Страница 20 из 122
Ничего подобного в «немецких газетах» опубликовано не было, но кто это проверял! Сплетня жила по своим законам…
Тема о «любовном треугольнике» не исчезала, некоторые гости приносили в дом на Исаакиевскую новые подробности. После беседы с генералом A. M. Зайончковским госпожа Богданович записала 28 сентября 1908 года, что, как поведал генерал, «Вырубова у Царицы — первый человек, что те, кто за ней не ухаживает, подвергаются опале, как, например, князь Орлов, который уехал из-за нее». Этими двумя характерными пассажами пока и ограничимся.
Итак, если верить гостям салона Богдановичей, а помимо вышепоименованных нечто подобное утверждали и еще некоторые посетители, то картина, в общем-то, открывалась удручающая. Царица сначала «состояла в связи» с генералом Орловым, а затем «воспылала неестественной любовью» (слово «лесбийская» тогда в обиходе употреблялось мало) к своей бывшей фрейлине, с которой проводила дни и даже ночи (в этом тоже уверяли). Естественно, что такая «похотливая особа», как Царица, достойна была лишь осуждения. И Ее осуждали. Правда, верили этим глупостям далеко не все, но мнение скептиков в расчет не принималось. Тема «аморальности», «разврата» заворожила многих.
Здесь необходимо дать пояснение о личностях «моралистов», чтобы было понятней, так сказать, вся эта «информационная технология». Грязь ведь притягивает тех, кто имеет к ней склонность по складу своей души…
Генерал A. M. Зайончковский (1862–1926) происходил из дворян Орловской губернии, получил прекрасное образование, окончил Николаевское инженерное училище и Николаевскую Академию Генерального штаба, участвовал в Русско-японской войне 1904–1905 годов, затем командовал полком и дивизией. Никакого отношения ни к Царской Семье, ни к жизни двора не имел, а следовательно, и собственных наблюдений у него не было и быть не могло. Однако он принадлежал к небольшой части офицерско-дворянского корпуса, исповедовавшего «свободомыслящие идеи». Такие носители Царских вензелей на погонах уже задолго до революции изменили присяге и долгу.
Свое «свободомыслие» этот генерал потом красноречиво и доказал: уже в 1918 году он принял присягу на верность власти коммунистов, участвовал в войне против некогда «своих» на стороне красных, а затем трудился в качестве профессора в военной академии Красной армии. Его кумиром являлся Лев Троцкий, который, в свою очередь, имел расположение к «бывшему дворянину». Клевета на Царя и Царицу, восхищение революцией и одним из самых кровавых большевистских лидеров — все это печальные вехи на пути нравственной деградации генерала Русской армии.
Другой «высокоморальный» информатор, точнее, имформаторша мадам Богданович, был фигурой куда более колоритной, чем упомянутый генерал. Это — княгиня Дарья Евгеньевна Кочубей, легендарная Долли, слухи о похождениях которой просто сотрясали высшее общество. Она прожила жизнь, полную таких впечатлений и превращений, которых бы хватило для написания нескольких увлекательных авантюрных романов.
Родилась она в 1870 году и была расстреляна по постановлению НКВД в ноябре 1937 года. Между этими датами масса событий, главными из которых были любовные увлечения и служба в тайной полиции большевиков. В ряду удивительных жизненных эпизодов этой «моралистки» один из самых выразительных — добровольный переезд в конце 1918 года из Баварии, где она оказалась после революции, в «красную Совдепию».
Это потрясающее антраша, как сама героиня заявляла позднее, она совершила, потому что «симпатизировала РКП(б)» (партии большевиков). Чтобы стать вполне «своей» в царстве Интернационала, она отреклась от родственных корней, происхождения и даже своей фамилии. Теперь ее имя звучало достаточно «революционно»: Дора Евгеньевна Лейхтенберг.
Долли родилась в именитой семье и приходилась родственницей Царям — Александру II, Александру III и Николаю II. Ее отцом был внук Николая I герцог Г, М. Лейхтенбергский. Он вступил в 1869 году в морганатический брак с фрейлиной Д. К. Опочининой, которая после появления на свет Долли умерла.
