Страница 19 из 29
Дела Бориса Годунова. Если обратиться к тому, что изменилось в России за 20 лет пребывания Бориса у власти (13 лет при Фёдоре и 7 лет царем), то можно оценить итоги его правления независимо от мнения авторов, по критериям ненамеренных свидетельств. Факты таковы. За время правления Годунова была покорена большая часть Западной Сибири, русские встали там твердой ногой — замирили татар и остяков, строили остроги и города; были возвращены утраченные в Ливонской войне земли вокруг устья Невы; завершилось начатое при Грозном освоение русского Черноземья. В России было остроено более 40 городов и острогов, в том числе: Воронеж, Белгород, Елец, Курск, Ливны, Новохолмогоры (Архангельск), Оскол, Самара, Саратов, Царицын, Цивильск, Уржум, Царев, Яик, Тюмень, Тобольск, Томск. Почти 20 лет страна не вела больших войн — лишь поход самозванца грозил перерасти в серьезную войну, но её прервала смерть Бориса.
Другие итоги не радужны. Россия восстановила хозяйство, подорванное войнами Грозного, и оправилась от демографического кризиса 1568—1571 гг., но голод 1601—1603 гг. вызвал новые потери, так что общий прирост населения за 20 лет был невелик. Нелюбовь (и неспособность) Бориса к войнам не позволила России добиться от шведов права морской торговли на Балтике. Дворянство же, не прореживаемое войнами, численно приросло и обнищало. За годы правления Годунова положение крестьян ухудшилось, они были закрепощены. Ответом голоду и закрепощению стали разбойные отряды (восстание Хлопко). Десятки тысяч бежали на юг — в Черноземье и к казакам; возникла критическая масса вооруженных людей, недовольных царём и жаждущих перемен.
Важнейшим достижением Бориса было учреждение Московской патриархии (1589). Окрепло и международное положение страны. Схлынула волна русофобии; Россию, пусть условно, но признали государством христианского мира. Годунов обменивался подарками с королевой Англии и австрийским императором. На Востоке он был в союзе с шахом Ирана. Крымский хан, потерпев поражение под стенами Москвы (1591), не решался вторгаться в русские владения. Победа не была заслугой Бориса, но в сдерживании хана он сыграл важную роль. Годунов всячески расширял контакты с европейскими странами. Он поселил в Москве ливонских купцов и дал им деньги на торговлю. Приглашал немецких промышленных и воинских людей. Послал несколько молодых дворян учиться в Европу.
Борис любил строить. Обычно называют колокольню Ивана Великого, водопровод с насосом в Кремле, каменные лавки, первые в Москве богадельни, но несравненно важнее было крепостное строительство. Все города, построенные при Борисе, были крепости. В Москве воздвигли каменные стены Белого города, в Астрахани — кирпичный кремль. Крупнейшим сооружением стала Смоленская крепостная стена, известная как «Годуновская стена», а ныне как Смоленский кремль. В 1596 г. Борис сам указал места для стен и башен и произвел закладку стен. Вернувшись, Борис сказал царю Фёдору, что Смоленск станет «ожерельем всей Руси православной». Строительством ведал лучший зодчий, Фёдор Конь. Годунов не жалел средств: он предвидел войну с Польшей. Крепостная стена длиной 6,5 км с 38 башнями была завершена в 1602 г. В 1609 г. к Смоленску подошел с 30-тысячным войском Сигизмунд III. На требование сдать крепость воевода М.Б. Шеин ответил отказом. Началась 20-месячная (!) осада. Пяти тысячам ратников Шеина помогал весь город. Король постоянно получал подкрепления, но все попытки взять Смоленск разбивались о его стены. Смоленск стал символом несломленной России. Город взяли, когда от мора погибли почти все его защитники (1611), но Сигизмунду не с кем было идти на Москву. Защитники Смоленска спасли Россию; немалую лепту в их подвиг внёс Годунов.
