Три сердца и три льва (Сборник)

Все-таки главное для него сейчас — понять, где он. Может быть, он оказался в прошлом Земли? Или это другая Земля, расположенная в той же точке пространства и времени. Но два объекта, одновременно занимающие один и тот же объем?.. Может, это не только другая Земля, но и другая галактика? Вполне возможно и это. Но раз он сюда попал, между ними есть какая-то связь… Какая?

Нет, главное для него — выжить, тем более что кто-то определенно хочет смерти человека, носящего герб с тремя львами и тремя сердцами.

Вскоре они увидели замок. Белые стены поднимались на головокружительную высоту, остроконечные крыши венчали изящные маковки. Замок был точно из хрусталя: таким хрупким казался резной ажурный камень. Однако, приблизившись, Хольгер увидел, что при всей своей красоте это надежная крепость: стены массивны, а вокруг холма, на котором она стоит, вырыт глубокий ров. И — удивительно! — по рву несся стремительный прозрачный поток, не имевший видимых источников.

В отдалении виднелся еще один высокий холм, поросший розовыми кустами. Над его вершиной висела шапка тумана.

— Холм эльфов, — кивнул на него Хуги. — В его нутре эльфы свои нечестивые хороводы кружат, а при полной луне, бывает, безобразничают и снаружи.

Поодаль, за холмами, темнела стена густого леса.

— А там, в мрачной пуще, фарисеи охотятся на грифов да на мантикор.

Со стен замка звонко пропели трубы. «Увидели нас», — подумал Хольгер и положил руку на рукоять меча. Алианора спикировала вниз и приняла человеческий облик.

— Ты, Алианора, и ты, Хуги… — сказал Хольгер. — Вы меня проводили, и я вам благодарен. Однако теперь вам лучше вернуться…

— Нет, — решительно возразила Алианора. — Нет. Может быть, мы тебе еще пригодимся.

— Кто я вам? — попробовал убедить ее Хольгер. — Вы мне ничего не должны, а я и так уже ваш вечный должник.

— У меня предчувствие, — тихо сказала она. — Я уверена, что тебе выпал особенный жребий, и потому я должна остаться с тобой.

— Я тоже, — буркнул Хуги без особого восторга. — Спросите кого хотите, и вам скажут, что Хуги никогда не праздновал труса.

Больше Хольгер не настаивал. Свой долг он исполнил: они могли отступить, но не сделали этого. И, честное слово, он очень рад, что не сделали.

Ворота замка открылись. Опустился мост. Снова пропели трубы. Показался отряд всадников: штандарты и флаги, гербы и оперение на шлемах, щетина копий, поднятых в небо. Всадники Фейери. Хольгер сжал копье.

В сумрачном свете яркие краски нарядов, казалось, светились: тлело золото, мерцал пурпур, фосфоресцировала изумрудом зелень. Часть рыцарей была облачена в кольчуги с причудливой гравировкой, другие красовались в пышных нарядах и коронах. Всех без исключения отличали высокий рост и странная плавная грация. Печать надменности лежала на лицах с высокими скулами. Белая кожа, длинные голубоватые волосы, у большинства — бородка и усы. Когда они подъехали, Хольгер решил, что это племя слепых: в их глазах цвета лазури не было зрачков. Но вскоре он убедился, что зрение у них не хуже, чем у него.

Предводитель отряда остановил коня и легко поклонился.

— Привет тебе, рыцарь, — произнес он. Его речь звучала как пение. — Мое имя Альфрик. Я герцог Альфарланда в королевстве Фейери. К нам редко жалуют смертные гости.

— Привет тебе, герцог Альфрик, — отвечал Хольгер. — Меня послала к тебе ведьма по имени Мать Герда, верная, как я понял, служанка твоей милости. Только твоя мудрость, сказала она, сможет ответить на мучающие меня вопросы. Вот я и прибыл сюда, чтобы просить тебя о благосклонности и помощи.

— Я все понял и рад тебе, — пропел герцог. — Ты и слуги твои — мои гости. Располагайтесь и живите, сколько вам будет угодно. А я приложу все старания, чтобы в силу своих скромных возможностей помочь славному рыцарю в его затруднениях.

Хольгер не сомневался, что существо, атаковавшее его на границе Фейери, состояло на службе у герцога. Его три сердца и три льва не пользовались здесь любовью. Оставался вопрос: догадывается ли Альфрик, что перед ним не тот, кого ему нужно убить?

— Благодарю тебя, твоя милость, — отвечал он.

