Страница 41 из 57
— За меня не беспокойтесь, — раздался голос из-за стены. — Можете сделать это еще раз, и, пожалуйста, шумите, сколько хотите.
Когда я проснулся, М. разговаривала по телефону на пляже у отеля. Она слушала, кивала и расхаживала взад-вперед. Я смотрел на нее с нашего балкона. Рядом с кроватью зазвонил мой телефон. Это была Леанн.
— Bonjour, Поль, наконец-то ты проснулся. Что-то ты сегодня долго спал. Значит ли это, что ты хорошо провел ночь?
— Так вы следите за моим окном? — спросил я, избегая ответа на ее вопрос.
— Да. Ты мог бы поздороваться со мной, взглянув в сад у пляжа. Только, пожалуйста, не делай этого, потому что М. как раз смотрит на ваш балкон.
Так значит, они глаз с нас не спускают… Я задумался, есть ли у них инфракрасные бинокли, поскольку ночью окно был открыто.
— Она говорит с Марселем, — сказала Леанн, — договаривается о встрече.
— С кем?
— Мы уверены, что с человеком, который… выполнит задание. — Она имела в виду киллера.
— Что вы хотите, чтобы я сделал?
— Отвези М. вместе с твоей подругой в Марсель, хорошо?
— Хорошо.
— Я знаю, что сегодня заканчивается аренда на твой автомобиль, но мы ее продлили. Так что отправляйся в Марсель, как только М. этого захочет, хорошо? Но учти: для заплывов и прочей роскоши нет времени.
— Хорошо. — Вчерашние занятия любовью, во время которых я оставался пассивным, похоже, не прошли даром: подчиняться приказам женщин почти что вошло в привычку.
— Поль, вставай, завтракаем и едем! — Элоди ворвалась в комнату с таким видом, как если бы надеялась застать нас с М. за чем-то неприличным. — Я должна поехать в Париж и купить платье. Сегодня же куплю и вернусь на юг, чтобы поддержать Валери.
— Но почему бы тебе не купить платье в Марселе?
— Купить свадебное платье за пределами Парижа? En province?[102] Ты в своем уме?
А, понятно, с тем же успехом я мог предложить ей обвенчаться в землянке и подать к столу тараканов.
— Allez[103], Поль, пойдем!
— Хорошо. — Этим утром желание женщины было для меня законом.
Мы были в пригороде Марселя, когда у Элоди зазвонил телефон.
— Ah? С’est toi[104], — проворчала она и послушала пару секунд перед тем, как постучать меня по плечу. — Он хочет поговорить с тобой.
— Кто?
— Мой отец. — Она приложила телефон к моему уху, и я услышал голос Жан-Мари, рассказывающего о том, какой он молодец.
— Я побеседовал с некоторыми важными людьми, я использовал свое влияние, я законтачил с моими… ну, в общем, контактами… и кажется, кое до чего додумался, — заявил он.
Да уж, при таком раздутом самомнении можно без самолета перелететь через Атлантический океан.
— Ты знаешь, что у меня есть кое-что общее с президентом? — спросил он.
Кто бы сомневался. Например, убеждение в том, что мир станет несравнимо лучше, если все будут говорить по-французски и ездить на «рено».
— Во-первых, мы живем в одной части Парижа. До того как он стал президентом, он был нашим майором. — Он имел в виду мэром. — И знаешь ли ты, что я представляю здесь его политическую партию?
— Право же.
— Да, но не крайне правую.
— Да нет, я имел в виду право же, в смысле действительно.
— Что? — не понял он.
— Продолжай, Жан-Мари, на чем ты остановился?
— Не знаю, ты меня сбил. — А я и забыл, что француза нельзя перебивать, когда он задает риторические вопросы.
— У тебя есть кое-что общее с президентом…
— Ах да! — Жан-Мари снова был счастлив. — Во-вторых, мы оба очень заинтересованы в бездвижном… Как это правильно сказать?
— Понятия не имею, — честно ответил я.
— L’immobilier… Дома, квартиры.
— Недвижимость? — предположил я.
