Прах и тень

В ту роковую субботу первого сентября я встал рано и курил трубку после завтрака в гостиной, когда туда вошел Холмс. Он был одет и читал «Дейли ньюс». Очевидно, мой друг уже выходил из дома: на его обычно бледных щеках выступил румянец. Я с облегчением заметил отсутствие наркотического блеска в глазах Шерлока. Его словно высеченный из мрамора лоб покрылся морщинами от умственного напряжения. Бросив газету на обеденный стол, он раскрыл еще семь или восемь изданий, которые мы выписывали. Быстро отыскав там одно и то же сообщение, он разложил все газеты на стульях и креслах.

— Доброе утро, Холмс, — сказал я.

Казалось, наша гостиная вот-вот исчезнет в шуршащем вихре газетной бумаги.

— Я выходил из дома, — отозвался мой друг.

— Да, я понял.

— Надеюсь, вы уже успели позавтракать, Уотсон.

— Какое это имеет значение?

— Похоже, осквернение трупов становится модным занятием в Уайтчепеле. Обнаружена еще одна убитая женщина с животом, искромсанным ножом после смерти.

— Отчего же тогда она умерла?

— Ей разрезали шею, почти отделив голову от туловища.

— Боже милосердный! Где ее нашли?

— Вроде бы на Бакс-роу, и это сразу же привлекло мое внимание. Я-то думал, первый случай — всего лишь чудовищное отклонение от нормы, а тут еще один вдогонку.

— Первое убийство было ужасным.

— На этот раз девушку зовут Марта Тэйбрам, сначала ее имя назвали неверно. Тридцать девять ножевых ранений, — бесстрастно констатировал Холмс. — У Мэри Энн Николс, вчерашней жертвы, частично вырезаны внутренности.

— Надеюсь, вы займетесь этим делом? — спросил я.

— Оно едва ли в моей компетенции, да никто и не обращался…

Тут вошла миссис Хадсон и с молчаливым скептицизмом осмотрела новое убранство гостиной. Наша домовладелица пребывала не в лучшем расположении духа: Холмс со свойственной ему беспечностью воспользовался ложкой для ягод, чтобы перемешать химикалии над горелкой. Конфликт, вызванный безответственностью Холмса, еще не был улажен.

— Пришел инспектор Лестрейд и с ним еще один джентльмен. Вам что-нибудь нужно в моем буфете, мистер Холмс, или вы располагаете всем необходимым?

— Ба! — воскликнул детектив. — Лестрейд иногда появляется в самое подходящее время. Нет, миссис Хадсон. У меня достаточно столовых приборов. Если же мне потребуется вилка для солений, я вам позвоню. Пригласите ко мне инспектора, если это вас не затруднит.

С деланой надменностью миссис Хадсон удалилась. В гостиную вошли инспектор Лестрейд и его спутник. Холмсу нередко выпадала возможность поиздеваться над интеллектом нашего друга Лестрейда, худощавого франта с продолговатым лицом. Однако усердие Лестрейда вызывало уважение даже в тех случаях, когда свойственная ему ограниченность мышления действовала на нервы Холмсу. Никогда раньше я не видел инспектора таким возбужденным и растрепанным. Его компаньон, одетый в темный костюм из твида, держался скромно. Он был бледен, имел внушительные усы и аккуратно подстриженную бородку. Незнакомец смущенно переводил взгляд с меня на Холмса.

Шерлок окинул вошедших взглядом:

— Как поживаете, Лестрейд? С радостью предложим вам кофе или что-нибудь покрепче, если захотите. Счастлив познакомиться с доктором…

— Ллуэллином. К вашим услугам, сэр, — ответил гость, явно чем-то обеспокоенный.

— Рад нашему знакомству. Извините, но, хотя мы и не коллеги, вижу, что вы недавно слегка повредили правую руку. Перевязка сделана так, что позволяет мне предположить: она наложена исключительно при посредстве вашей левой руки, а ткань эта не используется в медицинском обиходе. Меня приводят в изумление хирурги, которые настолько обленились, что джентльмены вынуждены сами себя перевязывать.

— Поразительно, сэр: вы не ошиблись ни в едином пункте!

Холмс коротко кивнул.

— А это мой друг и коллега доктор Уотсон.

— Счастлив познакомиться с вами, как и с любым человеком, готовым окунуться в бездну этой ужасной истории.

Шерлок Холмс жестом предложил Лестрейду и его встревоженному спутнику сесть. Спинки стульев все еще были завешены свежими газетами. Мой друг опустился в свое любимое кресло.

— Вы пришли в связи с убийством на Бакс-роу? Вас внезапно разбудили утром, доктор Ллуэллин?

— У меня врачебный кабинет на Уайтчепел-роуд, сто пятьдесят два, в нескольких минутах ходьбы от места преступления. Я получил вызов около четырех часов утра и недавно закончил патологоанатомическое исследование.

— Минуточку, с вашего разрешения. Лестрейд, я, как всегда, рад вас видеть, но почему вы ждали целый день, прежде чем обратиться ко мне?

— Мне поручили это дело всего два часа назад, — возразил инспектор. — Начал его инспектор Спратлинг, продолжил Нельсон. Я же, не мешкая, привел к вам доктора Ллуэллина.

— Приношу свои искренние извинения, инспектор, — улыбнулся Холмс. — Ваша оперативность на этот раз беспрецедентна.

— Скорее это можно сказать о состоянии трупа. Если бы вам довелось наблюдать то, что я видел в морге, а доктор Ллуэллин — вчера… — Лестрейд покачал головой. — Как бы ни были нетрадиционны ваши методы, нам необходимо завершить расследование в кратчайшие сроки. Есть нечто очень странное в этом деле, мистер Холмс. Извините, если я в чем-то не прав, но, похоже, настало время вступить в игру вам.

Детектив откинулся на спинку кресла, полузакрыв глаза:

— Хорошо. Доктор Ллуэллин, я хочу услышать эту историю в вашем изложении.

— Ну что ж, мистер Холмс, — нерешительно начал доктор. — Окончив Лондонский университет, я, как уже говорил, получил медицинскую практику на Уайтчепел-роуд. Это оживленная улица, и мои пациенты — вполне респектабельные люди. Болезни, с которыми ко мне обращаются, почти одни и те же изо дня в день: грипп, ревматизм, малярия — исключительно мирные заболевания. Тем не менее я живу в Ист-Энде, и иногда случается работа весьма беспокойного свойства. Однажды мой постоянный пациент ворвался в приемную с ужасной ножевой раной: он случайно забрел в какой-то темный закоулок, где хулиганы решили проверить содержимое его карманов. Полагаю, непосредственная близость трущоб была бы для меня еще более очевидной, если бы мне доводилось порой лечить бедняков, живущих по соседству, но, боюсь, у них нет для этого средств. Если заболеют, обращаются к уличным знахарям, которые пользуют их за гроши джином или настойкой опия. Получив ранение, безмолвно страдают, не рискуя обращаться в полицию. Ужасное убийство в Джордж-Ярд-билдингз[5] три недели назад оставило глубокий след в моей памяти. Мы все потрясены этим зверством. Не в состоянии выразить словами тот ужас, что я испытал вчера на месте преступления.

Холмс предостерегающе поднял руку:

— Пожалуйста, только то, что вы видели.

— Бакс-роу — грязная, темная боковая улочка, таких в Уайтчепеле множество, сто́ит только свернуть с главной дороги. Тело было обнаружено у входа в конюшню под развалившимися воротами. Кроме трупа, я не заметил ничего необычного, но инспектор, возможно, расскажет больше.

— Увы, — вздохнул Лестрейд. — Ничего не могу добавить к вашим словам.

— А описание трупа? — подсказал сыщик.

— Около тридцати лет, — вновь заговорил доктор Ллуэллин, промокнув лоб носовым платком. — Каштановые волосы, несколько передних зубов отсутствуют, скорее всего, давно. Тело еще теплое, только конечности успели остыть. Горло самым зверским образом дважды перерезано, убитая почти обезглавлена. Если не считать шеи, верхняя часть тела не повреждена, но нижняя… Ее фактически выпотрошили, мистер Холмс. Юбки задраны до самого пояса, в нижней части живота ужасные глубокие разрезы, так что видны внутренние органы.

Я ошеломленно глядел на доктора, но для Холмса эмоции вторичны, главное — профессиональная сосредоточенность.

— Грудной отдел не пострадал, говорите? Но одежда, конечно, испачкана кровью?

— На ней было коричневое платье, и уверяю вас, на нем ни пятнышка.

5

Образцовое здание, построенное из филантропических соображений в середине 1870-х на западной стороне проулка Джордж-Ярд.