Страница 52 из 66
Поколебавшись, Джек неохотно встал. Взяв пальто, Элизабет направилась следом за ним. Несколько секунд спустя они уже входили в богато украшенное золотом фойе, где стояли обитые красным плюшем кресла. Здесь никого не было, за исключением двух праздно прогуливающихся швейцаров и изнывающего от безделья официанта за стойкой бара.
— Ты уверена, что это стоит делать? — спросил Джек.
— Похоже, у нас нет выбора, — напомнила она ему.
— Ладно. Тогда иди к тому выходу, а я пойду к этому.
И он свернул налево, словно намереваясь зайти в мужской туалет, а Элизабет поспешила в противоположном направлении.
Очутившись в тускло освещенном холле, Элизабет прошла мимо двери с табличкой «Дамский туалет»и направилась к запасному выходу.
Оглянувшись через плечо, не наблюдает ли кто за ней, открыла дверь. За ней оказалась лестница. Контраст ее с богатым внутренним убранством холла был разительный. Ухватившись за перила, Элизабет стала быстро спускаться по бетонным ступеням, едва различимым в тусклом свете, к двери с табличкой «Выход». Толкнула ее — ив лицо ей ударил холодный ночной воздух.
Поплотнее запахнув пальто, Элизабет быстро пошла по аллее, расположенной позади театра, и вскоре увидела небольшую автостоянку, освещенную единственным мерцавшим тусклым желтым светом фонарем. Джек поспешно вынырнул из тени, поднял руку, давая Элизабет понять, что видит ее, и снова скрылся.
Подняв воротник пальто, Элизабет приготовилась ждать. Разработанный ею план был довольно прост. Она будет следить за запасным выходом, расположенным с этой стороны театра, а Джек — за парадным входом. Таким образом, кто бы ни вышел из здания, он не останется незамеченным.
Джек, считавший эту затею пустой тратой времени, согласился на нее с трудом и лишь тогда, когда Элизабет пообещала, что они будут находиться друг от друга в пределах слышимости.
Минуты текли невыносимо медленно. Элизабет еще плотнее запахнулась в пальто и сунула замерзшие руки в карманы. Из театра донеслись приглушенные аплодисменты. Значит, награда лучшей актрисе уже вручена. Интересно, стала ли ею Вики?
Сейчас объявят лучший фильм года.
Несколько минут спустя снова раздались едва слышные аплодисменты. Элизабет застыла в напряженном ожидании, не сводя глаз с аллеи. Если Пейдж все-таки посетил церемонию, он наверняка попытается улизнуть именно сейчас, когда она закончилась. И скорее всего через запасной выход. Элизабет напряженно вглядывалась во тьму, ожидая, что вот-вот откроется дверь.
Из театра опять раздались аплодисменты. Церемония награждения закончилась. Однако дверь черного хода оставалась закрытой. Элизабет почувствовала нарастающее раздражение. Она была так уверена в том, что раскусила Тайлера Пейджа — человека, пошедшего ради любви к Вики Беллами, своей роковой женщине, на преступление. Как же он мог пропустить сегодняшний триумф своей любимой?
Из театра начали выходить люди. Со стороны парадного входа доносились смех и обрывки разговора. Дверь черного хода по-прежнему оставалась закрытой.
Обернувшись, Элизабет увидела, что к ней направляется Джек. В пальто с поднятым воротником, из-за которого не видно лица, он был похож на Хамфри Богарта в «Мальтийском соколе».
— Ну что, все? — спросил он.
— Еще нет. Может, он решил подождать, пока из театра выйдут все зрители. Он мог спрятаться в мужском туалете или каком-нибудь шкафу. Иди, возвращайся на свой пост.
— Да будет тебе, ведь ясно же — он не появится.
— И все-таки я считаю… — начала было Элизабет и осеклась: тишину за ее спиной нарушил рев мотоцикла.
Они с Джеком дружно обернулись на этот звук. Темноту ночи прорезал луч фары. Значит, мотоцикл едет по дороге для служебного транспорта. Пока они с Джеком стояли разинув рты, мотоцикл успел свернуть на маленькую автостоянку.
— Вот черт! — Схватив Элизабет за руку, Джек толкнул ее к стене театра, в тень. — Не двигайся, — прошептал он ей на ухо.
Элизабет послушно замерла в его объятиях.
