Страница 26 из 45
– Вот ты где, – за спиною стоял Дор. Уже без скафандра и без оружия. Но даже так он выглядел в два раза больше Грига, облаченного в боевые латы – Дор возвышался над Младшим Братом огромным, добрым и спокойным великаном. Мускулы на руках и груди чемпиона бугрились с такой скрытой мощью, что, казалось, не требовали никаких усилителей, да и выглядели не хуже, чем час назад, когда их заменяли бугры скафандра. – Тебя хочет видеть Отец. Пойдем, Брат!
Лифт миновал уже родной Уровень Грига, когда Дор дернул рычаг, останавливая площадку.
– Ты же не хочешь войти к Отцу вот так?
Григ посмотрел на себя. К Отцу – вооруженный до зубов, в грязных, забрызганных чужой кровью латах…
– Прости, Дор.
– Ничего, давай быстрее!
Григ переоделся. Теперь он вновь – самый обыкновенный мальчишка «Улья». Все привилегии Старшего Брата пропали с потуханием желтых командирских полосок. Незаслуженные, случайные привилегии…
Отец ждал у самых перил лифтовой шахты. Но прежде, чем Григ успел удивиться такому необыкновенному вниманию, властелин «Улья» притянул его к себе и обнял так, что у парня захрустели ребра. Никогда Григ не полагал, что Отец настолько силен в свои триста семьдесят лет – такой медвежьей хватке позавидовали бы и Кас и Дор! Слезы сами брызнули из глаз Грига – и от боли, и от потрясения, и от восторга. Он слишком устал, слишком перенервничал, слишком многое испытал – слезы хлынули сами, не оставляя никакой надежды вернуть контроль над глазами и мыслями.
За сценой наблюдали вахтенные – Старшие Братья под командой Креса. Они видели, как глаза Младшего наполнились влагой, но ни один из них не позволил себе ухмылки или укоризненного взгляда.
Отец смог справиться с чувствами и разжать руки. Полузадушенный Григ пошатнулся и едва не упал.
– Сын! – старый богатырь прервался, а Григ в потрясении заморгал – привиделось невозможное – Отец плакал такими же обильными слезами, как и он сам!
– Сынок! Ты смог… справился… заслужил… – Отец поднял голову и смерил Демонов взглядом, от которого те задрожали и поспешили повернуться к сцене спинами. – Ты сделал невозможное! Ты – мой настоящий сын!
Григ задыхался. Слезы текли ручьем, в голове блуждали бессвязные образы, сердце стучало, руки и ноги тряслись… Ни одной логической мысли, ни одного проблеска осознания происходящего – слишком невероятно, невозможно, нереально…
– С возвращением, сынок! – Отец вновь притянул парня к себе.
По галерее шагал Кас со своей личной охраной. По губам Первого Брата скользнула циничная улыбка, но скользнула и пропала – Кас не рискнул открыть рта. Он и его люди замерли перед странной парой в немом потрясении.
– Кас, Крес, Братья! – Отец обвел присутствующих мутным от слез взглядом. – Представляю вам своего сына, своего настоящего сына! Твоего брата, Кас! Григ доказал мне, что его кровь – моя кровь! Отныне, Григ, ты – Первый Брат. Отныне, твое имя – Григ Тарибский – человек, покоривший первый лайнер тарибской цивилизации. На Празднике Дележа ты станешь мужчиной и тогда получишь все, что заслужил по праву рождения и своей отвагой!..
Григ сделал шаг назад, оступился и рухнул на руки Дору. Отец же только умиленно улыбнулся.
– Иди за мной, сынок!
Григ поплелся за величавой мощной фигурой Отца, совершенно не понимая, куда и почему движется. Какие-то золоченые двери ушли в сторону, какие-то огромные покои разверзлись вокруг них, какие-то светильники ослепили изумрудным светом… Где-то посреди всего этого пространства стояло огромное ложе. Отец указал на него Григу:
– Теперь твой дом здесь, сын. Забудь про старую каюту и Третий Уровень. С момента Праздника ты получишь имя и титул, но уже сейчас можешь жить здесь – со мною и твоими братьями по крови и праву рождения. Сейчас – отдыхай – ты, как никто другой, заслужил отдых!
