Марко Поло

Итак, христиане Запада считают, что поскольку монголы не являются мусульманами, они могут даже стать их союзниками в борьбе против ислама. Возрождается надежда завязать отношения с христианским или нейтральным союзником, способным отобрать земли у неверных. Багдад и Сирия — наоборот, стремились уничтожить армии кочевников, присоединить свои силы к силам христиан. Не грабили ли монголы Багдад, город халифа, в 1258 году? Известно, что наемники-христиане служили тогда под их началом. Говорят также, что позднее итальянские моряки, особенно генуэзцы, на больших вооруженных барках и галерах даже обеспечили для монголов охрану берегов и дельты в районе Басры. Эти банды наемников следовали за своими главарями и состояли из авантюристов, «рыцарей удачи», которые покидали родину в поисках случайных заработков и, может быть, скрываясь от правосудия.

Идея прочного союза была особенно близка Людовику IX, который провел несколько лет в Святой Земле, чтобы защищать то, что еще от нее осталось, и который сам атаковал египтян на их территории. Вообще, все западно-европейские монархи, поддерживаемые, очевидно, римской церковью, вынашивают проекты завоевания мусульманских стран при помощи поддержки монгольского хана. Вот поэтому стали так актуальны дипломатические миссии в Азию.

Эти обширные политические и военные проекты завоевания стран ислама дополняют проекты союза с другим врагом мусульман — легендарным проповедником Иоанном, миф о котором существовал на Западе в течение нескольких веков и стал особенно актуальным в XII веке, к началу диалога с монголами.

Миф о священнике Иоанне основывается на некоторых исторических реалиях. Имя Иоанн, вероятно, — фонетическая деформация слова, обозначающего королевский титул у монголов: wanq (ван) или khan (хан) на тюркском наречии. Традиционно историки связывают появление Иоанна с монгольским правителем, который в 1140 году (некоторые хроники называют 1141 год) одержал крупные победы над персами и занял город Самарканд. Другие историки думают, что ханство, где проповедовал священник Иоанн, упоминается в хрониках даже гораздо раньше. С 11 века его имя связывается с Кара-Хитай — племенем монгольских кочевников, возможно, обращенных в христианство. Они населяли все обширное пространство между Аральским морем, озером Байкал и рекой Енисей, занимая территорию древнего королевства Оке (Аму-Дарья). Эти кочевники постоянно осуществляли военные экспедиции против турок-сельджуков на запад, и против Ирана — на юг. Они пользуются у путешественников репутацией противников ислама, борцов за христианство, их подвиги прославляются в рассказах и легендах. Ими правил вождь по имени Тогрул, который, по правде сказать, был разбит и убит не мусульманскими армиями, а самим Чингисханом в 1203 году.

История эта, сама по себе маловероятная и запутанная, претерпевает много изменений и в приукрашенном виде распространяется на Западе.

В 1145 году епископ Отто фон Фрезинг, советник императора Фридриха Барбаросса, сообщает, что, находясь в Витербе, он слышал, как сирийский епископ говорил, что этот король Иоанн происходил от одного из волхвов.

Двадцать лет спустя, в 1165 году, эта история передается из уст в уста при всех дворах Запада, читается епископами и священниками в их церквах; как говорят, она написана самим священником Иоанном и адресована императору Византии Мануэлю Комину, Фридриху Барбароссу и папе Александру III. Это был призыв к союзу для борьбы против иноверцев-мусульман и ради завоевания Святой Земли.

Этот рассказ соблазнял описанием экзотических богатств чудесной страны. Он имел невероятный успех, широко тиражировался и был переведен на все языки христианского Запада. Вполне вероятно, что это была фальсификация, и письмо было сфабриковано каноником какого-либо собора, чтобы стимулировать у христиан рвение к крестовым походам в союзе с восточными племенами, что отвечало намерениям императора и папы.

