Апостол Павел

Родившись римским гражданином, Павел мог быть «как у себя дома» во всей Империи и ощущать себя в безопасности повсюду. Римское гражданство, которое определяло права и обязанности своих подданных очень точно, действовало в качестве замечательного охранного свидетельства, принудительно обязывающего власть повсеместно проводить политику уважения достоинства римских граждан.

Однако Павел, по его собственному признанию, много раз подвергался позорным наказаниям[39]. Это противоречит и ставит под сомнение то, что написано в «Деяниях»[40]. Может быть, Павел не имел римского гражданства, как было известно из древности? Сам он никогда не произносил свои tria nomina гражданина, а подписывался всегда прозвищем Павел, тогда как римлянин подписался бы настоящим именем. Автор «Деяний» мог «варьировать» таким персонажем, как иудей диаспоры, более или менее приобщившийся к римской культуре, который латинизировал свое древнееврейское имя Савл (Saoulos)[41], изменив его на Павел (Paulus).

Но можно посмотреть и с другой стороны: ведь Павел не был единственным, кто не мог заставить признать свой статус и привилегии. Доказать свою принадлежность к определенной социальной группе — одна из самых трудноразрешимых проблем, стоящих перед древним путешественником, так как у него не было ни документов, удостоверяющих личность, ни паспорта; получение гражданства регистрировалось в специальных конторах только начиная с правления Марка Аврелия, и местные порядки сильно искажали муниципальную структуру и методы правительственного анкетирования[42]. Поэтому было так важно иметь ручательство местных родственников, которые могли подтвердить статус прибывшего и сопровождающих его лиц: гражданство Павла не вызывало споров в Иерусалиме, где он жил и где его семья была хорошо известна. Таким образом, версия «Деяний» остается абсолютно правдоподобной и последовательной.

При отсутствии поручителей признание римского гражданства зависело от мнения жителей улицы и стражей порядка. Нужно было обладать соответствующим внешним видом, манерой поведения, нравами… Павел, разумеется, был римским гражданином, но у него не было той походки, какую обычно ожидали от привилегированных особ, был темный цвет лица — почему его внешне могли принять за египтянина; он не носил тогу; был бородат, а известно, что в ту эпоху было принято брить лицо[43]; не чтил римских богов. Все это вызывало презрение. Но сам он чувствовал себя вполне римским гражданином: лучшее доказательство его статуса, хотя и косвенное, откроется нам в самом замысле первых путешествий и дальновидности. Павел хотел отправиться с миссией сначала в римские общины Востока, значит, он сознавал преимущества, предоставляемые той средой, так как уверовавшие в Христа иудеи были не слишком уважаемы как греческим населением, так и местными властями[44].

Этот римский гражданин родился в чистокровной и ортодоксальной еврейской семье.

Он был еврей от евреев и по линии отца и по линии матери, и упорно утверждал это, так как смешанные браки были не редкость в кругу диаспоры[45]. Его отец принадлежал к роду Бениаминову и, разумеется, мать тоже, так как по закону было положено жениться по принадлежности к своему роду. Семья Павла должна была иметь корни по всему северу Галилеи, в Гискале[46].

Его родители были верны традициям. Они дали своему сыну имя Саула — великого человека Бениаминова рода, основателя царства и победоносного воина, жившего в девятом веке[47]: его история сохранялась в памяти потомков. Выбор имени всегда имел большое значение в семитской среде. Он заключал в себе важную реальность укрепления последующих поколений: новорожденному присваивали имя умершего, прожившего исключительную жизнь, чтобы он стал равным ему и заместил его. Выбор этого царского имени был настолько исключительным, что почти никого не нарекали таким именем в диаспоре, без сомнения, потому, что правление Саула закончилось неблагополучно, и воспоминание о нем меркло перед подвигами Давида, его преемника. Кроме того, это имя плохо звучит на греческом, по крайней мере, в греческой форме Saoulos, которая именно и использовалась автором «Деяний»[48]. Это имя ассоциируется с беспечностью и поведением баловня, если не сказать больше.

Но у отца, назвавшего своего сына Савл, были определенные соображения. Царь Саул прославился в сражении с идумеями — народом, из которого произошла династия Ирода, и который, на момент рождения Павла правил в Иудее и в одной из частей Палестины[49] Речь идет о династии узурпаторов, чьи происхождение и методы правления вызывали сильное негодование в среде древней аристократии и среди фарисеев [50]. Трудно не увидеть здесь причинно-следственную связь. Так постепенно выявляется из потаенных уголков истории силуэт отца Павла, убежденного националиста и ревностного фарисея.

Павел настаивал на своем фарисейском происхождении. Всю жизнь он подчеркивал неизменную привязанность к этой иудейской секте и абсолютную связь со всей ее школой[51], в то время как другие его современники пускались, как греки, на поиски знаний и опыта, прежде чем пристать к какой-либо идейной школе[52]. Как говорит автор «Деяний», Павел был вполне сыном своего отца.

Итак, Павел родился в образованной семье. Фарисейская школа стала классом писарей и знатоков толкования Библии, которые во втором столетии до нашей эры отделились от группы священников-традиционалистов, когда те стали обращаться к древнегреческой культуре[53]. Писари с тех пор утверждали, что обладать правом преподавать закон может не только сословие священников, но и всякий мужчина, способный подлинно толковать Библию и священные Предания. В своих отношениях с общинами верующих Павел хотел утвердиться, как один из таких «толкователей», чья роль, как он всегда утверждал, имеет первостепенную важность[54].

В иудейском обществе того времени[55] фарисейская школа объединяла новых людей, свободных от тяжеловесности и предрассудков древней аристократии, людей, которые отличались от «местного народа» своими знаниями, желанием всякий день жить по божественным заветам, своей потребностью воплощать Закон в его чистоте и ортодоксальности. Это были «праведники», они были «сведущие», «обособленные», объединившиеся в небольшие группы «безупречных». Если «фарисей» — то же самое, что «толкователь», не произошел ли этот термин от корня, имеющего сразу два значения: «разделять» и «пояснять»?

Образ жизни фарисеев сильно отличался от образа жизни совершенно эллинизированного двора Геродов и от образа жизни знаменитостей и священников высокого ранга, подчеркнуто торжественных, сформировавших партию саддукеев[56]. Члены фарисейской секты происходили в основном из римского среднего класса, из ремесленников и торговцев. Называвшиеся «чистыми», они были деятельными людьми, считавшими профессиональные занятия необходимым элементом равновесия в жизни мыслителя. Они объединялись под руководством «учителя» — раввина или «didascalе» по-гречески — чтобы лучше воплотить свое стремление к нравственному и священнодейственному совершенствованию.

39

Смотри M.A. Убо. «Павел Тарсянин». Турнэ, 1989, 7–8. Противоположную позицию, которую отстаивает Ренан в «Апостолах» (Париж, 1886). Полное собрание сочинений. IV, 1941, 571; Шервин-Уайт. «Римское общество и римский закон в новозаветных писаниях». Оксфорд, 1963, 144–154, вместе с М. Уолчем. «St. Paul's two Citizenships», Helicon, 11/2, 1971–1972, 452–454, и J. Moderzejewski-Meleze. «Мучения Павла Тарсянина», Melanges Jean Imbert, Paris, 1989, 397–412.

40

«Peregrinae conditionis homines vetis usurpare Romana nomina» (Речь Клавдия, записанная на Лионских скрижалях). Те, кто не были римскими гражданами, пытались добиться положительного судебного решения в отношении гражданства, если оно оспаривалось с помощью подкупа судей (Ciceron, Flac., 47; Suetone, Vespasien, 3, 1).

41

Латинское прозвище Павла было воспринято, как переделанное имя Saul, близкое по звучанию. Э. Ренан. «Апостолы», 571, J.- R. Armogathe. «Павел, или Невероятное единство», Париж, 1980, 24 Modrzejewski — Melezegg.

42

Эта проблема была затронута (J. Gage. «Социальные классы Римской империи». Париж, 1964, 144–145; смотри также А.Н. Шервин-Уайт. «Римское общество и римский закон», 146/149. Пример честного гражданина, скомпрометированного в запутанной административной истории, появляется в «Tabula Clesiana» (Ktema, 6, 1981, 139–252). Новые граждане регистрировались в Риме (АЕ, 1971, № 534), и копии постановлений о принятии гражданства рассылались во многие города той области, где они родились. Свидетельства о рождении существовали в Риме и Египте, но не выдавались гражданам. В действительности положение путешественника не было нормальным в римском мире. О насущной важности свидетельств смотри Е. Deniaux. «Bourgeoisies municipale italie

43

Деян. 21, 38 (устами римлянина). По распространенному в Риме мнению, египтяне не считались ни белыми, ни черными (смотри, к примеру, латинскую версию второго века «Деяний Петра», 22: женщина… по виду эфиопянка, не египтянка, но совершенно черная) и против них было сильное предубеждение (J.P.V. D. Balsdon. «Romans and Aliens». London, 1979, 68–69. Из-за своей одежды — плотной накидки, называемой paenula (фелонь) (2 Тим., 4, 13). Павел был похож на философа-простолюдина, так как не носил ни хитон, ни гиматий греческого странствующего ритора (Lucien. «Александр — лжепророк», 11). В отношении тоги, которую должен был носить, в принципе, каждый гражданин, смотри А. Н. Шервин-Уайт. «Римский закон», 150.

44

Смотри главы 6 и 7.

45

Фил., 3:5; 2 Кор., И, 22; Рим. 15, 5.

46

Jerom, in Philemonem, 7, 672.

47

I. Sam. 9, 10. По поводу царствования: 1 Царств, 9.

48

Когда автор «Деяний» приводит слова непосредственно Павла или Христа на «иудейском наречии», имя дано в арамейской форме Saoul (Деян., 9, 4 и 26, 14). Это, без сомнения, показатель того, как сам Павел произносил свое настоящее имя, так же, как он всегда называл Симона-Петра его арамейским именем Кифа, когда говорил по-арамейски (смотри главу 2). В своей речи в Антиохии Писидийской, составленной автором книги «Деяний», Павел часто упоминает о царе Сауле, великом человеке его рода, приводя’его отчество в древнееврейской форме Kis (Деян., 13, 21), тогда как эллинизированный иудей, историк Иосиф Флавий, всегда употребляет его в форме Keis, Keisaios или Keisos (AJ, 6, 45, 62 [268]).

49

Саул вдохновлял кампании Маккавеев (1 Мак., 5, 1–6 и 65–67).

50

Возрождение аристократизма при Героде: Иосиф, BJ, 1, 450–456, смотри также Мат., 22, 16, и Марк, 3, 6 и 12, 13. Фарисейская оппозиция Героду: BJ, 1, 571.

51

Фил., 3, 5, Гал., 1, 14. Именно в своей речи перед Синедрионом, представленной в книге «Деяний» (23, 6), Павел называет себя «фарисеем, сыном фарисея», смотри также Деян., 26, 5.

52

Иосиф, «Жизнь», 2, 10–11, знал из личного опыта три основные секты и жизнь отшельника, прежде чем примкнул к фарисеям.

53

Источники и библиография в Е. Шурер. «История иудейского народа во времена Иисуса Христа», 2-е ed., rev., Edimbourg, 1973–1986, II, 381/388. Полезно будет обратиться к небольшой книге М. Саймона. «Иудейские секты во времена Иисуса». Париж, 1960. Смотри также A. Paul. «Мир иудеев в час Иисуса». Париж, 1981.

54

1 Кор., 14.13 и 28.

55

Иудейское общество первого века хорошо знал Иосиф, BJ, 2, 118–119; 162–166. AJ, 13, 171–172; 18, 9, 11, 23, 25. Vie 10, который описал его, пользуясь греческой терминологией. О монолитности древней аристократии смотри S. Safrai и М. Stern. «Иудейский народ в первом столетии», Assen, 1972–1974, 1 и 2. По поводу повышения общественной роли писарей и фарисеев, которые относились к людям скромного происхождения, подверженных эллинизации, смотри М. Hengel. «Иудаизм и эллинизм». Лондон, 1974, 132 и J. Jeremias. «Иерусалим во времена Иисуса. Исторические исследования экономики и социального уклада новозаветного периода». Париж, 1976, 16.

56

Саддукеи — сторонники рода Садока, или первосвященнического рода. В противоположность фарисеям они, по словам Иосифа Флавия, отвергали предания старцев и придерживались только Закона Моисеева. (Прим. перев.)