Амариллис

Когда довольные девочки стояли с мороженым на улице, они увидели эффектную женщину, выходившую из дорогого автомобиля.

— Знаешь, кто это? — Линда лукаво посмотрела на Амариллис. — Это твоя бабушка.

Амариллис внимательно оглядела элегантную темноволосую женщину.

— Это не моя бабушка. У моей бабушки светлые волосы, и она ниже ростом.

— У всех людей две бабушки, глупая. Эта леди — мать твоего отца. Ее зовут миссис Бейли. Значит, она твоя бабушка, так говорит моя мама.

— Я тебе не верю.

— Подойди и сама спроси, — предложила Линда.

— А вот пойду и спрошу, — решительно шагнула вперед Амариллис. Вопрос был поставлен. Он требовал ответа. Она докажет Линде, что та говорит глупости, и делу конец.

Чем ближе подходила Амариллис к незнакомке, тем большее впечатление та на нее производила. Элизабет Бейли своими дорогими нарядами, надменным видом и аристократичными манерами неизменно привлекала к себе внимание, особенно эффектно она выглядела на улице такого маленького городка, как Лоу-Белли.

Элизабет заметила Амариллис, только когда та дернула ее за юбку. Женщина величественно повернула голову и взглянула вниз на девочку; странное выражение появилось в ее зеленых глазах.

— Отпусти юбку, — подчеркнуто невозмутимо проговорила Элизабет, — не прикасайся ко мне.

— Извините, — начала Амариллис, — вы такая красивая, моя подруга говорит, что вы моя бабушка. Это правда?

— Конечно, я тебе не бабушка. — Лицо Элизабет стало напряженным. — У тебя нет бабушки, ты незаконнорожденная. — Она повернулась и величественно удалилась, не произнеся больше ни слова.

Амариллис стояла неподвижно, глядя ей вслед, растаявшее мороженое капало на тротуар. Такой и увидела ее Софи, выйдя из банка. Другие дети тоже называли ее ублюдком, но впервые ей бросил это в лицо взрослый человек. А взрослые всегда говорят серьезные вещи.

Софи взглянула на роскошную машину, затем на лицо девочки и сразу поняла все. Не боясь испачкаться потекшим мороженым, она крепко прижала к себе Амариллис.

— Не обращай внимания на Элизабет Бейли, детка.

— А она правда моя бабушка?

— Да, но она не хочет признавать это, потому что чувствует себя виноватой.

— Почему?

— Длинная история, и сейчас, милая, не время и не место говорить об этом.

— Она ненавидит меня, а я ее.

— Когда-нибудь ты все поймешь.

— Что я пойму? — Амариллис упрямо хотела выяснить истину, тяжесть которой ей суждено было нести всю жизнь.

— Придет день, и ты узнаешь, почему Элизабет поступила так, а не иначе, и поймешь, почему она не могла это простить ни себе, ни другим. — Софи тяжело вздохнула. — Это она заставила твоего отца жениться на женщине, которую сама для него выбрала. Ей с самого начала было ясно, что они не пара, но ее интересовали деньги, земля, положение в обществе. Элизабет рассчитывала, что этим сделает сына счастливым. А для твоего отца существовала только твоя мама, но он был слишком молод и не мог противиться воле своей матери.

— Я ее ненавижу, — повторила Амариллис, повернулась и швырнула растаявший стаканчик в дорогую машину Элизабет Бейли. Мороженое залило ветровое стекло.

Софи рассматривала грязные потеки с удивлением и любопытством.

— Думаю, и я не могла бы выразиться лучше.

После этого случая Амариллис больше никогда не совершала таких безрассудных поступков, ей всегда удавалось вести себя сдержанно. Так было всегда, до тех пор, пока она не встретилась с Лукасом Трентом.

— Это так волнующе, правда? — зазвучал в трубке голос Ханны.

— Да, очень захватывающе.

— Я сегодня же отправлю анкеты твоему консультанту, миссис Ритон. Она позвонит тебе, чтобы договориться о встрече.

— Буду ждать с нетерпением, — откликнулась Амариллис. — Если мы закончили с вопросником, то мне пора вернуться к работе.

— Конечно, дорогая. — Ханна тактично кашлянула. — А как твоя личная жизнь?

— Моя личная жизнь?

— Ты видишься с мистером Трентом?

