Амариллис

Лукас повернулся к Амариллис, в его глазах сквозила ирония.

— Полагаю, мне не понадобятся твои услуги, чтобы вытащить Диллана. Здесь нужны только деньги. Хотелось бы знать, сколько задолжал этот молодой болван Нику Частину.

Амариллис предпочла воздержаться от замечаний и не усугублять раздражение Лукаса.

Их спор продолжался уже двадцать минут, с того самого момента, как звонок Диллана разрушил созданную Лукасом иллюзию грота. Узнав, в чем дело, Амариллис решила поехать с Лукасом выручать Диллана.

Она подалась вперед, чтобы получше рассмотреть залитый светом «Частинпалас». Сквозь сетку моросящего дождя сверкающие огни теряли четкость и казались размытыми, что создавало впечатление неестественности и безвкусицы. Это казино не являлось самым крупным игорным заведением, но о нем знала даже Амариллис. Оно считалось очень престижным среди состоятельной публики. Кроме того, здесь делались крупные ставки, что привлекало азартных игроков из других городов-штатов.

— Ты знаешь этого Ника Частина? — спросила Амариллис.

— У нас с ним есть кое-что общее, скажем так, — уклончиво ответил Трент. Он вышел из машины, казалось не замечая моросящего дождя.

Амариллис сама открыла дверцу, не дожидаясь, пока Лукас обойдет машину, чтобы помочь ей. Она быстро вышла и сразу же подняла капюшон у плаща.

— А почему Диллан позвонил тебе, а не обратился к отцу?

— Не уверен, но, кажется, Диллан не стремится, чтобы родители узнали, что он влип в историю.

— Они бы не одобрили его пристрастия к игре, — согласно кивнула Амариллис.

— Это одна из причин. — Лукас взял ее за руку и стал дожидаться просвета в плотном потоке машин. — Есть и другая. Родителям явно не понравился бы его выбор приложения предполагаемого выигрыша.

— А какой же был у него план? Что он собирался сделать с деньгами?

— Потратить на пустую затею: поиски огненного кристалла. — Лукас крепче сжал локоть Амариллис и быстро повел ее через оживленную улицу, ловко лавируя в потоке машин.

Вращающиеся двери «Частин-палас» не знали покоя. Нескончаемой рекой тек поток элегантно одетых посетителей. Некоторые смеялись, иные хранили молчание. А кое у кого в глазах отразилось отчаяние. Но большинство просто выглядели возбужденными пьянящей атмосферой игорного клуба.

За этой непрерывной людской рекой внимательно наблюдали охранники, мужчина и женщина, вежливые с виду, но с жестким выражением глаз. Их строгие вечерние костюмы не могли скрыть мускулистость налитых силой тел.

Лукас и Амариллис наконец смогли пересечь улицу и направились к дверям казино. На их пути возникла сухопарая длинноволосая фигура в черной развевающейся тунике до пят. Странное создание окинуло оценивающим взглядом Лукаса и, мгновенно заключив, что здесь шансы равны нулю, обратило плакат, который держало в руках, в сторону Амариллис. На бумаге большими кривыми буквами от руки было выведено:

ВЫ БУДЕТЕ ГОТОВЫ, КОГДА ПЕРЕХОД СНОВА ОТКРОЕТСЯ?

— Простите. — Амариллис попыталась обойти неожиданное препятствие.

— Женщина, Переход откроется раньше, чем ты думаешь. — Глаза мужчины горели лихорадочным возбуждением. — Ты будешь готова к возвращению на Землю? Останешься ли ты чиста телом и душой, чтобы вернуться в мир Утопии?

— Разрешите мне пройти, я тороплюсь.

Большинство людей, встречая фанатиков — приверженцев культа «Возвращения», вели себя грубо. Амариллис в силу привычки говорила вежливо, но порой назойливая настойчивость «возвращенцев» выводила из себя и самых невозмутимых.

— Переход никогда не откроется для погрязших в пучине греха. Подумай о своем будущем, женщина. На Землю вернутся лишь те, кто чист душой.

— Я уважаю ваши убеждения, — терпеливо начала Амариллис, — однако нет оснований говорить о религиозной или сверхъестественной природе Перехода. Это было своеобразное физическое явление, порожденное энергетическим полем, которое сначала появилось, а потом исчезло.

