Единственная ночь

Помешивая горячую густую жидкость, он размышлял и ждал, когда Ханна спустится вниз. Ему даже удалось прийти к нескольким выводам. Рейф уверял себя, что давным-давно взял себя в руки.

– Садись, – велел он, – сейчас налью тебе какао. С Уинстоном все в порядке.

Ханна перевела взгляд на Уинстона, распластавшегося под столом. Рейф вытер его старым полотенцем, найденным в прихожей. Недавнее испытание никак не отразилось на шнауцере. По давней собачьей привычке он уже забыл о нем.

Но Ханна все помнит, сразу понял Рейф.

– Представляешь, эта идиотка из полиции заявила, что у них нет свободных людей, чтобы расследовать, что произошло сегодня с Уинстоном! – Ханна рухнула на стул. – Она вела себя так, словно я пожаловалась на какую-то детскую шалость.

– Не принимай так близко к сердцу. – Рейф перелил какао в кружку и поставил ее на стол. – Не забывай, мы в маленьком городе. Здесь не так уж много полицейских. Дежурная же объяснила, что все они в Колледже Чемберлена, где сегодня вспыхнула драка.

– Ты думаешь, я могу просто взять и забыть об этом? Если бы я не подоспела вовремя, Уинстон утонул бы!

– Может быть. Но поскольку ты сама сказала дежурной, что ни ты, ни пес не пострадали, а в доме не замечено следов взлома, ты потеряла статус потерпевшей.

– Знаю-знаю. – Ханна тяжело вздохнула, нахмурилась, принюхалась и наконец перевела взгляд на какао. – Пахнет вкусно.

– Пей.

Ханна послушно отпила глоток.

– Как раз то, что надо. Спасибо.

– Не за что. – Рейф сел напротив. – Я вернулся на берег и попытался найти ту клетку. Но она исчезла.

– Ее сбило волнами с камня. – Ханна с наслаждением глотала какао. – Ее наверняка вынесет на берег. Завтра во время отлива поищу ее. Других улик у меня нет.

– Даже если ты найдешь клетку, толку от нее не будет никакого. Водой смоет все отпечатки пальцев.

– Пожалуй, ты прав, – согласилась Ханна.

Рейф перевел взгляд на Уинстона:

– Должно быть, кто-то отпер заднюю дверь и заманил пса в ловушку.

– Это было очень просто. – Ханна сжала зубы. – Его можно приманить куском сырого мяса.

– Вопрос в другом: почему дверь оказалась незапертой?

Ханна объяснила:

– Об этом я уже думала. Мама с папой оставили запасной ключ городскому риэлтору, который присматривает за домом, пока все мы в отъезде. Значит, кто-то мог украсть у него ключ и сделать дубликат.

Рейф задумался.

– Да. Но подросток не решился бы на такое из шалости.

Ханна встревожилась:

– Значит, кто-то задумал отомстить мне?

Рейф сунул руки в карманы брюк.

– Если вспомнить о том, что кто-то целую неделю бродил вокруг дома ночью, можно прийти именно к такому выводу.

Ханна содрогнулась.

– Я думала об этом, пока принимала душ. Значит, кто-то приехал следом за мной из Портленда… Не знаю, кто может меня так ненавидеть.

– А бывший жених?

Это предположение застало ее врасплох. Подумав, она решительно покачала головой:

– Нет, только не Дуг. Он не из таких.

– Внешность обманчива.

– Мы расторгли помолвку год назад. Зачем ему мстить мне? И почему именно здесь, в Эклипс-Бей? Он никогда не бывал в городе. Тот, кто заманил Уинстона в ловушку и унес его на берег, хорошо знаком с этими местами.

– Логично. Допустим, это один из жителей Эклипс-Бей. Тот, кому известно про каменные «пальцы» и приливы в Дэдхенд-Коув. И про ключ от второй двери этого дома.

– На что ты намекаешь, Рейф?

– На Перри Декейтера.

– Перри? – Ханна растерялась. – Да нет же, этого не может быть! Зачем ему понадобилось такое?

– Чтобы расквитаться с тобой за назначение Брэда Макаллистера.

Ханна прикусила нижнюю губу, помолчала, потом снова покачала головой:

– Звучит убедительно, но я с тобой не соглашусь. Это не в его стиле. Перри – прохвост, ловкач, но на такое он не способен.

– Почему ты так думаешь?