— Да. Мы оба участвуем в сделке в нашем районе, которая… как бы правильно выразиться? — не на сто процентов традиционна. — Он хихикнул. Ему нравилось это слово. — Мы, если хочешь, являемся associés. Как это будет по-английски?
— Соучастники в преступлении?
— Преступление? О каком преступлении речь? Президент не может совершить преступление. У него иммунитет. Обвинять президента в преступлении противозаконно. И вообще, неужели ты думаешь, что я стал бы участвовать в чем-то незаконном?
Это было сродни вопросу, станут ли голуби какать на памятники.
— О нет, конечно же нет! — сказал я. — Прости, что я об этом заговорил. Пожалуйста, продолжай.
Обе девушки уставились на меня, пытаясь понять, о чем идет речь. Я и сам представления не имел.
— Хорошо, хорошо… — Жан-Мари постепенно успокоился. — Это значит, что, может быть, мне удастся повлиять на президента. Понимаешь? — На этот раз это был не риторический вопрос.
— Начинаю понимать. Продолжай.
— Как тебе известно, он дружит с этими аристократическими придурками Боннпуарами. Одна из них делает ему эти… как их? — des pipes. Перед пресс-конференциями.
— Минеты?
Теперь мои пассажирки еще больше заинтересовались разговором.
— Ты имеешь в виду Людивин, пресс-секретаря?
— Да. Можешь сколько угодно критиковать французских президентов, но они всегда благодарны женщинам, которые делают им…
— Минеты, — подсказал я.
— Да, минеты. — Похоже, он пытался заучить это слово, как будто оно могло пригодиться ему в политической карьере. — И это, в сочетании с нашим совместным бездвижным делом, может оказаться весьма полезным. Сегодня на одном приеме я увижусь с президентом. Думаю, если я с ним переговорю, он сможет повлиять на семью, чтобы свадьба состоялась в нужный день — то есть за день до дня рождения Валери. Voilà! — Мне показалось, что он вот-вот начнет себе аплодировать.
— Прекрасно, Жан-Мари, но почему ты рассказываешь об этом мне, а не Элоди.
— Официально мы все еще fâchés, в ссоре. Расскажи ей сам. На меня она накричит и заявит, что я делаю это только для того, чтобы получить деньги старой коровы.
— Разве это не так?
Вешая трубку, он все еще продолжал хихикать.
М. предложила высадить ее у гостиницы в Старом порту, где она забронировала для нас номер, а потом отвезти Элоди на железнодорожную станцию.
Впервые с сегодняшнего утра я ослушался женского приказа и, как только М. вошла в гостиницу, ударился в извинения перед Элоди.
— Мне очень, очень жаль, — сказал я, — но не могла бы ты взять такси?
— Такси? — Элоди скорее удивилась, чем разозлилась.
— Все дело в М. — Я мысленно отрепетировал свой ответ. — Последнее время она часто ездит в Марсель и каждый раз говорит про какие-то встречи. Я убежден, что здесь замешан другой мужчина.
— О… — Элоди сочувственно дотронулась до моей руки. Она определенно заметила напряженность между нами. — Думаешь, она собирается с ним сейчас встретиться?
— Да.
— Хорошо, довези меня до утла на главной улице. Я поймаю такси.
Подсказка Леанн снова сработала. Во Франции стоит только намекнуть на проблемы в отношениях, и можешь вести себя как угодно странно.
— Позвони мне и расскажи, чем все кончится, — сказала Элоди, когда мы доставали ее сумку. — И помни, может оказаться, что твой соперник — вовсе не мужчина, а женщина. — Она ткнула меня под ребро, чтобы показать, что она шутит.
Я оставил машину на боковой улице, проигнорировав счетчик на автостоянке, вернулся к Старому порту и нашел арку, из которой мог наблюдать за входом в гостиницу. Гостиница была четырехэтажной, и я не знал, где расположены наши окна, но М. сказала, что сняла номер наверху, откуда открывается красивый вид на порт, да и шуму поменьше. С момента нашего расставания прошло минут пятнадцать, должно быть, сейчас она распаковывает вещи и переодевается.
102
В провинции? (фр.).
103
Давай же (фр.).
104
А, это ты (фр.).