гладкий предмет, — будешь ходить на задних лапках.

— Что это за херовина?

— Это посох Тумалеха. — Катаев нежно провел по поверхности предмета. — Пока он включен поблизости от тебя, ты никакой не великий и ужасный Кархашим, а самый что ни на есть обычный человечишко. Далее следует первая ступень — когда ты слаб и подавлен, как сейчас, — Катаев хихикнул. — Вторая ступень служит для порицания особо непослушных, и ты ее пару минут назад испытал. Третья…

С этими словами Катаев подозвал одного из ближайших качков, и тот поспешно предстал перед повелителем. Валерий Анатольевич направил на него посох и что-то нажал на нем. Атлет тут же рухнул на колени, и тело его затряслось, из глубин его рельефного пресса выскочил уже знакомый Горину ярко-желтый шарик, за которым тянулась тоненькая жилка, упал на пол и задрожал.

— Теперь этот могучий воин беззащитнее ребенка, — наслаждался устроенной демонстрацией Катаев. — Достаточно отрезать это желтенькое яблоко раздора или попросту раздавить его ногой…

Он занес над ярко-желтым шариком ногу, но тут же передумал.

— Фараон должен быть милосердным, — Катаев вновь направил на беднягу посох.

В то же мгновение странный орган втянулся обратно в живот солдата, тот дернулся, вскочил, некоторое время ошалело озирался, а потом поклонился Катаеву, бегом вернулся на место, подобрал оружейные причиндалы и вытянулся по струнке.

— Они все такие же, как и я? — поинтересовался Горин.

— Что ты, что ты? — замахал руками Катаев. — Это всего лишь жалкие полуфабрикаты. Ну что ж, Черный, у тебя ко мне должна быть уйма вопросов. Чтобы не мучить меня ими, давай-ка для начала устроим тебе маленькую вводную экскурсию.

Катаев хлопнул в ладоши, и тут же возле них очутился вынырнувший из-за портьеры старик с золотыми зубами, в данный момент гармонировавшими с золотистым халатом, в который он был облачен. Старик держал в руках вешалку с висящим на ней костюмом современного покроя и мужские туфли. Он подмигнул Артему и расплылся в улыбке.

Переодевшись, Катаев прицепил «посох Тумалеха» к специальному приспособлению на поясе, взял Горина под руку и повел в направлении выхода. За ними последовали два громилы, которые уже тоже были одеты в обычные строгие костюмы.

По дороге Артем все время делал попытки выбросить из рук плавники, но ничего не работало. Мало того, в теле ощущалась такая невероятная слабость, что помышлять о том, чтобы наброситься на Катаева и вырвать у него устройство, даже не приходилось.

Выйдя из темного вонючего подъезда, они уселись в ожидавший их лимузин и тронулись в путь. В салоне стояла непроницаемая тишина, стекла и водительское место были закрыты перегородками, поэтому планы Горина запомнить хотя бы дорогу тоже рухнули.

— Ну что, включить какое-нибудь кино или сразу начать рассказывать? — спросил Катаев, развалившись на кожаном диване.

— Не будем терять времени, — ответил Горин, сидевший напротив.