Побег из преисподней

Герцог, тоже сменивший обличье, кивнул.

— Тошнит меня от этих Диких Охот, — сказал он раздраженно. — Скука невыносимая, одно и то же, одно и то же. А этот дурак за пять тысяч лет так и не понял, что я ненавижу его тупые развлечения.

— Ведьма поняла, — уверенно сказал советник.

— Ведьме — яду, — распорядился Адский герцог.

— Лучше прямо на Дикой Охоте завалить, — задумчиво сказал советник. — С ядом всегда непонятно, подействует, не подействует, особенно на ведьм. А тут им можно дракона подсунуть, чтобы он ее сжег. Я знаю одно неплохое логово поблизости. Лавовый дракон — хороший трофей, наш красавчик клюнет.

— Хорошо, займись этим, — решил судьбу ведьмы Адский герцог.

— Слушаюсь, мой господин, — выполнил сложный придворный поклон советник и, оборотившись трехголовой Адской гончей, длинными скачками понесся догонять Дикую Охоту.

Адский герцог скрылся за одной из высоченных дверей, выходящих в мраморный зал.

Рету отлепился от колонны и принялся соображать, что же дальше делать.

Хотелось спать. Слишком много событий навалилось сразу. И предательство опекуна, и дракон, и преисподняя, и Дикая Охота.

Рету осторожно двинулся по залу, волоча за собой дерюжку. Он все-таки озяб во время полета. Мелкая дрожь пробегала по телу. Нужно было срочно забиться в какую-нибудь щель и отоспаться.

Рету подумал, подумал — и придумал. Он осторожно потянул ту же дверь, что и герцог. Створка на удивление мягко подалась. И закрылась снова.

Рету очутился в покое, залитом слабым ровным свечением. Посреди, как остров на озере, возвышалось ложе на резных каменных лапах. Водопадами стекали с него черные покрывала и багровые простыни, стелились у подножия, обвивали лапы. На самом ложе, чей балдахин был увенчан герцогской короной, крепко спал, пользуясь человеческим обликом, Адский герцог.

Рету на это и рассчитывал. Герцог ведь тоже не железный, спать захочет. А опекун любил говорить, что дуракам везет. Убедившись, что его никто не заметил, Рету без лишних раздумий нырнул под кровать герцога, расстелил там дерюжку, накрылся краешком свисающего с кровати покрывала и мгновенно заснул. И порадовался, что во сне не храпит.

Проснулся Рету от цоканья когтей по мрамору.

И тут же сжался в комок, затаился за резной лапой. Ему было интересно, сколько времени прошло.

— Просыпайтесь, мой господин! — позвал советник. — На земле день. Этот дурак Сисульф, который сидит сейчас в обнимку с тушей лавового дракона, оказывается, прохлопал ушами все интересное!

— А ведьма? — спросил Адский герцог с кровати.

— Бедняжка пала во время охоты, такая вот неприятность, — деловито отчитался советник.

Рету прокопал в водопадах черных покрывал щелочку и уставился в нее одним глазом. Видно было плохо — только когтистые лапы советника в демонском обличье, и то по коленки, не выше.

— Пока вы спали, мой господин, на земле прошло три дня, — хохотнул советник и уселся в кресло рядом с ложем. — И скажу вам, вы совершенно напрасно отказываетесь от прислуги.

— Они меня бесят, — отчеканил герцог. — В их же интересах держаться от меня подальше. Так что там произошло?

— Даже и не знаю, с чего начать.

— Не знаешь, с чего начинать, начинай с бокала имперского вина, — хмуро пошутил герцог.

И это, видимо, была старая любимая шутка наравне с имперским пегасом.

Потому что советник весело захихикал и оборотился человеком.

Рету было видно в щелочку, что на кресло наброшена белая медвежья шкура. Советник в фиолетовом бархатном костюме поерзал по ней, устраиваясь удобнее. В человеческом облике он не доставал толстыми ногами до пола, пухлые ступни, одетые в смешные тапочки, похожие на медвежьи лапы, болтались в воздухе.

— Во-первых, Бетрезен рвет и мечет, мой господин! Давненько такого не было, — с удовольствием сообщил советник. — Потому что мальчишка сбежал! Только это страшная тайна, никто еще не знает.

