Одержимый: Книга третья

Но выяснить, имеются ли среди нас олухи, готовые остановиться в часе или двух ходьбы от города, только из-за того что село солнце, не удалось. Гэл всех с мысли сбил, сказав: — Каша поспела. — И все разом забыли о вопросе Гальбо.

Да вообще больше никто словом не обмолвился до конца завтрака — молча стрескали котёл каши и довольны. Хотя, чего там того котла? Всего-то ведро на десять человек. Вдоволь и не наешься… Через пару-тройку часов опять будет кушать охота.

Так или иначе, а навернув добрую плошку каши, я малость подобрел и перестал неприязненно зыркать на крутящегося на моём плече непоседу-беса. Шут с тобой, поганец. Живи. Пока.

После завтрака, оставив за собой догорающий костёр, наш отряд, растянувшись цепочкой, отправился в путь по сумрачному лесу. Темновато конечно шагать, приходится зрение напрягать, чтоб о какой-нибудь выступающий корень или камень не запнуться и не упасть, но что поделать — в ущельях завсегда так. Только ближе к полудню, когда солнце поднимется над горными отрогами, тьма рассеется. А пока — над вершинами елей светлое-светлое небо, а внизу, под их сенью, царят настоящие сумерки.

И ладно бы только они. Выбравшись из ущелья и спустившись чуть ниже по склону, мы словно перед огромным блюдом со студнем очутились, таким густым и плотным казался заполонивший долину перед нами туман. Вот мы и попали… Когда вокруг бело, а всё равно не видно ничего! Можно сказать, даже хуже стало, чем в сумраке. Ибо кроме спины впереди идущего и не разглядишь ничего в этой кисейной пелене. Отстать и заблудиться проще простого. Хорошо я не последний иду — хоть компания будет в случае чего. Вдвоём с нашим молчуном-лучником — Джимом Шмилсом бродить будем. Но лучше пошевеливаться и не упускать из виду Бурса, шагающего передо мной. И надеяться на то, что движущийся во главе отряда Ллойд не заплутает.

Только я о нём подумал, как старшина охраны обратился к нам: — Что, народ, может, на старую дорогу выберемся, и пока по ней двинемся? А то, неровён час, кто-нибудь ногу себе сломает или выколет глаз…

— А драконы как же?.. — заикнулся было кто-то из идущих в начале цепочки, я не разобрал голоса издалека. Туман же как вата — глушит все звуки, делая их невнятными.

— Да в эдаком киселе нас никакие драконы не углядят! — громко фыркнул Ллойд. И решительно заявил: — Пока туман не рассеется можно вообще без опаски идти по дороге.

— А я слышал у драконов зрение как-то иначе устроено и они могут высмотреть свою добычу хоть в непроглядной мгле, хоть в густом тумане… — протянул Буриньо.

— Брехня! — кратко опроверг это утверждение старшина. — Ночью только сумеречники охотятся. Да и то всё больше вечером и перед рассветом, когда хоть что-то видать.

— И чего спорить зазря… — откашлявшись, проворчал Дед. — Ящеры енти крылаты, в Смоллову долину, считай, и не заглядывают. Они всё больше в таких местах, где ветер гуляет, крутятся, а тут вишь какой затишек… Туман, вон, даже не колышется…

— Значит, выходим на дорогу, — подытожил Ллойд.

Больше никаких заминок со сменой маршрута не возникло, а потому уже через три четверти часа мы шагали по нормальной дороге. Ну, по относительно нормальной конечно же, учитывая что давным-давно заброшена она. И без должного ухода когда-то неплохой торговый тракт практически исчез, превратившись в невесть что. Заросли молодыми деревцами и кустарниками должные быть совершенно чистыми обочины, а саму насыпь затянуло плотным травяным ковром. Вдобавок, прежде чем подвергнуться атаке растительности, дорога была буквально убита тяжело гружёными телегами, так что ям и колдобин на пути попадается просто неимоверное количество.

Но, тем не менее, темп мы на ней здорово прибавили — за пару часов отмахали не менее четырёх миль. А там и туман рассеялся. Пришлось снова прятаться под сенью леса. И дело даже не в оставшихся далеко позади драконах. Тут других хищников хватает. Двуногих и бескрылых. Очень любящих на дорогах промышлять. Здесь их, по заверениям моих спутников, видимо-невидимо. Земли-то, считай, ничейные… Вот расплодилась на них всяческая гнусь. Из-за которой, собравшейся на промысел четвёрке рудокопов, пришлось с собой аж шестерых охранников брать. Причём не абы каких, а действительно знающих с какой стороны браться за меч.

Ну, а что ещё делать римхольскому люду, коль разбойничьих шаек вокруг города вьётся видимо-невидимо? И ладно если бандюги только ограбят и отберут всё вплоть до портков. Это, считай, повезло. Бывает, что и исчезают бесследно ватажки удальцов, решивших малость подзаработать на разработке рудных шахт или промышляющих на руинах замков и селений, что брошены вскоре после пришествия магических драконов в эти края. Но дело тут отнюдь не в кровожадности местных разбойников, а скорее в их жадности. Цены-то на металлы день ото дня только растут… Вот и ходят по Римхолу неистребимые слухи, что где-то далеко-далеко, чуть не за самым перевалом, расположились чёрные рудники. Там-то и находят своё последнее пристанище бедолаги, коим не свезло попасться не тем бандюгам…

Меж тем, уже и по лесу идти стало полегче. Не надо ломиться через кусты или кучи валежника, да петлять подобно зайцу, обходя упавшие деревья. Ллойд нас на какую-то тропку вывел. Малохоженную, но отчётливо видимую. По ней мы и потопали дальше. И шагали спокойно ещё наверное с час, пока не вышли к какому-то ручью, берега которого были буквально оккупированы влаголюбивой ягодой — ежевикой.

У этого источника воды мы и остановились. Дабы передохнуть, да если не поесть, так хоть напиться. Тем более, совсем рядом с тропкой, очень кстати и подходящее для привала место обнаружилось — где мог с комфортом расположиться весь наш отряд.

Однако сбросить с плеч треклятый мешок с рудой я не успел. Так и замер, держась за его лямки, остановленный неожиданно сорвавшимся с уст Деда ругательством: — Ох ты ж… — Окончание которого он, впрочем, проглотил и ограничился тем, что в сердцах сплюнул. Выразительно так…

Проследив за взглядом старика, тут уж и я едва не выругался, обнаружив, что тропку нашу перегородила четвёрка доспешных и оружных мужиков. Невесть откуда взявшихся.

Меня аж зло взяло. Не, ну ладно я городской житель, от меня в лесу толку чуть, но куда остальные-то смотрели?! Особенно Ллойд, уверявший всех в том, что он чуть ли не первейший в этих местах следопыт и любую засаду за милю учует?! А сам, блин, проморгал…

Медленно опустив руки и расслабив плечи, я позволил лямкам мешка скользнуть по ним вниз. И глухой шмяк, который издала моя ноша, упав наземь, вроде как стал сигналом для начала разговора.

— Ну, здравы будьте, гости дорогие! — выступив немного вперёд и широко расставив руки, как бы предлагая подойти и обняться, радостно поприветствовал нас кряжистый мужик, щеголяющий в полном доспехе из вываренной кожи, усиленном стальными пластинами на груди и плечах. Промедлив чуть, и не дождавшись от нас ни слова, он продолжил: — Что ж вы всё лесом ходите, дорог избегаете? Прямо как не родные?! — И, судя по всему, весело оскалился. Не видно просто, так как рожи незваных гостей скрывают тряпичные личины.

— Волки лесные тебе родня! — скрипнув зубами, буркнул в ответ Дед.

— Вот всегда так… — с притворным огорчением обратился к своим сотоварищам велеречивый разбойник. — Как в таверне какой выпивкой за наш счёт угощаться — так мы им лепшие друзья, а как приходит время положенную пошлину платить — сразу волки…

— Какую ещё пошлину?! — возмутился расхрабрившийся Гэл, похоже, посчитавший, что стоящая перед нами четвёрка это и вся разбойничья шайка.

— Так подорожную! — мигом нашёлся с ответом заводила. Снисходительно пояснив при этом для непонятливых: — Вы ж по нашей дорожке ходите? Ходите! Значит платите!

— А велика ли та пошлина?.. — скучным тоном поинтересовался Ллойд, демонстративно положивший правую руку на оголовье меча. — Может вам четверым её и не унести?..

— Так мы друзьёв кликнем! — осклабился старший разбойник. — Они помогут, ежели что! — И залихватски свистнул. А через мгновение из-за деревьев слева-справа и позади нас вышагнули ещё бандюги. Полностью окружив наш отряд. И сравнявшись с нами числом. Если забыть о том, что у нас всего шесть бойцов и счесть ещё и рудокопов…