Страница 1 из 9
Никита Филатов
Золото Каддафи
Золото по-прежнему служит главным платежным средством в мире… В чрезвычайных обстоятельствах бумажные деньги не нужны никому, тогда как золото принимают к оплате всегда. Золото и экономическая свобода неразделимы…
Алан Гринспен,
бывший глава Федеральной резервной системы США
Пролог
Странствовать по морю необходимо; жить не так уж необходимо.
Помпей Великий
Плакса вынул огурец и застрелился…
Ничего тревожного или даже опасного в этом не было, поэтому Иванов просто перевернулся на другой бок и поправил подушку.
В последнее время ему часто снились какие-то глупые странности — что-то вроде однообразного и надоедливого мультипликационного сериала, в котором карикатурные персонажи без конца плоско шутят, противно смеются и непристойно ведут себя с окружающими.
А вот море во сне он не видел уже довольно давно, и это казалось немного обидным, потому что Михаил Анатольевич очень любил, когда снится море.
Он вообще любил море…
Просыпаться было по-прежнему лень.
Тем не менее Михаил Анатольевич вытянул руку из-под одеяла и поднес к глазам запястье. Разобрать в темноте, который час, так и не удалось.
Черт бы подрал эти дорогие хронометры! То ли дело — простые, штампованные, электронные Casio с пластиковым ремешком, которые молодой лейтенант Михаил Иванов приобрел когда-то давным-давно в магазине «Альбатрос» за чеки, полученные после первой кубинской командировки. Часы верой и правдой служили ему много лет — и еще столько бы прослужили, но…
Теперь такую дешевку носить вроде как неприлично.
Не поймут.
Да и сам будешь чувствовать себя, скажем… не на уровне.
Потому что ощущение собственного достатка приходит постепенно.
Сначала, оказавшись по каким-то делам за границей, ты перестаешь метаться по незнакомому городу в поисках «Макдональдса», чтобы справить нужду, — и как-то так просто, без сожаления, вытаскиваешь из кармана мелкую валютную монету, чтобы оставить ее в ближайшем платном туалете. Потом, в душевой спортивного клуба, ты вдруг перестаешь использовать пусть и не слишком хороший, зато совершенно бесплатный шампунь, включенный в стоимость годового абонемента. И приносишь с собой из дома собственный — тот, к которому ты привык и который тебе нравится. Еще через некоторое время отказываешься покупать обувь дешевле двухсот евро за пару, а билеты на поезд заказываешь исключительно в вагон «повышенной комфортности»…
С того момента, как подполковник Иванов, по определенным и личным причинам, покинул ряды российских боевых пловцов, прошло, в общем, не так уж много времени. Зато и пожить на скудную офицерскую пенсию ему почти не довелось — к некоторому удивлению Михаила Анатольевича, репутация, знания, опыт и профессиональная подготовка такого специалиста, как он, оказались востребованы почти сразу.
Очень серьезные люди сделали бывшему подполковнику очень серьезное предложение.
Он это предложение принял.
А за качественную работу в его новом бизнесе людям платили приличные деньги. Очень приличные. Даже по западным меркам. И даже по меркам законной супруги, ее мамаши и многочисленных родственников со стороны жены…
Недавно Михаилу Анатольевичу исполнилось пятьдесят, однако выглядел он намного моложе — про таких в милицейских ориентировках обычно указывают: «мужчина, на вид сорок-сорок пять лет, выше среднего роста, телосложение спортивное…»
И далее: «…тип лица славянский, волосы темно-русые, стрижка короткая».
Особых примет нет. Вредных привычек — тоже.
Впрочем, никогда и ни в каком розыске органов внутренних дел гражданин Иванов не числился, поэтому предстоящее прохождение паспортного контроля не вызывало у него ни малейшего беспокойства.
