«Ярость богов»

Со своим мужем Артемом она познакомилась в Англии, куда ее отправили стажироваться на последнем курсе.

Артем делает деньги на недвижимости. Он уже миллионер и не собирается останавливаться на достигнутом. Кроме того, он активно занимается благотворительностью, вкладывает деньги в новые технологии, не связывается с политикой, содержит на стороне любовницу-мулатку и души не чает в жене и сыне.

На вечеринке в пафосном клубе собралось множество приятелей Артема и Полины – богатых и благополучных мужчин и женщин, а подобное общество всегда, как магнитом, притягивает к себе всяких звездочек, светских тусовщиков, охотников и охотниц за деньгами и знаменитостями.

У входа в клуб Мири с трудом протолкалась через толпу созданий обоих полов, сверкавшую стразами, бриллиантами и зубами, и робко сказала охраннику:

– Я на день рождения, но приглашения нет, потому что Полина…

Однако тот бросил лишь один взгляд на стоявший в углу монитор и распахнул двери, ловко оттеснив двух девиц, пытавшихся просочиться следом за Мири.

Мири не удержалась и тоже посмотрела на монитор компьютера. Там, помимо списка гостей, теснились фотографии, и охрана по большей части узнавала приглашенных еще до предъявления приглашений.

Она нашла Полину и протянула красиво упакованную коробочку – подарок.

– Вот же ты ненормальная, – засмеялась та. – Никто уж давно ничего не дарит, только русские все никак не могут успокоиться и обязательно должны что-нибудь этакое придумать… Вон смотри, мне уже успели надарить… всякого.

Мири оглянулась. На возвышении, где положено находиться оркестру, громоздились корзины с цветами и коробки, перевязанные яркими лентами. А еще там стоял невероятного цвета бирюзовый унитаз с золотой отделкой. Неподалеку возвышался здоровенный сейф с распахнутой дверцей.

Веселящаяся и уже не очень трезвая компания с удовольствием фотографировалась сначала в сейфе, а потом на унитазе.

– Вот о чем человек думал? – поинтересовалась Полина. – Куда такого монстра деть? Идем, там поспокойнее, – и она потащила подружку в соседний зал, где за стоящими поодаль друг от друга столиками неспешно общались солидные гости; мужчины и женщины, не любящие терять время на праздные разговоры: кто-то подписывал счета, кто-то просматривал договора или вел переговоры.

Полина села за столик и распечатала принесенный Мири подарок. В бархатной коробочке лежал браслет: черные каучуковые шнурки разной толщины, а на них в художественном беспорядке нанизаны бусины – шарики и сердечки муранского стекла.

– Вау! – Полина крутила вещичку в пальцах. – Сама делала?

– Да. Золотом тебя не удивишь, но я подумала, что венецианское стекло тебе понравится.

– Ты молодец, спасибо, – Полина погладила подругу по руке. – Сейчас надеть не смогу, – она качнула головой и в ушах заискрились бриллиантовые серьги. В том же стиле был выполнен браслет, украшавший изящное запястье Полины. – Но я уже знаю, что эта вещь станет моей любимой. Помнишь, как здорово было тогда в Венеции?

Мири кивнула. Еще бы не помнить! Ее уже забрали из московской школы, но наступило лето, и Мири выпросила себе небольшие каникулы. Списалась с подружками и три из них встретились в Италии. Пока мамочки Полины и Таты шопинговали в Милане, девчонки сбежали в Венецию. Город был хорош нереальной, сказочной красотой. Как чудесно бродить по улочкам, глядя на разморенных туристов, пересмеиваться с гондольерами, ждать на остановках, пока придет автобус. Только вот вместо автобусов тут кораблики и это казалось нереально смешно и здорово.

В каждой лавчонке продавались изделия из стекла. Мири буквально влюбилась в чудо, созданное мастерами с островка Мурано. До того дня она любила только драгоценные камни, самоцветы, которые миллионы лет вызревали в толще земли. Каждый такой камень вбирал в себя часть памяти планеты, он был как крепкий благородный напиток: выдержанным. И закаленным, как лучшая сталь. Его хрупкую и одновременно прочную кристаллическую решетку ковали запредельной величины температуры и давления. И камни становились своего рода сгустками силы Земли, частичками ее прошлого.