— Переход создали Высшие силы родной планеты, как испытание для нас, посланных на Сент-Хеленс, — завопил фанатик.

— Если бы вы подошли к этому вопросу с позиций науки, с точки зрения синергии, то…

Лукас не дал Амариллис закончить, решительно обошел вместе с ней грязноватую, мрачную фигуру неистового проповедника.

— Бессмысленно разговаривать с этими людьми, — говорил Трент, легонько подталкивая ее к дверям казино, — это пустая трата времени и сил.

— Знаю, но иногда просто не могу удержаться. Сторонники этого культа наносят большой вред. Брат моего знакомого попал в одну из таких организаций. Он отвернулся от семьи, забросил учебу, ради того чтобы бродить по улицам с нелепыми плакатами. К счастью, он одумался, но прозрение далось нелегко.

— Ты не можешь разубедить и спасти всех, Амариллис.

— Тебе ли говорить об этом, — с иронией заметила она. — А ты для чего здесь оказался?

— Разрази меня гром, сам не знаю, — пробормотал Трент.

— Семья Рай — самые близкие тебе люди, как бы твоя семья, ведь так?

— Уверяю тебя, они совершенно иного мнения.

Амариллис не почувствовала горечи в его словах. Для него все было в прошлом, и он с этим смирился. Пристрастия Лукаса сформировались давно. Джексон Рай был когда-то его другом и компаньоном. И несмотря на все произошедшее, Лукас все же оставался верен прежним привязанностям. Поэтому он и отправился в казино.

Во внутреннем убранстве явно ощущалось смешение стилей. Художник по интерьеру так и не смог преодолеть в себе противоречие между декадентскими настроениями и стремлением к ярким кричащим краскам. Амариллис обратила внимание на обилие зеленого бархата и золотистых кистей. Потолок был отделан зеркалами, стены также занимали зеркала. Это производило необычное впечатление.

— Словно вступаешь в мир иллюзий, — тихо заметила Амариллис.

— В этом весь смысл.

Приглушенный звонок и перестук разных игральных устройств создавали в переполненном зале атмосферу лихорадочного возбуждения. У столов, где распоряжались элегантные крупье, толпились хорошо одетые люди. Между гостями ловко сновали официанты в золотистой униформе.

— Сюда. — Лукас уверенно повел Амариллис вдоль стены.

Они встретили еще несколько сотрудников охраны внушительного вида, с любезными улыбками и стальным блеском в глазах. Лукас с Амариллис прошли по зеркальному коридору, и, когда свернули за угол, им навстречу вышел охранник.

— Мистер Трент?

— Передайте Частину, что я здесь.

— Сэр, нам сообщили, что вы придете один. — Мужчина в нерешительности покосился на Амариллис.

— Как видите, я не один. Со мной мой друг, мисс Ларк. Если Частина это беспокоит, посоветуйте ему от моего имени обратиться к психиатру, он определенно становится параноиком.

Охранник еще некоторое время колебался, потом, решившись, кивнул им обоим, приглашая войти.

— Пройдите сюда.

В комнате, куда проводили Лукаса и Амариллис, царили три цвета: темно-красный, золотистый и черный. За массивным столом, украшенным резьбой с позолотой, расположилась группа людей.

Амариллис украдкой огляделась и заставила себя сдержать возглас неодобрения, напомнив себе, что вкус — личное дело каждого. Тем не менее вопиющая безвкусица резала глаза, хотя до этого она видела слабые попытки декоратора увязать декадентский стиль с нарочито кричащими цветами.

Окна закрывали тяжелые красные шторы. Аляповатые колонны у стен были перегружены всевозможными деталями. Мебель с темно-красной обивкой поблескивала черным лаком спинок и подлокотников. Пол устилал трехцветный ковер с необыкновенно высоким ворсом. Амариллис побаивалась, как бы ей не споткнуться.

— Лукас! — обрадованно вскрикнул Диллан Рай, вскакивая со своего места, на лице его не было и тени смущения. — Как я рад тебя видеть. Извини, что все так вышло. Но мне не к кому было обратиться.

— Здравствуй, Диллан. — Лукас встретился глазами с мужчиной, с важным видом восседавшим за столом, и поздоровался: — Здравствуй, Частин, давно не виделись.