Страница 96 из 110
Сэр Микаэль, как парализованный, не двинулся с места, видя, как леди Джейн бросилась на колени, чтобы попытаться вернуть к жизни старую леди.
— Микаэль! Что же вы! Помогите! Что с вами?
Уортэм пришел в себя. Он наклонился над леди Элен и сразу понял, что она мертва. Он поднялся, взял стакан, из которого пила гостья, понюхал, покачал головой и позвал Реджинальда.
— Реджинальд… страшный случай…
Старый слуга, выпучив глаза, смотрел на труп.
— Леди Ходдесдан умерла… Боже!
— Зовите полицию, Реджинальд!
— Полицию, сэр?
— Леди Элен отравлена.
В ожидании полиции, доктор оставил свою супругу и Мортимера у мертвого тела, а сам бросился в свой кабинет и позвонил Глории.
— Алло! Глория?
— Да… Что с вами, Микаэль? Ваш голос…
— Жду полицию…
— Что?
— У нас в доме умер человек… отравлен.
— А, понимаю! Браво и держитесь!
— Нет, вы не поняли, Глория! Отравлена не Джейн, а леди Ходдесдан.
— Леди… Но почему она?
— Откуда я знаю.
— Микаэль… Вы ошиблись, наверное?
— Нет, я не ошибся, Глория, представьте, я никого не пытался отравить!
Глава 3
Инспектору Дэвиду Тъюстеду осталось прослужить несколько месяцев до его отставки и отъезда в старый дом, унаследованный от родителей возле Грэйт Ярмут в Норфолке. Тъюстед старел и с горечью думал о своей неудавшейся жизни. Он считал, что был рожден, чтобы стать моряком, но потом вдруг, неизвестно почему, оставил свои мечты о море и стал полицейским. Характер у него был угрюмый и его не любили, но и не ненавидели в Скотлэнд-Ярде. О нем не думали, и его коллеги совсем не переживали его скорый уход, поскольку он никак не касался их повседневных забот. Начальство же, наоборот, очень его ценило, прежде всего его прозорливость, решительность, основанные на его долгом опыте, особенно же отмечали то понимание, которое он выказывал, и его стремление улаживать дела, а не обострять обстановку.
Так случилось, что когда раздался звонок с Харли стрит, Дэвид был единственным свободным инспектором. Ворча про себя, он взялся за это расследование, которое должно было стать последним в его жизни делом. В помощь себе он взял сержанта Омера Эйбриджа, который тоже заканчивал свою карьеру на службе Ее Величества. Тридцать пять лет тому назад он, крестьянин из Йоркшира, приехал в Лондон и сумел за эти годы не потерять ни своего акцента, ни манер сельского жителя. Вот за что его и любил Дэвид.
По правде сказать, сержант, не способный ни на какую инициативу, поднялся по служебной лестнице только благодаря выслуге лет и хорошему здоровью. Инспектору же от него было нужно лишь его живительное присутствие и то, что его никогда ничто не волновало.
Инспектора нисколько не задело высокомерное поведение Реджинальда Чедгрейва. Наоборот, под холодным взглядом Тъюстеда тот почувствовал себя неуютно. Инспектор лишь сказал:
— Полиция.
Реджинальд поклонился:
— Если вы соблаговолите войти, мы сообщим о вашем приходе.
Дэвид решительно отстранил слугу.
— Незачем. Покажите лишь, где это.
Это было столь необычно, что Реджинальд не мог произнести ни слова и лишь жестом растерянно указал на дверь салона. Такая анархия окончательно сбила его с толку. Теперь все было возможно…
Полицейский вошел, не постучав. Одним взглядом, он оценил обстановку. Прежде всего труп, лежащий на диване. Рядом с ним, благородный человек, очевидно хозяин дома. За ним — женщина, сестра или супруга хозяина. Еще дальше — молодой человек, вид которого, костюм и некоторая растерянность позволяли думать, что он чувствовал себя здесь не в своей тарелке.
— Инспектор Дэвид Тъюстед из Скотлэнд-Ярда. А это сержант Эйбридж. Вызывали?
Сэр Микаэль вышел вперед:
— Сэр Микаэль Уортэм… врач, моя жена леди Джейн… Мистер Нарборо… Это я вас вызвал, инспектор…
Тъюстед прервал его, указав пальцем на покойницу:
— Кто это?