— С болью в сердце должен просить тебя, — учтиво продолжал Альфрик, — чтобы оставил ты за стенами замка железо и крест — о прискорбная слабость моей расы! Но не опасайся: взамен тебе выдадут иное оружие.

— В твоем замке, о герцог, гостю нечего опасаться, — продолжал упражняться в учтивости Хольгер.

— Я позабочусь о твоем оружии, Хольгер, — вступила в разговор Алианора. — Я останусь снаружи.

Красивые лица повернулись к ней.

— О, это та дева-лебедь, о которой мы столько слышали, — воскликнул герцог. — Нет-нет, прекрасная дева, плохим я буду хозяином, если не окажу тебе достойного гостеприимства.

Она покачала головой. Альфрик поднял брови:

— Ты отказываешься от приглашения?

— Отказываюсь, — отрезала Алианора.

— Я тоже останусь, — поспешно вставил Хуги.

— Нет, — возразила она. — Ты пойдешь с сэром Хольгером.

Хуги удрученно вздохнул, но промолчал. Альфрик пожал плечами.

— Что ж, не смею настаивать. — Он вновь повернулся к Хольгеру: — Итак, сэр рыцарь?

Хольгер сошел с коня и снял меч. Папиллон, кося глазом на чужих лошадей, заржал. Алианора взвалила на жеребца амуницию Хольгера и взяла поводья.

— Я буду ждать в лесу, — сухо сказала она.

Хольгер проводил ее долгим взглядом.

Кортеж въехал в замок. Просторный двор украшали деревья, растущие в вазах, слух ласкали звон фонтанов и льющаяся откуда-то музыка, воздух был напоен ароматом роз. Живописной группой стояли у парадных дверей женщины Фейери. У него перехватило дыхание. О! Ради минутного взгляда на них стоило пересечь галактику. Он поклонился, ошеломленный.

Альфрик подозвал маленького зеленого человечка.

— Он проводит тебя в покои, — сказал он Хольгеру. — А потом мы ждем тебя, рыцарь, к обеду.

Хольгер и семенящий за ним Хуги двинулись по лабиринту коридоров. Свет сочился прямо из стен. Проходя мимо распахнутых дверей в залы, Хольгер видел безумную роскошь убранства: все здесь было просто усыпано драгоценными камнями. «Выколдовывают», — вспомнил он. Они поднялись по широкой винтовой лестнице, миновали просторный зал и оказались в апартаментах для гостей, состоящих из нескольких комнат. Каждая из них, без сомнения, поразила бы воображение даже автора «Тысячи и одной ночи». Гоблин поклонился им в пояс и ушел.

Хольгер стоял посреди немыслимого великолепия. Переливались, как перламутр, ковры. Стены были облицованы малахитом и яшмой и украшены золототкаными гобеленами. За окном цвел сад. Неподвижным светом горели светильники на потолке. Хуги застыл перед одним из гобеленов: изображения на нем менялись, как в замедленной съемке, развертывая причудливый и весьма фривольный сюжет.

— Сильная вещь, — оценил Хуги. — И обстановочка не из бедных. Только весь этот замок я, не задумываясь, отдал бы за свой старый дуб. Нечисто здесь, а?

— Без сомнения, — кивнул Хольгер.

Он прошел в ванную комнату и обнаружил атрибуты цивилизации: проточную воду, мыло, ножницы, бритву и большое зеркало. И хотя все эти предметы имели вид не совсем привычный, он покинул ванную заметно посвежевшим. На широкой кровати в спальне его уже ждало приготовленное кем-то платье: шелковая рубашка с длинными рукавами, пурпурный атласный камзол, карминные панталоны, короткая голубая пелерина, черные бархатные туфли — все прошитое золотой нитью, украшенное драгоценными камнями и отороченное мехом. Наряд сидел на нем как влитой. В углу спальни он обнаружил рыцарское снаряжение, в том числе и меч с круглым эфесом. Альфрик сдержал слово.

— Достойно и пышно предстанешь ты перед дамами, сэр Хольгер, — объявил Хуги. — И, глядишь, кого-то из них покоришь. Они, говорят, против тут не бывают.

— Хотел бы я знать, с какой стати они так любезны, — сказал Хольгер.

— Чего не знаю, того не знаю. Может, они расставляют силки. А может, Альфрику просто приятно тебе угодить. Не поймешь, что тут, в Фейери, у них на уме. Да они, пожалуй, и сами не знают толком, чего хотят.