Страница 16 из 32
— Как ты, нормально устроилась? Все в порядке?
— Угу. А ты? Где ты остановился? — спросила она, с трудом скрыв разочарование. Ей на какое-то мгновение показалось, что он готов снова поцеловать ее, но, видно, только показалось. А жаль…
— Тут неподалеку, четырнадцать миль к востоку от города.
— Ты быстро вернулся…
— Я спешил. Мы же собирались поужинать. Не передумала еще?
Она покачала головой, тут же решив забыть на время свои сомнения и томительно-мучительные размышления и просто веселиться.
— Куда пойдем?
— Ну, выбирать, естественно, тебе, — начал Фред. — Я тут поговорил с парнями на стоянке, и они рекомендовали два ресторанчика. Один с мексиканской кухней называется «Красотка Рамирес». Говорят, там отличные энчилады, лучшие на весь штат. А второй называется «Ребрышки, ребрышки, ребрышки». Там готовят великолепное барбекю. У хозяина есть фирменный соус, рецепт которого он получил еще от деда и который охраняет строже, чем код к сейфу. Один парень, говорят, приезжал к нему за этим рецептом из самого Техаса, предлагал пять тысяч, но уехал ни с чем.
Фредерике название первого заведения почему-то сразу показалось подозрительным, и выбор был сделан в пользу барбекю.
— В таком случае мы просто обязаны попробовать его, — решительно заявила она.
— Тогда поехали?
— Угу. — Она быстро схватила сумочку, куртку, шарф и повернулась к Фреду. — Я готова.
— Ты не хочешь оставить цветок?
— Нет. — Фредерика покачала головой и подняла глаза.
Она так посмотрела на него, что ему захотелось упасть на колени и то ли плакать от умиления и счастья, то ли клясться ей в вечной любви. Или стоять и смотреть в голубые озера ее глаз вечно, не отрываясь ни на мгновение, утонуть в них и забыть обо всем и всех на свете.
Стоп, приказал он себе, не сходи с ума. Помни, кто ты и кто она. Ты даже до сих пор не удосужился узнать, нет ли у нее жениха или возлюбленного, а уже мечтаешь о том, что тебе недоступно.
Невероятным усилием воли Фред поборол желание припасть к ее губам, отвел взгляд, взял за руку и повел на улицу, к ожидающему такси.
«Ребрышки, ребрышки, ребрышки» оправдал свою репутацию и их ожидания. Барбекю было великолепным, знаменитый соус выше всяких похвал, пиво ледяным, яблочный пирог, горячий и благоухающий корицей, таял во рту.
Они сидели за столиком в полутемном зале и говорили, говорили, говорили — о его работе, о путешествиях, о тех местах, где он уже побывал и которые еще хотел бы посетить, о ее доме, о саванне, о диких зверях, которых она видела, о многочисленных сафари, об увлечении фотографией. И много о чем еще, кроме того единственного, что интересовало их больше всего, — о том неодолимом влечении, что оба испытывали, но пытались скрыть друг от друга.
Неожиданно Фредерика вспомнила о преследователе.
— Кстати, ты видел того парня в синем пикапе?
Фред вздрогнул, словно его внезапно разбудили, и пришел в себя, вернулся к действительности.
— В пикапе? Н-нет, по-моему, не видел. — И тут ему пришло в голову, что он так и не позвонил Мэг и не спросил, все ли у нее в порядке. Было уже довольно поздно, а в Нью-Йорке даже на час больше. — Ты наелась? — спросил Фред. — Извини, но я, оказывается, совсем забыл узнать, как дела дома. Если не возражаешь, давай закончим, а то я волнуюсь, все ли у них в порядке.
Фредерика почувствовала себя так, словно ей на голову вылили ведро ледяной воды.
— Ты… ты очень скучаешь по ним, Фред?
— Конечно, — тут же откликнулся он. — Но сегодня я подумал, не из-за Мэг ли это преследование? Не может ли это быть ее бывший муж?
— Бывший муж?!
— Угу. Она ушла от него за три месяца до рождения малышки Люси. Он оказался совсем не тем, за кого себя выдавал. Я ее предупреждал, но она влюбилась до потери рассудка и не послушала. А потом совершенно случайно выяснилось, что он не страховой агент, как говорил, а мелкий торговец наркотиками. Она пришла ко мне за помощью и кровом, но Чарли не готов был отпустить ее. Он устроил отвратительную сцену, так что мне пришлось вышвырнуть его. После он прислал своих приятелей и предупредил, что мне это так с рук не сойдет. Передал, что не позволит какому-то дальнобойщику забрать его жену. Потом все вдруг затихло. А спустя пару месяцев мы узнали, что он попался с дозой и его посадили, но, увы, ненадолго. Вот я и подумал, не его ли это штучки, и заволновался, как там Мэг и Люси…
Фредерика решительно положила на стол двадцать долларов, небрежно бросив:
— Моя очередь платить. — Потом поднялась и добавила: — Ты прав, уже поздно, пора идти. И, раз ты волнуешься, давай сначала завезем тебя, а уж потом меня.
Однако спустя десять минут они остановились перед ее отелем. Фредерика вышла из такси, грустно улыбнулась и сказала:
— Поезжай, не провожай меня. Спокойной ночи. — И исчезла в дверях.
6
Расстроенный Фред ехал, размышлял о резкой смене ее настроения, и ругал себя. Какой же он бесчувственный дурак: рассказывал ей о своих семейных проблемах, когда она только сегодня поведала ему, что недавно потеряла последнего родного человека. Одинокая молодая девушка, лишившаяся матери в раннем детстве, всего пару недель назад узнала, что ее бросил отец. Естественно, ее потрясло это известие, особенно после смерти дяди. А тут он своими бестактными разговорами о семье напоминает ей о том, чего она лишена. Ах, какой же он болван, бездушный эгоист! Бедняжка Фредди, такая молодая и такая одинокая…
Завтра утром он просто обязан придумать, как отвлечь ее от грустных мыслей, и поправить то, что напортил сегодня.
Оказавшись наконец на стоянке, он первым делом позвонил домой и терпеливо выслушал ворчание Мэг по поводу позднего звонка. Она только-только уснула, а тут он разбудил ее.
— Нет, дорогой, у нас все в порядке, — окончательно проснувшись, заверила его Мэгги. — Нет, Чарли не появлялся. А почему ты спрашиваешь?
Фред решил, что не стоит волновать ее сообщением о том, что кто-то следует за ним по пятам от самого Нью-Йорка.
— Просто видел сегодня одного парня, который немного походит на него, вот и вспомнил. И решил проверить, не появлялся ли он у тебя в мое отсутствие. Да ладно, не обращай внимания, родная. Как моя ненаглядная Люси?
— Сегодня капризничала весь день. Зубки режутся, наверное. Все тянет в рот и жует. А так здорова, совершенно здорова. Мы даже ходили гулять, хотя шел снег. Ты где, Фред?
— Посередине Миссури. Завтра буду в Канзас-Сити, оттуда направляюсь в Денвер. Ну ладно, милая, отправляйся отдыхать. Береги себя и Люси, пока меня нет. Целую тебя.
Мэг ответила каким-то нежным пустяком, зевнула и повесила трубку.
А Фред, узнав наконец, что его близкие в полном порядке, и успокоившись, завел будильник на шесть утра, лег в постель и погрузился в мечты о Фредерике.
Какая же она все-таки удивительная девушка — мягкая, но решительная, умная и образованная, но приветливая и общительная, богатая, но не брезгающая обществом простого парня.
А глаза! Господи, великий Боже, что за потрясающие у нее глаза! Так бы и смотрел в них целыми днями… И лицо — нежное, но такое выразительное. Кожа гладкая, с чуть заметным румянцем, так и хочется провести по ней пальцами, прямой классический нос, как у древнеримской богини, высокий лоб — признак недюжинного ума, и он у нее есть, без сомнения, есть. И рот…
Он повернулся на бок, тяжело вздохнул, вспомнив их поцелуй. Мягкие нежные губы, которые она так доверчиво приоткрыла навстречу его губам, казались ему величайшим чудом, сотворенным природой. Неужели это было на самом деле? Неужели ему и вправду выпало в жизни такое невероятное счастье — поцеловать эту изумительную, необычную девушку?
И как он, жалкий, безмозглый дурак, заплатил за предоставленный ему шанс, может быть лучший в жизни? Затеял разговор о своей семье и напомнил таким образом Фредди о ее собственной, которую она потеряла.
Да, молодец, нечего сказать! Испортил ей настроение на весь остаток вечера, а может, и не только. Неуклюжий недотепа! Может, она сейчас лежит в постели и плачет, думая об умершей матери, о бросившем ее отце, о недавно скончавшемся последнем родном человеке — дяде? Такая хрупкая, такая одинокая, такая в чем-то слабая и беззащитная…