— А что знают? — осведомился холодно герцог.

— Знают, что аватара Бетрезена, его новое воплощение и чаяние всех его надежд, отправился высвобождать из соляного плена нашего дорогого Астарота.

— Ну и?

— Наш дорогой Астарот, видимо, за время заточения в соляной шахте много чего передумал. И, видимо, объяснил мальчику всю двусмысленность его положения.

— Астарот всегда отличался решимостью, но никогда не славился острым умом, — заметил Адский герцог.

— А здесь и самый тупой ум сойдет за острый. Если просидеть взаперти столько времени, хочешь, не хочешь, а начнешь соображать, делать-то все равно нечего, — с удовольствием сказал советник.

— Хорошо, я понял, что Астарот повел какую-то свою игру. Но, извини, не могу пока просчитать какую.

— Это же так просто, мой герцог! — неосторожно (на взгляд Рету) воскликнул советник. — Астарот объяснил мальчику, что Бетрезен не остановится на достигнутом. Все эти десять лет он таскался с мальчишкой, как с родным сыном. Но отнюдь не потому, что хотел сделать его наследником преисподней и все такое. Нет, он выращивал себе новую шкурку, в которой можно появиться на земле. Ему нужен был ягненочек, в которого он бы вселился.

— Ты так красиво рассказываешь, что создается определенное впечатление…

— Какое, мой герцог?

— А такое, друг мой и советник, что не только эту историю слышал, но еще и всячески принимал в ней участие.

Советник поперхнулся вином и закашлялся.

— Не в то горло попало? — ласково спросил Адский герцог.

— Ну и шуточки у вас, мой господин, — прохрипел советник. — До печенок пробирают…

— Дальше, — властно приказал герцог.

— В общем, освободив Астарота, Утер объявил демонам своей свиты, что не собирается возвращаться к престолу преисподней. Тех, кто возмутился или хотя бы удивился, он убил. И исчез вместе с верными в горах. Где он сейчас — ни одна прорицательница не скажет, даже Эрхог Темная. Надежды Бетрезена на воскрешение накрылись медным куполом с крестом. Бетрезен в ярости.

— Эрхог Темная, говорят, уже ничего не скажет… Попытка отравить императора Демосфена не удалась, и колдунье пришлось поплатиться за неудачу, — равнодушно сказал Адский герцог. — Я думал, ты знаешь.

— Я ничего не знаю об этом, мой герцог!

— Эрхог, говорят, не сиделось в своем лесу, и она захватила земли баронов Аменирских. Что не могло понравиться Империи. И то, что ее поддерживал Юбер де Лали, запросы колдуньи (на мой скромный взгляд) совсем не оправдывает. А у красавца Юбера совсем не так много сторонников, как он нам говорит. Нашлись верные Императору дворяне, которые снарядили небольшое войско и разобрались с волшебницей.

— Ведьмой! — поддакнул угодливо советник.

— Ведьмой, и еще какой. Храм ее рассыпался в труху, и сама она бесславно сгинула в его развалинах. И хваленое привидение ей не помогло. Ведь, по слухам, умные люди набрали одних лучников в свой отряд… Стрелам же все едино, привидение ты или не привидение.

— А в преисподней шепчутся, — мрачно сказал советник, — мол, вы, мой герцог, только делаете вид, что спите, а на самом деле дух ваш царит под землей и на земле… И ничто не может укрыться от вашего взора.

— А летучей мышкой я не парю, об этом не шепчутся? — спросил Адский герцог.

— Но откуда тогда вы все знаете? — уперся толстяк.

— Во-первых, не все. Про бегство Утера я не знал. А Эрхог Темная пыталась торговаться с Бетрезеном через меня, должен же я быть в курсе судьбы своей, так сказать, протеже. Хотя даже я не знаю, чем дело кончилось, — может быть, теперь наша очаровательная Эрхог красуется в стане Нежити. Учитывая ее горячий, искренний интерес к некромантии и, не побоюсь этого слова, к некрофилии, можно сказать, что осуществилась ее заветная мечта.

Толстяк загоготал.

— Говорят, она была страстной женщиной…

— Была, — равнодушно подтвердил Адский герцог. — Возвращаясь к твоим новостям: это так и останется тайной, или на совете мы все ж таки узнаем о бегстве Утера?