Легенда о проповеднике Иоанне оказалась удивительно живучей, несмотря на то, что с Востока поступает новая и достоверная информация. Применительно к новым обстоятельствам, легенда меняет свою фабулу. В 1218 году Жак де Витри, епископ Акры и один из великих подвижников идеи завоевания Святой Земли, в своей «Истории Иерусалима» видит в Чингисхане сына или, по крайней мере, одного из потомков священника Иоанна. Правда, оказывается (и это заслуживает внимания), что Жак Витри, впрочем, эрудит и человек хорошо воспитанный, призванный обратить мусульман и православных христиан в римскую веру, не знал арабского («… при помощи переводчиков часто я проповедовал и исповедывал»). Его «Жизнь Мухаммеда» полна вымыслов: он называет Иоанна Coco (Sosio) или двойником и не объясняет, почему. Он делает из него еретика, осужденного Римом, бежавшего в Аравию и заключившего союз с дьяволом и Агасфером.

Совершенно ясно, что в представлении образованных людей той эпохи рассказы и легенды о народах Востока, особенно легенда об Иоанне, очень противоречивы, запутанны и не имеют никакой общей фактической базы.

Параллельно с группой легенд, которые делают из священника Иоанна правителя центральной Азии, развивалась другая, на иной исторической базе. Она говорит о том, что в Иерусалиме эти христиане удивляли франков пышностью своих церемоний, песнопениями и необычными обрядами. Они владели монастырем в Святом Городе. Само их существование, их государство и его правитель вызывали много слухов и всякого рода фантастических толков. Европейцы не знали, что эфиопы живут в Африке. Еще говорили, что в 1122 году «индийский патриарх» по имени Иоанн прибыл в Рим… Эта история также находит благодатную почву в период после монгольских завоеваний. В ней, как мы видим, Иоанн уже фигурирует как властитель земли, расположенной рядом с Индией и ее чудесами.

Можно было бы еще долго проводить изыскания: по вопросу о том, где пересекаются и в чем противоречат друг другу эти легенды. Во всяком случае, в 1250–1270 годах, во времена вояжей семьи Поло, путешественники подтверждают существование первой версии: священник Иоанн царствует где-то в глубине Азии, в сказочной стране, богатой золотом и чудесами, населенной христианами, от которых можно ожидать помощи и сочувствия.

Не будем этому удивляться и поддаваться скепсису, к которому так склонны историки. Довольно естественно, что правдивая информация, которой располагают очевидцы-путешественники, уживается с верой в мифы. Эта вера сопротивляется и доводам разума, и достижениям науки. Сам Марко Поло, который видел все своими глазами, выслушивал многих свидетелей, заслуживающих веры, который читал тексты историков, описывающих жизнь монголов и рапорты их офицеров, не колеблясь, посвящает подробные рассказы священнику Иоанну. Рассказы эти были такими же сказочными, традиционно неправдоподобными, как рассказы любого компилятора, пишущего в своей тихой келье где-нибудь во Франции или в Англии. Искусно совмещая и используя устную традицию, собственные знания и рассказы китайцев и персов, наш венецианец в двух местах своей книги в живой манере описывает эту персону. Сначала он рассказывает, как татары выбрали себе царя — Чингисхана и как Чингисхан решил завоевать новые земли. И вот в 1200 году Чингисхан отправляет своих послов к священнику Иоанну с сообщением, что хочет посватать его дочь. Это предложение сильно возмутило и разгневало Иоанна, который воскликнул: «Какое бесстыдство — сватать мою дочь! Или он забыл, что он мой слуга, мой раб? Я скорее сожгу свою дочь, чем выдам за него!». Тут обычно нейтральный стиль Марко достигает драматического накала, как будто он сам был свидетелем описываемых событий. Когда Чингисхану передали слова Иоанна, он пришел в ярость и стал готовиться к походу против войск Иоанна. «Он собрал войска, завоевал всю страну и после того как посоветовался с христианскими астрономами, то есть несторианами и сарацинами, дал бой на широкой равнине… И отдыхали воины два дня, чтобы быть более свежими и более яростными в битве». Священник Иоанн убит на месте, и его империя распалась.