Страница 37 из 37
Прощайте, голубчик, Аркадий Николаевич! Спасибо вам -- за все, за все! Если на том свете встретимся, нам не в чем упрекнуть друг друга... не о многих я могу сказать то же самое, не многие и обо мне это скажут, когда и для них -- как завтра или послезавтра для меня -- смерть сделает явным все тайное. Обо мне будут плакать... Бедный Степан! бедные дети!.. Но мне не надо слез: не стою. За детей я не боюсь и не страдаю: они остаются в лучших руках, чем были бы для них мои -- такой, как я стала. Бедные, бедные! стыдно мне: много они из-за меня натерпелись. Да, слез мне не надо... и вы не плачьте обо мне -- вы, знавший меня лучше всех людей! Все к лучшему на свете. Человек приходит в мир и уходит из мира, слепо исполняя темное предопределение, и все, что творит он между рождением и смертью, решено и сотворено раньше его.
Опять звон, опять орган... может быть, я слышу их в последний раз... последние земные звуки... Ave Maria, gratiae, plena! {Радуйся, благодатная Мария! (лат.).} радуйся, Милосердная! -- милосердная Мать -- Мать-природа. Радуйся, Мария, Благодать Земли боготворимая... Я люблю Тебя -- я верую в любовь... Прекрасна земля, прекрасны люди, прекрасно небо надо мною... Все люблю -- во все верую -- верую -- и умираю... Прощайте, дорогой друг, прощайте!"