Единственная ночь

– Прости. – Судя по тону, он ни о чем не жалел.

– Я рада, что ты развеселился.

– А как же! А теперь выкладывай, какие к тебе предъявили претензии.

– Почему это я должна отчитываться перед тобой?

– Потому, что я только что приготовил тебе завтрак.

Довод звучал убедительно.

– Видишь ли, я отвечала большинству требований. Я выросла в преуспевающей семье, получила хорошее образование, продемонстрировала инициативность и решительность, благодаря которым обзавелась своим бизнесом. У меня имелись связи. У нас с Дугам было много общих увлечений…

– Но?..

Она состроила гримаску.

– Но потом выяснилось, что Дуг строит далеко идущие планы, намереваясь выйти на политическую арену. Он хороший человек, он вправе рассчитывать на успех. Однако ему нужна жена, способная вращаться в высших кругах и выдерживать все, что связано с такой жизнью.

– Так вот в чем дело!

– Да. Чем отчетливее я понимала, что он всерьез увлечен политикой, тем чаще мне приходило в голову, что быть женой политика я не хочу.

Рейф потянулся за кофейником.

– Добро пожаловать в клуб избранных – тех, кто не идеален!

– Благодарю. А где значок почетного члена?

– Его не будет. Что же стало с твоим списком требований?

– Я внесла в него поправки, поколебавшись, призналась Ханна.

Рейф ответил ей странным взглядом.

– Ты хочешь сказать, что список по-прежнему существует?

– Да, но он стал гораздо короче.

– Что же в нем осталось?

– На самом деле я… – Ханна осеклась, услышав шум подъезжающего к дому автомобиля.

Уинстон бросился к двери и негромко гавкнул, предупреждая хозяйку о гостях, проявляя бдительность, но не тревогу. Часовой на своем посту.

Низкий рокот двигателя нарушил почти интимную атмосферу, возникшую в кухне за время беседы. Рейф повернулся к окну, Ханна последовала его примеру. Туман уже рассеивался, поэтому оба увидели, что к дому приближается зеленая «вольво».

– Кто это? – удивился Рейф.

– Машина мне не знакома.

– Хочешь, я спрячусь в шкаф?

– Не болтай ерунды. – Ханна поднялась. – Это наверняка кто-то из друзей моих родителей. Узнал, что я в городе, вот и заехал повидаться.

– Кто бы это ни был, мою машину он уже увидел. И узнал ее, – заметил Рейф.

– То, что ты пьешь кофе у меня в гостях, никого не касается.

– И не только пью кофе, – уточнил Рейф, а Ханна направилась в гостиную. – Но какая разница?

От необходимости отвечать Ханну избавило только то, что она уже приближалась к входной двери. По пути она наклонилась погладить Уинстона, застывшего в напряженном ожидании.

– Все в порядке, дружок. Грабители не разъезжают на «вольво».

Она открыла дверь и увидела, как из машины выходит привлекательный мужчина в темно-синей тенниске, серых брюках и мокасинах. Слева на рубашке виднелась эмблема известного модельера; брюки, видимо, сшили на заказ, как и мокасины с мягкими кисточками. Ханна почти не сомневалась в том, что гость стрижется в дорогом салоне, но не в Эклипс-Бей.

Заметив ее в дверях, гость сверкнул ослепительной улыбкой, которая в это туманное утро напоминала свет маяка.

– Похоже, Перри начал отбеливать зубы, – пробормотала Ханна, обращаясь к Уинстону.

Уинстон издал приглушенное ворчание и засеменил вслед за хозяйкой к крыльцу.

– Ханна! – Перри Декейтер пружинисто зашагал к дому. – Я услышал, что ты в городе. Как приятно снова видеть тебя! Ты выглядишь сногсшибательно!

В последнюю минуту разгадав его намерения, Ханна насторожилась. Объятия, в которые заключил ее Перри, больше приличествовали любовникам, разлученным войной и злой судьбой. У Ханны перехватило дыхание, Перри стиснул ее как клещами.

Ее спасло угрожающее рычание. Ханна не сразу поняла, от кого оно исходит – от Уинстона или Рейфа.

– Славный песик.

Перри выпустил Ханну, наклонился и потрепал Уинстона по голове, нарушив этикет и не позволив псу сначала обнюхать пальцы.

