Нереальная реальность

Во главе стола сидел благородный белобородый человек огромного роста, косая сажень в плечах. На нем была горностаевая мантия. Его мудрый взор видел все. Помимо проницательности в его глазах была доброта. И понимание. Это и был Светлый Князь Властимир.

На стульях с высокими резными спинками и кривыми ножками устроилось еще человек двадцать – сборище не менее странное, чем на балу: люди в защитных комбезах и в кольчугах, в переливающихся доспехах и непонятных одеждах. Их роднило одно – принадлежность к ратному делу.

– Музыкант, – торжественно изрек распорядитель, пропуская друзей в зал.

После этих слов повисла такая тишина, что, казалось, она не нарушается даже стуком сердец и дыханием.

Среди присутствующих Лаврушин заметил двоих знакомых. Это был Конан, не расстававшийся со своим мечом, опиравшийся о него, как о посох. И человек в синем плаще – Дункан. Похоже, они наваляли в Москве и рокерам, и собакам с их хозяином, да еще и вырвались целыми‑невредимыми. Отрадно.

Светлый Князь захлопал в ладоши. Остальные тоже зааплодировали.

Лаврушин поежился. Он терпеть не мог находиться в центре внимания. И совсем худо, когда непонятно, с каких таких заслуг ты угодил в этот самый эпицентр внимания.

– Займите свои места, – властно произнес Светлый Князь.

Три стула были свободны. Друзья заняли два из них. И Лаврушин неожиданно ощутил, что нашел свое место. Именно этот неудобный стул предназначался для него. И удостоится его для простого смертного ох как нелегко.

– Ну вот, только Большой Японец, желтая морда, где‑то шляется, – подал голос невысокий усатый мужичонка, туго перетянутый портупеями, с кобурой.

– Да появится, Василь Иваныч, – воскликнул вихрастый паренек рядом с ним. – По японкам загулял.

– А ты, Петька, не перебивай старших, япона мать!

– Мы видели Большого Японца, – Лаврушин переборол нерешительность. Он чувствовал, что обладает за этим столом точно таким же правом голоса, как и другие.

– Когда, боярин? – прогрохотал бородатый верзила в кольчуге, сидевший рядом с Конаном. Только по размерам он был раза в полтора поболе киммерийца. Лаврушин таких здоровяков не видел никогда.

– Несколько дней назад, – Лаврушин вконец запутался, сколько времени они скакали по мирам.

– Говорил тебе, Илья Муромец, что могучий герой жив! – обрадовался Конан и ударил себя в грудь.

– Ага. Помню в селе Карачарове по молодости, после жбана зело вина… – затянул Илья Муромец.

– Потом, богатырь. Позже, – Светлый Князь обернулся к друзьям. – Поведайте, где побывали, что за чудеса в мирах видели?

Лаврушин сжато описал свои похождения. И дошел до сражения в замке Дракулы.

– Третий Холодный мир, – пояснил Светлый Князь. – Вы единственные, кто проникли туда и вернулись.

Он задавал умные и четкие вопросы, выжимая мельчайшие подробности из рассказчика. Когда Лаврушин дошел до мобилизации, присутствующие заволновались.

– Все точно, – кивнул человек в синем плаще. – Враг подготовился.

– Вспомнил, – прошептал Степан. – Этот в синем плаще – Горец.

– Кто?

– Дункан Маклаут. Герой из племени бессмертных. Маг и рыцарь.

Тем временем страсти за столом разгорались.

– Жди со дня на день, – доносились голоса.

– Пусть приходят, эксплуататоры! Встретим их пролетарским огоньком!

– Покажем кукиш Чемберлену!

– Мобилизация. Их ринется тьма.

– Они еще должны удержать провал!

– Могут и удержать. И если навалятся все?

– Нам будет плохо. И вся розетка будет сотрясена.

– А вот в граде Муроме, помню красна девица одна…

– На что надеяться?

– Теперь у нас есть музыкант! – торжественно изрек Дункан Маклаут, и все замолчали.