После смерти Бориса его семью, его прах и саму его память постигла жестокая участь. Наследник Бориса, сын Фёдор, царствовал всего 49 дней и был свергнут с престола. Перед вступлением «царевича Дмитрия» в Москву Фёдор и его мать Мария были задушены. Убитых объявили самоубийцами, им отказали в погребении по обряду и закопали возле ограды бедного Варсонофьевского монастыря на Сретенке. Туда же перенесли из усыпальницы русских царей в Архангельском соборе в Кремле останки Бориса. После свержения «Дмитрия» Василий Шуйский в пику самозванцу решил перезахоронить Годуновых. Их прах торжественно отнесли в Троице-Сергиев монастырь и похоронили рядом с Успенским собором. Ксению Годунову убийцы оставили жить, как утверждают, чтобы потешить «Дмитрия». Позже царевну отправили в монастырь, и дальнейшая жизнь её прошла монахиней в монастырских стенах. В возрасте 40 лет она умерла и была похоронена рядом с родителями.
1.8. НЕПОБЕДИМЫЙ ИМПЕРАТОР ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ
Загадка названого Дмитрия. В русской истории нет более странного правителя, чем молодой человек, именовавший себя царевичем Дмитрием и но восшествии на престол принявший титул «Непобедимейшего монарха, Божьей милостью императора и великого князя всея России». Его приходу предшествовало явление кометы, что, по мнению средневековых астрологов, означает грядущие ненастья. Конрад Буссов, служивший тогда в Москве, пишет об этом событии:
«В том же 1604 году, в следующее воскресенье после Троицы, в ясный полдень, над самым Московским Кремлем, совсем рядом с солнцем, показалась яркая и ослепительно сверкающая большая звезда, чему даже русские, обычно ни во что не ставившие знамения, весьма изумились. Когда об этом было доложено царю, он тотчас же потребовал к себе одного достойного старца... Царь велел спросить этого старца, что он думает о таких звездах. Тот ответил, что Господь Бог такими необычными звездами и кометами предостерегает великих государей ...ибо в тех местах, где появляются такие звезды, случаются обычно немалые раздоры».
Молодой человек сам сверкнул подобно комете и сгорел, оставив страну ввергнутой в «немалые раздоры» почти на 15 лет. Оставил он после себя и анафему бунтовщику и изменнику Гришке Отрепьеву, и загадку, связанную с его происхождением. До сих пор нет единства мнений, кем был «император всея России» — расстригою Гришкой из рода Отрепьевых, безвестным южнорусским шляхтичем, незаконным сыном Стефана Батория или, наконец, подлинным сыном Ивана Грозного, спасенным царевичем Дмитрием.
Большинство историков считают «царевича Дмитрия» беглым монахом Чудовского монастыря Григорием, бывшим до пострижения боярским сыном Юрием (Юшкой) Отрепьевым. В этом были уверены Н.М. Карамзин, С.М. Соловьёв. Допускали самозванчество Григория Отрепьева, как наиболее вероятное, В.О. Ключевский, П. Пирлинг и С.Ф. Платонов. Из современных историков признают в самозванце Отрепьева В.И. Корецкий, С.Г. Скрынников и В.Н. Козляков.
Историки XIX в. — Н. Бицын (Н.М. Павлов), Н.И. Костомаров и Д.И. Иловайский считали, что самозванцем был шляхтич из Западной Руси или иное подставное лицо, но не Отрепьев. Из советских историков версию, что самозванец был выходцем из южнорусского служилого дворянства, развивал М.Н. Тихомиров. Некоторые авторы — B.C. Иконников, И.С. Беляев, С.Д. Шереметьев, А.С. Суворин и К. Валишевский, — допускали возможность, что «царевич Дмитрий» был сыном Ивана Грозного. В наши дни Л.Ю. Таймасова пытается доказать, что «царевич Дмитрий» был внебрачным сыном короля Стефана Батория и Марии Старицкой.
Версии о царском или королевском происхождении «Дмитрия» слабо обоснованы. Портреты и описания «царевича» не имеют ничего общего ни с обликом Ивана Грозного, известного по портретам, описаниям и реконструкции по черепу, ни с портретами Стефана Батория, ни с реконструкцией лица сестры Марии Старицкой. Они все принадлежат к различным антропологическим типам. Версию о спасенном царевиче Дмитрии полностью исключает вклад, сделанный Марией Нагой ровно через год после Угличских событий — 15 мая 1592 г. Во Вкладной книге Кирилло-Белозерского монастыря записан покров, который «Лета 7100, майя в 15 день Царица и Великая Княгиня Мария во инокенях Марфа по сыне своем царевиче Дмитрие Иоанновиче Углецком пожаловала».