Страница 13 из 22
Жанна д’Арк как ведьма и как святая
История Жанны д’Арк редко излагается правильно. Сожгли её не англичане, а французы; осудил её суд архиепископа Руанского — определил, что она ведьма; потом судили уже судей, но оправдали, так как они представили медицинские свидетельства, что ведьма не могла иметь детей вследствие недоразвития матки, потому и девственница, потому и ведьма. Но был и третий суд, в 1920 году: он признал её святой, Папа Римский благословил это, и теперь она — национальная святыня.
История начинается с довольно странного короля Карла VI, который ввёл придворный этикет и ливреи; к его времени относится, например, введение официальной должности главной любовницы короля (ею была при нём Агнесс Сорель), которой представлялись даже иностранные послы. В те времена важные события в королевской семье (роды и зачатия) происходили при обязательном присутствии представителей государства, министров, и свидетельствовались ими письменно. Жена короля, королева Изабелла Баварская, родила ему десять детей. Король очень любил балы и однажды (1392 г.) организовал необычный бал, на котором разделся сам и раздел всех мужчин, вымазал дёгтем и оклеил звериными шкурами, а потом все они кинулись в залу дворца пугать баб. Но освещение было факельное, один факел упал и поджег дёготь, и звери сгорели вместе со дворцом. Короля, правда, спасла одна вдова, платье которой было очень широким. По инструкции гражданской обороны, она обернула короля, и у него сгорели только волосы на голове — они успели выбраться на улицу раньше, чем обрушилась горящая крыша.
Но король после этого стал болеть, теряя время от времени разум (некоторые говорили, что бал был не причиной, а следствием этого перемежающегося сумасшествия). Управление делами пришлось взять на себя королеве Изабелле.
— Мы понимаем, как вам трудно, когда король заболевает, — говорили ей иностранные послы.
Но королева справлялась с делами хорошо и отвечала:
— Нет, мне не трудно, когда он болеет. А вот когда выздоравливает — тогда, действительно, трудно!
На самом деле ей помогали управлять королевские кузены, герцоги Орлеанский и Бургундский, по очереди. Но, к несчастью, они стали ревновать королеву друг к другу (кажется, основательно), так что герцога Орлеанского убили, когда он выбирался от своей любовницы-королевы (1407 г.), и началась гражданская война «арманьяков и бургиньонов» — Сена сделалась столь красной от крови, что пить воду из неё стало невозможно.
Брантом рассказывает, что причина вражды между герцогами Бургундским и Орлеанским была иной. Людовик Орлеанский пользовался большим успехом среди дам и однажды на пирушке стал хвастаться, что он увешал непристойными портретами своих любовниц свою рабочую комнату. Его кузен, герцог Бургундский Жан Бесстрашный, сумел пробраться в эту комнату и сразу же увидел портрет своей жены.
В этом месте своей книги «Жизнь галантных дам» Брантом замечает, что мудрый французский этикет того времени предусматривал: никогда не следует защищаться от следующих трёх обвинений, сколь бы необоснованными они ни были — неверность жены, голубизна рыцаря и трусость в бою. Самые убедительные защитительные доводы лишь наносят защищающемуся против таких обвинений вред.
Герцог Бургундский не стал возражать ни жене, ни Людовику Орлеанскому. Однако жена вскоре умерла (возможно, отравленная неизвестно кем), а герцогу Орлеанскому были предъявлении обвинения в неудачном управлении государственными делами — убийство же его состоялось лишь через несколько лет, причем ему сначала отрубили руку (не знаю, сам ли он рисовал портреты).
Вскоре обе стороны поняли, что для победы нужна поддержка со стороны англичан (Столетняя война была в разгаре). Бургундцы с англичанами захватили Париж и короля, королева переехала в Бурж. Английский король Генрих V, родственник французского, предложил последнему мир на условии, что тот завещает Париж и Францию английскому королю. Тот так и сделал — и вскоре умер (1422 г.). Некоторые считают, что англичане ему помогли умереть, но это не доказано. Французским королём стал считать себя английский, но и он вскоре умер (некоторые считают, что не без помощи французов — во всяком случае его тело сварили в котле, который и сейчас показывают в музее Венсеннского замка, где он умер). Власть перешла к его сыну Генриху VI, которому было несколько месяцев.
В этот момент французские бояре стали искать Минина и Пожарского, чтобы прогнать англичан, но тут возникла трудность. Два старших сына Карла VI к этому времени уже умерли (кажется, старший на войне, а младший от чумы). Третий же сын интересовался скорее науками, книгами и теологией, не собираясь вовсе быть воином и королем.
Он заявил, что опасается начинать войну с англичанами, так как не уверен, является ли он действительно сыном короля Карла VI. По его словам, мать тут помочь не может, она даже убеждала его, что он сын герцога Бургундского. Если он не сын короля, то английский мальчишка имеет на престол больше прав, чем он. Тогда Бог будет на английской стороне, а от войны только погибнут зря и французы, и англичане.
В этот-то момент и появилась Жанна д’Арк. Вся страна знала о затруднениях дофина (будущего Карла VII). Богоматерь, явившись Жанне во сне, убедила её, что дофин — сын короля. Жанна отыскала дофина (в Шиноне близ Орлеана, 1429 г.), убедила его, добилась его коронования в Реймсе и даже приняла личное участие в военных действиях против англичан. У предместья Парижа Сент-Оноре Жанна хотела переехать ров с водой и, меряя мечом глубину рва, была ранена стрелой из арбалета в зад (теперь вблизи этого рва стоит позолоченный памятник Жанне). Стрелу вытащили с большим трудом, кожа была пробита в четырёх местах. Но вскоре бургундцы всё же взяли её в плен и передали англичанам, а те, заявив, что с женщинами не воюют, отдали Жанну преданным Карлу VII французам (которые её и казнили как ведьму, в 1431 году).
Равальяк, французская кухня и уличные пробки
Вот как рассказал мне о смерти Генриха IV академик Сколем Мандельбройт в 1965 году. Он пригласил меня к себе домой и во время обеда рассказал эту историю.
Приходит раз в субботу вечером Равальяк домой и спрашивает жену:
— А что у нас сегодня на ужин?
Жена отвечает:
— Ты что, забыл, что сегодня суббота? А наш король Генрих IV сказал, что он хотел бы, чтобы каждый француз ел в субботу вечером жареную курицу.
Через неделю повторилось то же самое. Через два месяца, услышав опять о курице, Равальяк вскричал:
— Где этот король?
Затем схватил в одну руку вилку, в другую нож, выскочил на улицу, а там как раз проезжал король. Равальяк его и зарезал: ведь порядочный француз не ест одно и то же блюдо два раза в год!
Теперь я знаю и множество других версий. Одна из них состоит в том, что, построив Площадь, король влюбился в шестнадцатилетнюю жительницу одного из домов. Но так как добраться до неё он не мог, то и решил выдать её замуж за своего покладистого двадцатилетнего кузена из семьи Конде. Свадьбу сыграли в Шантильи. К ночи король явился осуществить свои права. Но оказалось, что робкие молодые всё предвидели и уже ускакали на лошадях в Бельгию.
Король потребовал от Бельгии выдать их, но Бельгия не захотела. Тогда он стал готовить войну. И, когда король ехал к своему маршалу Сюлли из Лувра в Марэ для организации этой войны, то Равальяк его и зарезал по дороге (видимо, подкупленный противниками войны), около дома 11 по улице Фероньер (где в асфальт вделана памятная доска в том месте, где застряла карета короля, сцепившись осью с соседней каретой в уличной пробке).
С тех пор с пробками ведется борьба; например Новый Мост, построенный Генрихом IV, был сделан широким.
Хотя пробки и не было, всё же при выезде с этого места ломовой извозчик задавил насмерть Пьера Кюри.
Анна Ярославна