Светлый Князь встал, подошел к Лаврушину, который поднялся с места, и крепко обнял его.

– Мы так ждали вас… Низкий поклон вам, добры молодцы…

* * *

Обсуждение проблем затянулось еще на полчаса. Лаврушина устраивало, что на них перестали обращать внимание. Разговор представлял мешанину из каких‑то малопонятных терминов и понятий. Но ясно было, что речь идет о войне. И война должна грянуть со дня на день.

– Перерыв на час, – наконец сообщил Светлый князь Властимир деловито, тоном, больше подходящим директору компании. Похоже, здесь не слишком много внимания уделяли церемониям.

– Курить – не работать, – сказал Петька.

– А пить – не курить, – кивнул Василь Иваныч.

– Помню как‑то во славном граду Киеву… – затянул Илья Муромец.

Все разошлись. Друзья остались с Горцем и Светлым Князем.

– Вы уверены, что приняли нас за тех, кто вам нужен? – спросил Лаврушин.

– Мы не приняли, – возразил Горец. – Вы имеете то, что не имеем мы.

– Что?

– Вы имеете Назначение, – сказал Светлый Князь. – Ваш крест – спасение.

– Что за хреновина? – Степан напрочь забыл, что имеет дело с властителем мира.

Но Светлый Князь не замечал грубоватости тона.

– Что бы не говорили только что на Малом Совете, общая мобилизация в Ледовых Мирах означает одно – враг лавиной обрушится на нас. Он закружит торнадо, грянет землетрясением. Цитадель не выдержит, как бы мы не храбрились и не убеждали себя в обратном.

– Но… – попытался возразить Горец.

– Дункан, тебе вестимо, как я прав. Правота моя. Хотя видит Перун, как мне хотелось бы ошибаться.

Горец угрюмо кивнул.

– И первая Цитадель падет, – заключил Светлый Князь.

– И что? – спросил Степан.

– А за ней меч зависает и над всей Розеткой миров. Над оставшимися четырьмя Цитаделями. И над Солнечным Градом.

– Солнечный град? Розетка миров?

– Розетка – группа схожих, взаимодействующих и взаимообусловленных миров, – пояснил Горец. – Вам должно быть известно, что пространств великое множество, стремящееся к бесконечности. Миры разделяются по степени реальности, по уровню влияния на сопредельные миры. Есть миры почти призрачные. Есть ключевые, которые больше влияют на других, чем те на них. Из такого мира и вы.

– Взаимовлияние? – Лаврушин задумался на секунду. – Так что, происходит взимовыдумывание реальности? Как такое возможно?

– Просто так ничто не происходит, – возразил Горец. – Нет случайностей. Случайно не рождается ни одна фантазия, не возникает ни один, даже самый прозрачный мир. Вселенная – огромный компьютер, где все взаимоувязывается каким‑то загадочным программистом. Но нам его не понять. Мы просто живем. И боремся с наступлением ХОЛОДА!

– Мы только и слышим о холоде, – воскликнул Степан.

– В нашей розетке миров идет вечная борьба. Сталкиваются Лед и Солнце. Хаос и Разумный Порядок. Жестокость и Милосердие. Они воплощены в Ледяной Империи и Солнечной Обители, которые стремятся подчинить своему влиянию миры. Холод силен. Ледники стирают камни и сравнивают горы.

– И сейчас они устремились в атаку?

– Да. Воины Солнечной Обители, собранные со всех миров, отчаянно отважны и искусны. Для льдов ход в пространства Солнечной Обители был заказан. Пока…

– Что?

– Какой‑то сбой в порядке вещей, – объяснил Дункан Маклаут. – Образовался провал между мирами… Немногие могут ходить через миры. Для этого нужно искусство и призвание. Это удел таких, как я. Как Большой Японец. Да и то мы едва можем протащить за собой кого‑то еще. А провал, да еще расширенный черной магией, позволяет впустить в Первый Теплый Мир Главной Цепочки вражеские войска.

– Главная Цепочка…