Мотоциклист проехал мимо, не обратив на них внимания, и направил свою машину по узкой аллее вокруг здания, к входу в театр. Ехал он не слишком быстро, однако мотор ревел оглушительно.
Когда он благополучно миновал их, Джек отпустил Элизабет, и они вместе вышли на аллею и стали смотреть ему вслед.
Мотоцикл как раз проезжал под фонарем, висевшим над запасным выходом. Белый блик зловеще отразился в черном шлеме, скрывавшем лицо водителя, в металлических заклепках, украшавших черную кожаную куртку, и в полукруглых металлических пластинах на черных кожаных башмаках, показавшихся Элизабет очень знакомыми.
Внезапно ее как громом поразило. Тихонько ахнув, она схватила Джека за руку и потащила его вслед за мотоциклом.
— Джек, это же тот самый тип, Олли, который хотел тебя избить, а потом умчался на своем фургоне! — воскликнула она. — Помнишь, на дороге?
— А ты откуда знаешь?
— Я узнала его ботинки. Пошли быстрее. Что-то должно произойти, и сердце мое чувствует, что с Вики.
Джек не стал спорить, а ускорил шаг. Элизабет тихонько чертыхнулась: на высоких каблуках не очень-то побегаешь, но делать нечего.
Подъехав к ярко освещенному парадному входу в театр, мотоциклист остановился и поднял руку в перчатке. В руке он держал какой-то предмет цилиндрической формы.
В этот момент появилась Вики Беллами. Ее серебристо-белое платье так и сверкало. Досон, горделиво улыбаясь, шел чуть позади. Вот он на секунду задержался, чтобы перекинуться парой слов с кем-то в черном пальто.
Водитель мотоцикла взмахнул рукой, словно намеревался бросить то, что держал, и вверх взметнулась струя красной жидкости.
— Сука! Проститутка! Мерзавка! — выкрикнул он. Вики испуганно взвизгнула. На подоле платья расплылось алое пятно.
— Ради Бога, остановите его кто-нибудь! — крикнул Досон.
Как же, остановишь его, подумала Элизабет. Мотор взревел, и в следующую секунду мотоцикл вместе с водителем скрылся в ночи. А свидетели происшествия так и остались стоять, разинув рты, недоуменно глядя вслед.
Элизабет, которая только сейчас поравнялась с Джеком, остановилась, тяжело дыша.
Наконец люди опомнились и возбужденно загалдели. Но голос Вики перекрывал все другие голоса.
— Досон, ты только посмотри, что он со мной сделал! За что он меня так ненавидит? Почему позволяет себе говорить мне такие слова?
Обняв жену за плечи, словно желая защитить, Досон успокаивающе проговорил:
— Я еще раз схожу в полицию, моя дорогая. Они должны что-то предпринять. Кто бы ни был этот тип, он ненормальный, а значит, опасен. И, к сожалению, начинает наглеть.
Джек вытащил из шкафа бутылку коньяка, не отрывая от Элизабет взгляда. Скинув туфли на каблуках, она устало опустилась на софу перед камином. Подол черного вечернего платья поднялся, обнажив ноги. Да, у нее красивые ноги, с удовольствием отметил Джек, стройные, с изящным подъемом, невероятно сексуальные, особенно в этих черных чулках, что сейчас на ней.
Раньше Джек обращал на женские ножки не слишком большое внимание. Что ж, с годами вкусы меняются.
Послышался тихий хруст. Черт! Ударил горлышком бутылки о край бокала и отбил кусочек. Руки-крюки.
Из множества самых разнообразных неприятных и непонятных чувств, мучивших его в последнее время, наконец-то выделилось одно, доступное пониманию. Оно светило, как маяк для возвращавшихся в порт кораблей, ярким, призывным светом. И чувство это было самым примитивным. И в самом деле, что же удивительного в желании заняться любовью?
Джек еще раз скользнул взглядом по стройным ножкам Элизабет, и кровь бросилась ему в голову.
Элизабет же хмуро смотрела, как он разливает коньяк по бокалам. Еще недавно она была недовольна тем, что он пребывает в скверном настроении. А как ему теперь вывести ее из мрачного состояния? Не так-то просто будет вызвать в ней ответное желание. Впрочем, с Элизабет вообще все сложно.
— В том, что произошло у входа в театр, есть что-то странное, — наконец заговорила она.