— Леди Элен Ходдесдан.
Покачав головой, инспектор дал понять, что знал, о ком идет речь. Уортэм продолжил:
— Моя старая пациентка и друг.
— Что произошло?
— Ну что ж, всем предложили напитки… Леди Элен выпила свой бокал одним глотком…
Дэвид нахмурился. Сэр Микаэль ответил на его немой вопрос.
— Это одна из ее слабостей, инспектор… но в ее возрасте, это не имело особого значения.
— Мне кажется, нет.
— Именно… Она выпила и упала, как подкошенная.
— Леди Ходдесдан была вашей пациенткой?
— Совершенно верно.
— Значит, я заключаю, что леди Ходдесдан страдала сердечной болезнью. Может быть, она умерла от внезапного приступа?
— Нет, не думаю.
— Почему?
— Потому что я ее осматривал вчера или позавчера. В ее состоянии не было ничего тревожного, и потом… я понюхал ее стакан, то, что там оставалось… Я почти уверен, что там был цианистый калий…
— Что позволило вам подозревать отравление?
— Я не знаю… Может быть то, что вчера у меня исчез флакон с дигиталисом из взломанного шкафчика с ядовитыми веществами…
Тъюстед от удивления присвистнул. Уортэм поспешил добавить:
— Об этом мы сообщили в полицию.
— А о взломе?
— Нет.
— Почему?
— Я надеюсь быть избранным в Королевское общество и любая огласка может мне повредить.
— Вижу. Был ли кто-нибудь еще здесь после того, как умерла леди Ходдесдан?
— Нет.
— Эйбридж, позвоните в Скотлэнд-Ярд, чтобы прислали машину, потом заверните эти стаканы, они послужат нам вещественными доказательствами.
Пока Омер выполнял приказание, Тъюстед обратился к остальным.
— Только заключение судебного врача покажет, что леди Ходдесдан умерла естественной смертью или была отравлена. До тех пор я не имею права считать вас подозреваемыми, а лишь свидетелями. Мне хотелось бы побеседовать с вами с каждым в отдельности, но вы можете отказаться пока нет подтверждения преступления.
Сэр Микаэль, леди Джейн и Мортимер заявили, что они готовы отвечать на любые вопросы, которые инспектор сочтет нужным задать. Доктор предложил для этой цели свой кабинет. По статуту, это не был еще допрос. Тъюстед ждал, когда специальные службы примутся за дело, судебный врач даст свое заключение о причине смерти, проведя предварительный анализ, и будет проведено вскрытие. Он попросил сэра Микаэля провести его в свой кабинет, а Омеру было поручено не спускать глаз с леди Джейн и Мортимера.
Дэвид Тъюстед уверенно уселся в кресло доктора, а хозяин сел в одно из кресел, в которых обычно сидели больные.
— Неприятная история, сэр Микаэль, если ваш прогноз и заключение судебного эксперта подтвердятся вскрытием… Расскажите мне о краже дигиталиса.
Доктор рассказал, как он в присутствии слуги обнаружил кражу. Полицейский что-то записал.
— И у вас нет никаких подозрений в отношении личности вора?
— Бог мой…
— Ну же, доктор, ведь речь идет, по-видимому, об убийстве, должен вам напомнить.
— Вот именно, инспектор, назвать имя того, кого я подозреваю, значит заподозрить его в убийстве. Вы понимаете мои колебания?
— Сэр Микаэль, оставьте мне подозрения и даже обвинения, мне нужны от вас лишь свидетельства.
Уортэм сделал вид, что он через силу рассказывает о том, как его слуга застал Нарборо в его кабинете, куда он проник тайком.
— Если я правильно понял, доктор, вас не было дома?
— Я заканчиваю прием больных к пяти часам, а это произошло около пяти часов сорока пяти минут.
— Вы принимаете, назначив час?
— Совершенно верно.
— Мистеру Нарборо было назначено время?
Сэр Микаэль пожал плечами.
— Если вы успели заметить, инспектор, он не может быть моим пациентом.
— Тогда что же он здесь делает?
— Вам это покажется очень странным.
— Скажите же!
— Чтобы попытаться встретиться с моей супругой, в которую он, по его словам, без памяти влюблен.