Уинстон возмущенно зашевелил серебристыми бровями, но не стал устраивать сцену – для этого он был слишком хорошо воспитан. Однако показать клыки он не преминул – может быть, случайно, подумала Ханна.

Перри поспешно выпрямился.

– Собаки любят меня.

– Правда? – Ханна перевела взгляд на клыкастого друга: – Спасибо, Уинстон, дальше я справлюсь сама, а ты иди завтракать.

Метнув в Перри еще один гневный взгляд, Уинстон с достоинством удалился.

– Забавная псина, – одобрительно заметил Перри. – Ты выставляешь его?

– Что?

– Это выставочная собака?

Ханна возмутилась:

– Чтобы я вывела Уинстона на ринг и заставила показывать зубы ораве судей? Ты спятил? Ни за какие коврижки! Он не вынесет унижения.

Перри принужденно хмыкнул:

– Ясно. Ну, как дела, Ханна?

– Прекрасно.

– Отлично. Да, отлично. – Он кивнул в сторону машины Рейфа: – Вижу, у тебя гость.

– Мы пьем кофе.

– Кофе? Звучит восхитительно.

Ханна предпочла пропустить мимо ушей не слишком тонкий намек.

– Я занята, Перри. – Ослепительная улыбка приугасла.

– Ханна, нам надо серьезно поговорить.

– Позвони мне днем.

– Разговор срочный. – Перри выдержал паузу и понизил голос: – И очень важный. Не только для меня, но и для множества жителей Эклипс-Бей.

– В чем дело? – Ханна дрогнула.

– В двух словах не объяснишь.

И он прошел мимо так надменно и бесцеремонно, что Ханна с трудом поборола искушение поставить ему подножку. Но если Уинстон способен помнить о хороших манерах, несмотря на явные провокации, значит, и она сможет.

Размышляя об этом, Ханна вошла в дом и закрыла дверь. Перри в кухне уже знакомился с Рейфом.

– Кажется, раньше мы не встречались. – Перри протянул руку: – Я Перри Декейтер, работаю в институте. Прошу прощения за прерванный завтрак. Дело в том, что мы с Ханной – давние друзья.

– Рейф Мэдисон. – Рейф демонстративно обхватил обеими руками кружку с кофе, не замечая протянутой руки Перри. – О вашей дружбе с Ханной мне известно. Это я провожал ее домой среди ночи восемь лет назад, когда она решила пораньше закончить свидание с вами. Впрочем, вы об этом наверняка слышали.

Перри заморгал и опустил руку, но больше ничем не выдал растерянности.

– Какое совпадение! Мы собрались здесь втроем через столько лет!

– Да, жизнь – забавная штука, верно? – В глазах Рейфа появился алмазный блеск. – И чем же вы занимаетесь в нашем рассаднике мыслителей?

– Я вице-президент, глава финансового отдела и администрации.

Перри достал из кармана золотой футляр и вытащил из него визитную карточку. Рейф не прикоснулся к ней, и Перри ничего не осталось, как положить карточку на стол, рядом с банкой из-под сиропа. Перри взял свободный стул и оседлал его, повернув спинкой вперед. Непрошибаемая самоуверенность. Будто у себя дома. Ханна скрипнула зубами.

– Именно я имею дело со спонсорами и финансированием исследований, – продолжал Перри.

– Другими словами, клянчите наличные для института, – уточнил Рейф.

Ханна возвела глаза к потолку, но это не помогло. Если комментарий Рейфа и оскорбил Перри, то он сумел скрыть истинные чувства негромким смешком.

– Не все так просто, но сейчас объяснять некогда.

Ханна села на свое место.

– Говори прямо: зачем ты приехал, Перри?

– Я приглашаю тебя на прием в честь Тревора Торнли – он состоится в институте завтра вечером, – сообщил Перри.

– Благодарю, но я не охотница до приемов, – отозвалась Ханна.

– Это значительное событие, – возразил Перри. – Торнли намерен официально объявить о том, что он баллотируется в сенат.

– Ну и что?

Перри поджал губы.

– Видишь ли, когда я узнал, что ты в городе, я заверил директора института, что сумею затащить тебя на прием. Нам не помешает присутствие мисс Харт, если ты понимаешь, что я имею в виду. Твоя семья пользуется авторитетом в Эклипс-Бей.

Рейф хмыкнул и потянулся за кофейником. Ханна настороженно уставилась на Перри: