Фаза боя

Я переключаю изображение на площадь возле грузовых подъёмников. Створки дверей постоянно распахиваются и выплёвывают всё новые и новые толпы даунов. Интересно, а сколько их там всего? Наверное, Мирбах и сам этого не знает.

—

Я вот всё думаю, Пол. А как вы будете загонять их назад? Сами они не уйдут, что бы вы им ни пообещали. Им здесь слишком понравилось.

Мирбах несколько раз открывает и закрывает рот, не в состоянии вымолвить ни слова. Он сейчас очень похож на рыбу, только что вынутую из воды- Проглотив еще полстакана виски, он, наконец, вновь обретает дар речи. Лучше бы не обретал.

—

Тебя с президентом соединить? — спрашиваю я его, когда он начинает повторяться. — Будешь с ним разговаривать?

—

А что, связь уже наладили?

—

Я же говорил, что Толя — мастер своего дела. Кстати, Джеймс Келли ждёт у своего аппарата. Соединять?

—

Соединяй, — машет рукой Мирбах.

—

Давай, Толя, — говорю я и одновременно даю сигнал в операторскую, чтобы они включили трансляцию на весь город.

Мне совсем неинтересно смотреть и слушать, как Келли с Мирбахом будут поливать друг друга помоями. Придёт охота, посмотрю в записи. По моим расчетам, до самого интересного они доберутся не ранее чем через полчаса. За это время я успею проверить состояние нашей обороны и проинструктировать Соломона.

Но сначала я захожу в операторскую. Мои инструкции выполнены в точности. Идёт прямая передача. Операторы тихо балдеют и, раскрыв рты, слушают политический диспут действующего президента и кандидата на этот пост. Из зала, где сидит персонал телецентра, доносятся гомон и ржание. Там тоже развлекаются.

Внизу ко мне первым подбегает Иеремия. Он весь в крови, голова обмотана каким-то тряпьём.

—

Милорд! У нас кончаются патроны!

—

Экономьте, Время побери! Я же говорил вам, чтобы не палили без толку. Вот и сейчас стреляйте только тогда, когда они пойдут в атаку. Распорядись, быстро!

Иеремия бежит вдоль цепи стрелков, а я направляюсь к Соломону. Выслушав меня, Соломон мрачнеет. Он хорошо понимает, какая сложная перед ним стоит задача. Но, с другой стороны, и это он тоже хорошо понимает, через час телецентр падёт.

—

А где мы возьмём для них оружие, милорд?

Я молча показываю ему на площадь, заваленную телами даунов. Он кивает и добавляет:

—

Значит, надо привести их раза в три- четыре больше, чем нужно.

—

Только объясни им, что с винтовками надо не на полицию бросаться, а отходить сюда, под защиту стен.

Соломон отбирает себе троих даунов и отправляется выполнять моё задание. А я, убедившись, что полиция и гвардия атаковать телецентр в ближайшее время не намерены, поднимаюсь в узел связи.

«Дискуссия» уже закончилась, идёт деловой разговор. Оговариваются условия передачи власти и компенсация, которую должен получить Келли. При этом с обеих сторон называются такие источники доходов и такие цифры, что по законодательству любой страны собеседникам светит по меньшей мере пожизненное заключение. Любой страны, но не этой. Здесь, как я уже понял, любые источники доходов законны. Но и эта часть разговора подходит к концу. Начинается самое интересное.

—

Ну хорошо, — говорит Келли, — мы договорились. Но отступные ты перечислишь на мой счет прямо сейчас. Я тебя, прохвоста, хорошо знаю. Но скажи на милость, Пол, как ты выкрутишься из этого положения? Ты знаешь, что творится в городе? Это хуже, чем Содом и Гоморра, вместе взятые. Чтобы загнать их обратно, не хватит объединённых сил полиции, гвардии и охотничьих отрядов.

—

Пусть это тебя не волнует. Начнут полиция, гвардия и охотники. Они, конечно, не справятся, но хотя бы остановят продвижение толп и блокируют захваченные объекты. И тогда в дело вступят те, на кого я рассчитываю.

—

Ты с ума сошел! Для них же не существует ни своих, ни чужих. Ни правых, ни виноватых. Если уж их пускают в дело, значит, они делают его капитально.

—

Это будут неизбежные издержки. Кто попадётся им под руку, будет сам в этом виноват. А как иначе загнать даунов обратно? Признаюсь, Джеймс, я и сам не предвидел, что получится такое. Моя ошибка, мне её и исправлять, и мне отвечать за последствия. Да и потом, стоит ли считаться с этим быдлом? Чем меньше его останется в городе, тем легче будет их прокормить. Тем более что даунов сильно проредят.

—

Ладно, это будут твои проблемы. Я пошел готовить текст отречения. Но выступлю я с ним только тогда, когда сумма окажется на моём счете. Ты понял?

—

Понял, понял. Действуй. — Монитор Келли гаснет, и Мирбах обращается ко мне: — Ты, как я понимаю, всё слышал?

—

Разумеется. Пол, ты, как я понял, намерен ввести в город войска Корпуса?

—

Я постараюсь обойтись без этого. Как ты считаешь, смогут полиция, гвардия и охотники справиться с ситуацией?

—

Не знаю, — я пожимаю плечами. — Смотря насколько грамотно и решительно они будут действовать. Если так, как сейчас, то у них ничего не получится. А сколько нам еще удерживать захваченные объекты? Я вижу, что ты тоже действуешь с опережением графика.

—

А что мне остаётся делать? Если даунов не остановить, к утру от города ничего не останется. Но ты удерживай объекты, как договорились, до утра. Мы постараемся вас особенно не беспокоить. Активные действия мы предпримем пока только против погромщиков.

—

А если у вас ничего не выйдет?

—

Тогда придётся ввести в действие Корпус. Но это будет крайняя мера. Если мне придётся к ней прибегнуть, я извещу тебя не позднее чем за час.

Черта лысого ты меня известишь. Но Время с тобой. Я тоже не собираюсь сидеть сложа руки. Посмотрим. Кстати, первые два раунда — за мной. Как-то будут развиваться события дальше?

А они не заставляют себя ждать. Настойчиво звучит сигнал вызова с линии президента Джеймса Келли. Киваю Анатолию, и на экране появляется разъярённое лицо.

—

Кто это сделал?! — рычит Келли. — Срочно соедините меня с Мирбахом! А, ты еще на линии! Черт побери, Пол! Что это за шутки?! Ты понимаешь, что это такое?

—

О чем ты, Джеймс? — искренне недоумевает Мирбах. Он всё еще ничего не может понять. И немудрено. Он же

после разговора с Келли не выходил из связи и ни о чем не подозревает. До Келли, видимо, это тоже доходит, и он снова рычит:

—

Наш с тобой разговор транслировался по городской сети в прямом эфире! С первого до последнего слова! Понимаешь? С первого до последнего!

Мирбах немеет. Он несколько раз разевает рот, но не может выдавить ни звука. Он задыхается. Время побери, а вдруг его хватит удар? Кто тогда организует мою встречу с альтами? Цвет лица кандидата в президенты меняется от бледного с синевой до пунцового. Наконец его прорывает. Точнее, он находит в себе сил проскрипеть:

—

Дьявольщина!

Еще минута проходит в молчании. Мирбах переводит взгляд с Келли на меня, с меня — на Анатолия, с Анатолия — снова на Келли. Он лихорадочно соображает, как вести себя во вновь сложившихся обстоятельствах. Но пока ничего путного в его голову не приходит. Тем не менее он уже несколько овладел собой и спрашивает меня относительно спокойным тоном:

—

Ну, Андрей, кто это сделал? И зачем?

—

Представления не имею, — я невинно пожимаю плечами. — Ты же видел, мы с Толей всё время были здесь. В других помещениях телецентра — только караульные дауны.

—

Тогда кто это сделал? Дауны?

—

А что? Возможно! Караульная служба — дело скучное. Вот они и развлекались, щелкая тумблерами и нажимая клавиши.

—

Гм… возможно…

Мирбах задумывается и готов принять эту версию. Но Келли далеко не так прост. Его на кривой козе не объедешь.