— Иногда. — Во рту у Амариллис пересохло.

— Как жаль, что он такой сильный талант. Я заметила, что к нему подходят некоторые из характеристик, которые ты указала в анкете: темноволосый, преуспевающий предприниматель…

— Это кажущееся сходство, тетя Ханна. Мне действительно пора. Передавай привет дяде Оскару и остальным родственникам.

— Обязательно, кстати, послезавтра мы с Оскаром будем в городе. Мы переночуем в отеле недалеко от твоего дома, потому что у тебя всего одна спальня.

— Замечательно, жду вас с нетерпением. До встречи.

— А через неделю ты, конечно, приедешь в Лоу-Белли на день рождения тети Софи?

— Как я могу об этом забыть? Вы же знаете. До свидания, тетя Ханна.

— До пятницы.

Амариллис положила трубку и вернулась к записям, от составления которых ее оторвал звонок Ханны. Ни один из пунктов не содержал и намека на решение загадки, и тем не менее мучили смутные подозрения. Амариллис еще раз просмотрела свои записи.

1. Для Мэдисона Шеффилда фокусировал специалист, использующий технические приемы, характерные для школы профессора Ландрета. Поступок сам по себе неэтичный, но не противоречащий закону. Наиболее вероятно, что концентратор подготовлен Гифордом, а не Ландретом. Та же манера и стиль работы. Ландрет не одобрил бы подобного поступка.

2. Анонимный телефонный звонок. Намеки на некую тайну, относящуюся к Ландрету. Упоминается Вивьен как возможный источник информации о профессоре. Гифорд предположил, что звонить могла Ирен Данли, давно тайно влюбленная в профессора. Ирен знала о Вивьен. Но что, по ее мнению, могло быть известно Вивьен?

3. Запись, сделанная Ландретом в день смерти, свидетельствует о его намечаемой встрече с Гифордом. Гифорд категорически все отрицает, говорит, что ни при каких обстоятельствах не стал бы встречаться с профессором. Между ними существовала непримиримая вражда.

4. Как сообщалось в газетах, смерть Ландрета наступила около семи часов вечера. Он упал с обрыва недалеко от своего коттеджа в горах. Никаких следов насильственной смерти обнаружено не было. Отменил ли профессор запланированную на три часа встречу с Гифордом? Возможно, он передумал? Или произошло нечто, нарушившее его планы?

5. О кончине Джонатана Ландрета сожалеют очень немногие. Его уважали, но симпатии он ни у кого не вызывал, за исключением меня и Ирен Данли. Были ли у профессора враги? Кто еще, кроме Гифорда, относился к Ландрету с такой же неприязнью?

Амариллис отложила ручку и принялась размышлять. Она пыталась использовать интуицию, чтобы найти решение. Мысли вертелись в голове, но стройная картина не получалась, возможно, из-за недостатка данных. Кроме того, в ее жизни многое изменилось за прошедшие дни.

Мысленно она составила еще один список, в котором нашли отражение ее недавние переживания.

1. Вступила в любовную связь с талантом слишком высокого, по сравнению с общепринятыми мерками, уровня.

2. Первый раз побывала в стриптиз-клубе. Встречалась со стриптизершей. Подверглась нападению бандитов в районе Фаундерс-сквер. Узнала о мощном таланте Лукаса. Занималась любовью. Во всех отношениях ночь, богатая впечатлениями.

3. Продолжается процесс подготовки к регистрации в брачном агентстве.

4. Замешана во взломе и незаконном проникновении в административное помещение.

Амариллис заключила, что уровень стресса, под влиянием которого она находилась, без сомнения, очень высок. И с каждым часом росло число факторов, усугубляющих это состояние.

Но вопросы тем не менее не останутся без ответа. В этот момент дверь с шумом распахнулась, и в кабинет Амариллис пулей влетела Клементина. Ярость душила ее.

— Ларк, гром и молния, что, в конце концов, происходит? — Клементина оперлась руками о стол и с вызовом выставила вперед свой острый подбородок. — Если тебя не устраивает работа в «Синерджи», скажи мне об этом, ни к чему искать другое место за моей спиной. Тебе нужна прибавка к жалованию? Хотя ты у нас только полгода, но тебе удалось привлечь очень перспективного клиента. Я готова поговорить об этом.