– Ну, во-первых, тот, кто отнес клетку на берег, должен был промокнуть и перепачкаться. А Перри невероятно брезглив. Если бы я случайно вернулась домой пораньше, я поймала бы виновника с поличным, а Перри редко идет на такой риск. Он предпочитает закулисные игры.

Но это не убедило Рейфа.

– Ну, не знаю… Вчера ночью он был страшно зол.

Ханна шумно вздохнула.

– И все-таки ничего подобного он не сделал бы. Скорее всего, виноват какой-нибудь местный подросток. Будущий социопат со всеми характерными признаками – от умышленных поджогов до издевательств над животными.

Рейф промолчал.

– Тебя что-то не устраивает?

– Я думаю, – откликнулся он.

– Вижу. И от этого мне не по себе.

– Оттого что я задумался? Почему?

– Потому, что в прошлый раз, подумав, ты предложил мне деловое партнерство.

– Это другое дело.

– Как бы не так!

– У нас все получится. Вот увидишь.

Ханна пропустила эти слова мимо ушей.

– Так о чем ты все-таки думаешь?

Рейф рассудил, что хранить молчание нелепо.

– О том, что случившееся касается не только тебя.

– Не только меня? Но ведь это мою собаку чуть не утопили!

– Я имел в виду, что кто-то пытался отомстить не одной тебе… – он сделал паузу, – а нам обоим.

– Нам? Ты хочешь сказать, кому-то не нравится, что мы… – Она осеклась и предприняла еще одну попытку: – Кому-то не по душе слухи о нас? Но кому какое дело, даже если мы…

– Спим вместе? – услужливо подсказал он.

– Всего один раз, – уточнила она. – И все. Это еще ничего не значит.

По какой-то причине ее замечание вызвало у Рейфа и острое раздражение, и уныние.

– Не стану спорить.

Ханна отхлебнула какао и отставила кружку.

– Знаешь, о чем я только что подумала? Может, это сделал кто-то из твоих бывших подружек? Ревнивая возлюбленная из давнего прошлого?

– Вряд ли.

Этот ответ не обескуражил Ханну.

– Если я права, значит, подозреваемых у нас столько, что немудрено сбиться со счета.

Уныние Рейфа мгновенно сменилось вспышкой жгучего гнева. Он выпрямился, положив ладони на стол.

– Да, у меня в городе незавидная репутация, но можешь мне поверить: горожане сделали из мухи слона.

– Рейф, но как же… – Ханна заморгала.

– Можешь мне поверить. Я точно знаю.

Она прокашлялась.

– Да, конечно, кому об этом знать, если не тебе, но все-таки…

– Ты будешь изумлена, но вопреки общепринятому мнению здесь, в Эклипс-Бей, у меня не осталось целой армии бывших любовниц.

– Насчет армии я ничего не говорила.

– Но подразумевала. Кстати, если я с кем-нибудь и встречался, а это бывало нечасто, то лишь с девушками, которые приезжали сюда на выходные или на лето. Мы знали, что делаем. Ни к одной из них я не испытывал никаких чувств, у меня не было ни малейшего желания разыскивать их.

Ханна стиснула зубы.

– А Кэтлин Садлер?

– Да, Кэтлин Садлер… Она была на год старше меня, имела опыт и могла постоять за себя.

– Я и не говорила, что ты воспользовался ее неопытностью. И никто бы не сказал.

– В те времена у меня было не много принципов, но тех, что были, я твердо придерживался. Я никогда не связывался с замужними, слишком юными или слишком наивными женщинами. И тебе, кстати, это известно лучше, чем кому-либо другому.

– Мне? – Ханна вцепилась в край стола. – С какой стати я должна знать о твоей личной жизни?

– Потому что восемь лет назад я и пальцем к тебе не притронулся.

Несколько секунд Ханна ошеломленно смотрела на него, потом с явным усилием взяла себя в руки.

– Да, не притронулся – потому что я была не в твоем вкусе. До встречи на берегу ты меня вообще не замечал.

Рейф холодно усмехнулся:

– Ты и вправду была не в моем вкусе, к тому же считалась недотрогой, но это не значит, что я не обращал на тебя внимания.

– Потому что я из семьи Хартов? – уточнила она. – Потому что ты мог бы гордиться такой победой?

– Твоя фамилия и семья тут ни при чем.

– Тогда в чем же дело?

– Провалиться мне на месте, если я понимаю! Мазохизм чистой воды, потому что я точно знал: ты на меня и не взглянешь.