…Кажется, Михаилу Анатольевичу все-таки удалось еще немного подремать, потому что второй раз, теперь уже окончательно, он проснулся, когда поезд тихо стоял у какого-то железнодорожного полустанка. За окном, через узкую полосу между столиком и опущенной шторкой, можно было разглядеть только мокрый асфальт с растекающимся по нему пятном света.
Спустя пару минут в противоположном конце вагона хлопнула дверь и послышались голоса — сначала мужской, потом женский, принадлежавший, наверное, проводнице. Прежде чем двинуться по вагону, мужчина спросил что-то, проводница ответила — и рассмеялась…
В отличие от купейных или плацкартных вагонов, пассажиров в вагоне «СВ» почти не было — состоятельные господа предпочитали добираться из Петербурга до Вильнюса на самолете или на собственных автомобилях, а для российских туристов попроще такая поездка считалась бы непозволительной роскошью. Поэтому очень скоро и голоса, и шаги стали слышаться совсем рядом.
Наконец, из коридора довольно настойчиво постучали:
— Пограничный контроль!
Михаил Анатольевич приподнялся, повернул механическую защелку — и дверь, будто сама собой, сразу отъехала в сторону:
— Доброй ночи, пожалуйста, документы.
Слегка поморщившись от светового потока, ворвавшегося из коридора в купе, Иванов протянул пограничнику паспорт:
— Вот, прошу.
— Цель поездки?
— Деловая.
Лейтенант-пограничник зачем-то внимательно осмотрел постель Иванова, после чего перевел взгляд на пустую соседнюю полку, заправленную покрывалом:
— От самого Питера один едете?
— Один.
— Повезло.
— Да, наверное, — пожал плечами Иванов…
Профессионально поставленное наружное наблюдение вычислить невозможно. Его можно только почувствовать. Поэтому по прибытии в столицу независимой Литвы Михаил Анатольевич не стал играть в шпионов и прямо с вокзала отправился по знакомому адресу.
— Здравствуйте!
— Здравствуйте… — ответило переговорное устройство.
Офис международного кадрового агентства «Transoceanic Crewing and Supply» располагался на первом этаже, буквально в нескольких минутах ходьбы от заброшенного стадиона «Жальгирис», который когда-то был символом одноименного спортивного клуба.
— Я пришел по объявлению в газете.
Некоторое время посетителя изучали через глазок видеокамеры. Потом раздался негромкий щелчок отпираемого замка, и Михаил Анатольевич перехватил поудобнее сумку с вещами…
Помещение, в котором он оказался, больше всего напоминало туристическую контору средней руки. Два стола, стулья, шкаф для одежды, компьютеры, электрический вентилятор… Стеллажи, все пространство которых заполнено толстыми папками-скоросшивателями с надписями на корешках: «Юго-Восточная Азия», «Африка», «Атлантические перевозки», «Пассажирские линии», «Аден», «Европа», «Залив»… Географическая карта мира, календарь судоходной компании и плакаты с рекламой каких-то заморских отелей.
— Привет. Присаживайся, — предложил Иванову мужчина, отдаленно напоминавший артиста Олега Янковского в самых последних ролях. По-русски он говорил с едва заметным, очаровательным прибалтийским акцентом, который в прошедшие времена заставлял трепетать сердца неискушенных советских студенток:
— Кофе хочешь?
— Давайте.
Хозяин офиса вышел из-за стола и включил кофеварку:
— Как добрался?
— Нормально.
— Ну, тогда хорошо. — Собеседник посчитал формальности законченными и вернулся на свое место. Из кармана пиджака, висевшего на спинке стула, он вытянул связку ключей. Открыл сейф, наподобие тех, что бывают в дешевых гостиничных номерах, и положил перед Михаилом Анатольевичем пухлый почтовый конверт: — Получите, распишитесь…
— Что на этот раз?
— Обычное дело. Короткий рейс в Шанхай из Порт-Судана. Обратно самолетом.
Конверт не был заклеен. Извлекая из него содержимое, Иванов поинтересовался: