Страница 7 из 94
— Чья–то мать, жена, а и ее не обошло. Ишь, курит. Знать, душа болит, — пожалел старик женщину.
Сашка попытался уснуть, закрыл глаза. И снова, как наяву, встал перед глазами тот мальчишка…
…Стояла осень, дождливая, промозглая, серая, какая всегда случалась в горах к концу октября. Ветер голодным шакалом выл, обшаривая ущелья. Холод пронизывал насквозь.
Сашка с Артемом возвращались с погранзаставы, где простились с демобилизованными, познакомились с новичками.
— Маловато в этот раз пойдет по нашим стопам. Всего трое. В прошлый раз пятеро ребят пошли в училище. Выходит, не пришлось им по душе служить на погранке. А ведь это будущие таможни. Маловато кадров. Может, ребята трусоватые? — повернулся к Артему и увидел, что тот настороженно разглядывает тропу, вьющуюся высоко в горах. — Ты что там увидел? Да кто в такую погоду нос высунет? Пошли. Дома заждались. Темнеет. Завтра воскресенье. Может, выспаться дадут?
— Смотри! — указал туда, где ручей уходил в ущелье. Потапов увидел осла, груженного чем–то громоздким. Около него двое людей стояли. Пытались увести скотину от воды, но тот уперся, раскорячась на всё четыре. Артем глянул на Сашку.
— Хворостом навьючили. Вообще, тут многие отапливаются хворостом! — сказал задумчиво.
— Пошли живее! Глянем, что за топливо везут? Зачем так далеко забрались? Ведь внизу этого хвороста задницей не истолочь! А значит, топливо лишь ширма. Шустрей! — заторопился к тем двоим.
— Сашка! Давай тише! Ведь эти хмыри смоются, а осла бросят. Ну приведем мы его в Сумгаит. И что дальше? Нас самих ослами назовут. Смеяться станут, что жидкий магарыч сняли с «муллов». Не при медведем! Они с ослом далеко не уйдут.
Но Потапов не слушал. Сердцем почуял неладное. Когда до осла оставалось не больше полусотни шагов, чекистов приметили костлявый, высокий старик и мальчонка лет десяти. Последний сжался в комок. От страха не мог двинуться с места. Кажется, дышать разучился. Смотрел на бегущих к ним людей громадными глазами и громко икал то ли от страха, то ли от холода.
— Беги, Карен! Беги! Спасайся! — крикнул старик, сдернув пацана за шиворот. Но у того ноги отказали. Старик вырвал из–за пояса нож:
— Прочь, шакалы! Прочь от нас! Ничего нет! Мы — бедные люди!
— Тихо, дед! Не кричи! А ну покажи, чем осла загрузил?
— Не видишь! Хворост домой везем!
Потапов разрезал бечевку, связывавшую хворост. Он рассыпался под ноги ослу. Но в хворосте приметил сверкнувшие стволы. Понял.
— Ого, папашка! Да ты и впрямь не зря сюда приехал! Это с какого дерева их снял? — глянул Потапов в сторону старика и увидел, как тот занес нож в спину Артема. Потапов в один прыжок сбил деда с ног, свалил на землю. Завернув руку, вырвал нож. Придавив старика к земле, связал ему руки бечевкой и сорвал с земли. — Сволочь! — взял за грудки.
— Погодите! Найдется и на ваши головы управа! — Сашка хотел подтолкнуть старика вперед, на тропу, но в это время на его руке повис мальчонка:
— Дядь! Не убивай деда! Мы все вам отдадим! Хотите, убейте меня! Его не трожьте! И так уж всех нас поизвели. Чего еще надо? От вас даже под землей не спрятаться! Совсем озверели. Вчера ваши последнюю корову забрали. Одного осла оставили! Как жить станем? — плакат мальчишка.
— Какую корову? Вот эту? — указал Сашка на карабины.
— А это для встречи с вами приготовили, чтоб больше ничего не отнимали. У деда еще с войны два золотых зуба было. Так их выбили, забрали ваши, сказали, что деду уже не понадобятся. Зато вашим нужны!
— Каким это нашим?
— Бандитам! Кто ж они еще?
— А мы при чем?
— А разве добрые люди по горам ходят? Зачем на нас накинулись?
— Молчи, Карен! Молчи! Пока жив, молчи! Нет ее, этой правды, нынче! Заблудилась она в горах. А может, ее тоже, как нас, поймали и убили, — тихо сказал старик.
— Смотри на него! Он уже мертвый. Со страху что ли? Кончай, дед, лапшу на уши вешать! Топай вперед. Там, внизу разберемся, кто есть кто! — потребовал Потапов и пошел следом за стариком, карауля каждое его движение.
Дед шел скользя и спотыкаясь. Мальчишка, как мог, поддерживал его. Артем вел осла, сгрузив ему на спину и хворост, и стволы.
— Зачем в город ведете? Стреляйте тут, чтоб родню не пугать. Баб пощадите. И так они от вас натерпелись. Пусть хоть этого не видят. Иль вы не люди? Сколько можно мучить нас? — просил старик.
— Где оружие взял, бедняк? У кого купил? — спросил Потапов.
— Про то одному Богу скажу. Он все знает.
— Богом убийства запрещены! Не прикидывайся праведником!
— В Писании сказано: защити себя, свою семью и дом свой! Так что нет на мне греха.
— А его за что хотел убить? Он у тебя ничего не отнимал! — указал на Артема.
— Он такой же бандит, как те, для кого припас винтовки. Ох уж и встретил бы!
— С чего это ты нас бандитами считаешь?
— Потому что всех добрых убили.
— Это кого же?
— Соседа моего! Сергея Тихомирова. Этот не дал бы нас в обиду, — хлюпнул носом старик.
У Потапова мурашки по коже пошли. Сергей Тихомиров был чекистом. Его хорошо знал Сашка, Год назад Сергея убили прямо в доме. Кто и за что — следствие зашло в тупик. Свидетелей трагедии не оказалось. Соседи молчали, не желая за показания разделить участь чекиста.
— А ты знаешь, кто его убил?
— Не видел. Но таких теперь полно! Хотя бы и вы! — выдохнул дед.
— Мы его друзья! — выпалил Потапов.
— Ну да! Друзья! Что–то я вас у него не видел ни разу.
Мы работали вместе! Сберечь вот не сумели. Когда хоронили, поклялись найти убийц и наказать их. Но поймать никак не удается.
— Что делать? Мне тоже вот не повезло. Хотел отплатить бандюгам за свое, да сорвалось. Может, того, кто Серегу погубил, заодно пристрелил бы. Они нынче уже и не скрываются. Чего их искать? На каждом шагу встретить можно!
— Нам не предполагаемый, нам конкретный убийца нужен. С доказательствами, — говорил Сашка.
— Вы ловите! А они убивают. Им не надо доказательств. Пуля в лоб — и весь сказ! Долго не ищут никого. По горам не скачут. Прямо в доме. Вот и ответь: кто из вас сильнее?
— Если все вот так станут отмалчиваться и бояться гадов, конечно, они возьмут верх. Но над такими, как ты! Сергея они не убили. На его место трое новых пришли. Не испугались.
— Дядь! Я видел, кто убил нашего соседа. Только это не один. Их было трое, — подал голос мальчишка и тут же осекся, услышав дедово:
— Молчи, Карен. Ни слова больше!..
Мальчишка словами подавился. Смотрел на
Сашку, боясь открыть рот.
— Ладно! Сами найдем! Только если это правда, что бандиты вас допекли и из–за них пришлось оружие доставать, не стали бы скрывать их имена. Выходит, вы с ними заодно! Может, и Серегу Тихомирова помогали убить…
— Дядь! Зачем такое сказал? Бандиты и моего отца убили! Неужели я после этого им стану помогать? Вы хоть один день жили без отца? — глянул в глаза Потапова, и тому стало холодно и неловко. В глазах мальчугана стыло совсем недетское горе. В них отразилось отнятое детство, горечь утраты, страдания и муки о том, что не мог он — пацан — отомстить за гибель отца.
Их взгляды встретились ненадолго. Взгляд взрослого человека и взгляд парнишки.
— Вы верите мне? — спросили глаза Карена.
— Хочу поверить…
— Я сделаю все, чтобы поверил. Я найду вас сам…
— Я буду ждать, — потеплел взгляд Потапова…
В Сумгаите, куда все четверо пришли уже затемно, Александр убедился, что ни старый Ашот Казарян, ни Карен не соврали. Их действительно терроризировали бандиты, сбившиеся в немногочисленные группы и промышлявшие грабежом местных жителей.
В этих группах были уволенные с химкомбинатов пьяницы и лентяи, которые считали, что смогут получать в городе дурные деньги только за то, что являются коренными жителями. Были среди них и те, кому не нашлось места ни в селе, ни в городе. Возвращаться таким было некуда. Вот и промышляли на жизнь разбоем.
В семье Ашота Казаряна было трое сыновей. Когда убили последнего, а милиция так и не смогла найти и наказать убийц, решил сам обзавестись оружием и защищать невесток и внуков.