Григ не заметил, как оказался на ложе. Он вообще не понимал, что происходит вокруг него. Что бы не происходило, такого не могло быть, такого не бывало и никогда не будет! Уже давно с его «эго» творилось что-то такое, чего нет и не может быть никогда. Стоило ли пытаться думать?.. Оказавшись лежащим где-то посередине чего-то огромного, мягкого и теплого, Григ закрыл глаза и провалился в сон быстрее, чем успел понять, куда и почему попал.
Мячик со всей возможной стремительностью метался с одной стороны корта, на другую. Он вытворял все, на что был способен – закручивался, ускорялся, замедлялся, менял траекторию – и все с одной целью – хоть на мгновение коснуться пола, запутаться в сетке или ускользнуть за пределы досягаемости четверых людей, безжалостно избивающих несчастного специально для этого предназначенными ракетками. Бесполезно – все четыре игрока оказывались одинаково опытными, доставая мячик из любых, казалось, самых безнадежных положений…
Одна из самых древних человеческих игр настолько увлекла четырех Советников, что те даже не заметили, как распахнулись двери и в зал вошел пятый.
Заметить стоило. Мало того, что пятый не счел нужным накинуть спортивную тунику, а ввалился в сверкающий чистотой зал прямо в маршальском кителе, в «десантных» многофункциональных штанах и тяжелых сапогах с магнитными подошвами. Этот пятый выглядел таким злым и мрачным, что даже грозовая туча проигрывала ему сразу по нескольким номинациям.
– Рилиот! – прогремел вошедший.
Тот, кого звали Рилиотом, чуть повернул голову. Сделать более заметное движение не позволяла ситуация на игровом поле.
– Тургаон? Подожди пару минут… Мы сейчас…
Отвлеченный гостем, Рилиот едва не потерял мяч, что заставило последнего недовольно вскрикнуть.
– Проклятье! Какие «пару минут»?! Рилиот!
– Подожди… не мешай…
– Рилиот! – вошедшего игнорировали, а он, судя по всему, не собирался такое терпеть. Тургаон сделал жест рукой, посылая энергетический импульс. Мяч сгорел в воздухе. Там же растворилось широкое полотно сетки. Остановленные в самый разгар спортивной битвы, игроки зароптали, но не надолго: увидев, кто стал причиной беспорядка, а, особенно, насколько этот кто-то озабочен и разъярен, мужчины пожали друг другу руки и разошлись. Остались только двое – Советник Рилиот и маршал Тургаон.
– Ты невыносим, – сообщил Рилиот, вызывая «душ». Робот закрутился вокруг правителя, очищая тело от пота.
Тургаон сверкнул глазами с такой яростью, что странно, что вокруг не загорелось что-нибудь еще, кроме мячика и сетки.
– Ты что же, ничего не чувствуешь?! – прохрипел маршал.
Советник посмотрел удивленно, но спорить не стал. Какое-то время он стоял неподвижно, прислушиваясь к своим ощущением.
– Нет, не чувствую. А что?
– Проклятье! Наши дочери – что!!!
Рилиот поднял глаза на солдата.
– Я ничего не чувствую! – спокойно и уверенно повторил Советник.
Маршал выругался, заметался по залу, наконец справился с собою и сел в одно из кресел по краям игрового поля.
– Да, конечно, – пробормотал он. – Ты намного сильнее. И ты не чувствуешь. Но я умираю от страха! Я не могу ничего делать! Надо мною уже смеются генералы!
Советник приблизился к офицеру и положил руку тому на голову. Тургаон словно просветлел, задышал спокойнее. Зато его «лекарь» стал заметно серьезней.
– Что ты конкретно чувствуешь? – уточнил Рилиот.
– Что они в беде. Что они погибнут. Даже обыкновенный человек способен предсказать гибель своего близкого… Рилиот, я просто схожу с ума! Стоит закрыть глаза – передо мною Кани…
– Дальше не надо… – Рилиот отошел и задумался.
– Я действительно ничего не ощущаю, – заметил он. – Беспокойство есть, но слабое. Скорее даже, его причина – ты, а не будущее наших детей.
– Возможно, с Линти ничего не случится…
– Перестань! Но что с ними может стать?
– Да что угодно! Это же по твоей милости девочки улетели бог весть куда без охраны, да еще на корабле этих чистоплюев-тарибов!
– Как это: без охраны? Разве не ты купил билеты для двадцати бартерианских наемников?