А стекло рождается здесь и сейчас, в настоящем. Его создают люди; смуглые мужчины, которые в перерывах отдыхают, сидя в голубоватой тени и жмурясь на солнце. Они пьют вино, думают о женщинах и ласкают взглядом привычные им, но оттого не менее сказочные пейзажи, подернутые легкой дымкой, как на картинах старых итальянских мастеров.

И стекло, как молодое вино, впитывает в себя солнечный свет, блики на воде каналов и изысканность фресок собора Сан-Марко…

Пару минут подружки счастливо хихикали, вспоминая ту поездку, потом Полечка поднялась:

– Прости, Мири, долг хозяйки. Придется блистать и очаровывать гостей. Но знаешь, через три недели Артем уезжает на конференцию в Штаты, потом в Сингапур, потом еще куда-то. А я поеду на озера в Канаду, помнишь, я тебе фотки нового дома посылала? Мы его наконец закончили. Приезжай, а? Мы с тобой отоспимся, покатаемся на лошадях, на лыжах… у Зорьки жеребенок родился, такой смешной…

Мири пообещала непременно вырваться на недельку, и хозяйка поспешила к гостям.

В целом вечер прошел неплохо. Мири не слишком любила пафосные мероприятия, но забавно было наблюдать повадки и ужимки местной богемной публики. Она потанцевала, потом углядела в толпе еще одного школьного приятеля, и они принялись болтать.

У бара меж тем состыковались два наимоднейших молодых человека. Их тела были отполированы долгими и вдумчивыми тренировками, волосы искусно растрепаны, зубы поражали голливудским блеском, и блеск этот кое-кому мешал заметить отсутствие у молодых людей принципов и интеллекта.

– Слышь, тебе чего, девчонка не нравится? – спросил блондин шатена, который незадолго до этого танцевал с Мири.

– Не, девчонка хороша, но вот врачей я не люблю. Все мне кажется, что они, когда смотрят, то диспансеризацию проводят.

– Эй, да ты пьян или обдолбанный? При чем здесь врачи?

– А она кто, по-твоему? Докторша!

– Это кто тебе сказал?

– Да она сама и сказала.

– Придурок, она ювелир.

– Не, она сказала – гематолог.

– Геммолог, кретин.

– А я что говорю?

– Это не врач, а ювелир, специалист по драгоценным камням.

– По камням, говоришь? – шатен несколько оживился и решил, что хоть девица угловатостью и темными длинными волосами несколько похожа то ли на ведьму, то ли на ворону, но со счетов ее скидывать так сразу не годится.

Почувствовав, что на нее смотрят, Мири оглянулась. Она скользила взглядом по толпе, отыскивая того, чьи глаза только что буравили ее затылок. На секунду ей показалось, что в толпе мелькнуло знакомое лицо. Нет, незнакомое, но она его видела недавно… тонкие черты лица, аккуратная стрижка, большой чувственный рот… нет, я его точно не знаю… наверное, заметила на какой-нибудь картинке в журнале. Тут полно всяких актеров, певцов и прочих.

Она отвернулась, а когда вспомнила, где видела этого мужчину, то было поздно – человек пропал. Уехал на своем красном спорткаре, подумала Мири, и ей стало жутко.

Но как девушка здравомыслящая, она тут же убедила себя, что все выдумала, и тот красивый коктейль с зонтиком и вишенками точно был крепковат. Надо потанцевать, чтобы хмель вышел.

Вечеринка затянулась, а потом Мири вдруг задумалась: как я поеду домой? Можно попросить администратора клуба вызвать такси, но… ей опять показалось, что спину буравит тяжелый взгляд, и она вдруг решилась: вытащила из сумочки визитку и набрала номер.

– Виктор? Вы не могли бы подъехать к клубу «Жара» и отвезти меня домой? Да, спасибо, я жду.

Почему-то ей стало намного спокойнее, когда на ступенях у ярко освещенного входа в клуб она увидела мощную фигуру в короткой кожаной куртке. Он распахнул для нее дверцу и, сев за руль, коротко спросил:

– Домой?

– Да. – Боже, как же это уютно звучит: «домой»!

Паспорт ее свидетельствовал о французском гражданстве, но она с одинаковым совершенством владела несколькими языками, никогда не молилась никаким богам, а жила то в Москве, то в Лондоне. Но, выросшая в России, Мири никак не могла расстаться с привычкой считать Москву родным домом.