Как рожденная в морганатическом браке Дарья не имела династических прав и не пользовалась при дворе никаким вниманием. В 1893 году она вышла замуж за князя Л. М. Кочубея, родила ему двоих детей и через несколько лет фактически порвала с ним. Без всяких сожалений рассталась она и с детьми. В 1911 году был оформлен развод. В общей сложности только официально Дарья выходила замуж пять раз…
Еще до замужества Дарья Лейхтенбергская, ставшая в 1878 году, после второго брака отца, графиней Богарне, прославилась бесконечными «амурными историями», которые не прекратились и после замужества. С полным на то основанием некоторые называли ее «великосветской потаскухой». Так как грешить в Петербурге было сложно, кругом глаза и уши, масса знакомых, Долли регулярно отбывала за границу, где чувствовала себя значительно вольготней.
После революции она не раз повествовала, что Император Николай II ее «ненавидел» и даже «высылал за границу» якобы за «свободомыслие». О том, какого рода «свободные мысли» занимали герцогиню-графиню-княгиню, можно судить по вышеприведенному суждению ее в салоне генеральши Богданович. Царь действительно не мог уважать особу таких нравов именно потому, что она была слишком распущенной.
Когда в 1912 году Николаю II доложили, что капитан первого ранга барон В. Е. Гревениц без согласия начальства тайно обвенчался с Долли Кочубей (это был ее второй брак), то Царь не прибег к обычному в таких случаях наказанию офицера, остроумно заметив, что, избрав себе подобную супругу, барон «и так довольно наказан».
Долли при дворе не принимали, в гостях у своего дальнего родственника Николая II она не была ни разу. Конечно, это ущемляло женское самолюбие, тем более, если женщина считала себя тоже «голубых кровей», да к тому же мнила себя неотразимой красавицей (сохранившиеся портреты вряд ли могут подтвердить такое мнение). Будущая осведомительница ГПУ — НКВД Царскую Чету «терпеть не могла» и многие годы без устали инсинуировала по Их адресу. Причем из ее уст вылетала клевета самого грязного свойства, что вполне объяснимо: развратные люди ведь всегда уверены, что все кругом погрязли в мерзостях порока…
Теперь обратимся к следующему «кладезю истины» — «Воспоминаниям» графа С. Ю. Витте, которые, как и записки А. В. Богданович, давно стали чуть ли не сакральными текстами, которые цитируют практически все «разоблачители тайн царизма». Этот документ, несомненно, представляется весьма значительным памятником эпохи.
Автор в конце XIX — начале XX века занимал виднейшее место в системе государственного управления: многолетний министр финансов, «отец русского экономического чуда», затем глава правительства, инициатор издания Манифеста 17 октября 1905 года, провозгласившего эру свобод и парламентаризма. Мемуары примечательны и тем, что их создатель — действительно был человек неординарный, не только многое видевший и знавший, но и подробно описавший не столько события своей личной жизни, сколько главным образом сложные политические коллизии, сотрясавшие в этот период Россию. Это, так сказать, внешняя фабула истории «Мемуаров».
Признавая значение данного источника, нельзя оставлять без внимания внутренние побудительные причины, обусловившие появление этого объемного труда. Характер изложения, оценки и суждения автора вызывались не только желанием поведать потомкам об исторической роли мемуариста. Графом двигало оскорбленное неуемное честолюбие, заставлявшее пренебрегать и здравым смыслом, и элементарными понятиями порядочности. Витте создавал «книгу-бомбу», которая должна была не оставить «камня на камне» от доброго имени всех его недоброжелателей, в числе коих на первом месте стояли Царь и Царица.
Императору Николаю II «его сиятельство» не мог и не хотел «простить» многого: что его убрали из власти в апреле 1906 года, что его отодвинули от рычагов управления, что «мудрого сановника» перестали спрашивать и даже вообще приглашать к Царю. Существовал и еще один, наверное, самый веский повод для возмущения Монархом. Его супругу, обожаемую им Матильду Ивановну, ни разу не приняли при дворе.