Высший класс

— У тебя и правда что-то срочное? — вздохнул Юрий Петрович.

— Правда.

— Ну, дома я буду где-то через час — пока то да се… Давай к шести, что ли? Только учти: если речь идет о клиенте…

— Уже учел! Кстати, дома ты будешь не через час, а раньше, а на «то да се» тебе и получаса хватит. Так что жди к семнадцати ноль-ноль. Кстати, прибуду не один, хочу познакомить тебя с одним весьма примечательным человечком!

И Грязнов-старший, не дожидаясь реакции друга, отключил связь. А Юрий Петрович Гордеев, в полной мере ощутив дурное предчувствие — из тех, которые не обманывают в отличие от предчувствий радостных, покачал головой и напомнил сам себе: «Если хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах на завтра».

Похоже, только это — рассмешить Создателя — ему пока что и удалось…

— Теперь я понимаю, — уныло произнес Юрий Петрович, — что дружба — понятие вовсе не круглосуточное, а круглогодичное… Славка, тебе не стыдно?

— Ничуть! — заверил его Грязнов-старший, с удовольствием оглядывая накрытый Гордеевым стол, на котором красовались в соседстве друг с другом сырокопченая колбаска, красная рыба, сыр и ваза с фруктами. — И я даже готов пояснить почему!

— И почему?

— Потому что трехнедельное ничегонеделание для такого трудоголика, каковым ты являешься по сути, неизбежно закончится депрессией!

— Да ну?!

— Никаких сомнений! — Вячеслав Иванович достал откуда-то из-за пазухи обещанную бутылку «Гжелки» и торжественно водрузил ее на стол.

— Одной вполне хватит, — пояснил он серьезно. — Турецкий не придет, у него личная проблема.

— Какая? — заинтересовался Юрий Петрович.

— «Ирина Генриховна» называется… Если он в пятый раз нарушит клятву и не сопроводит ее сегодня вечером в консерваторию на концерт какого-то знаменитого американского хмыря, развод неминуем.

— Знаешь, — признался Юрий Петрович, — мне однажды приснился страшный сон — будто я женат… Сколько времени прошло, а до сих пор, как вспомню — так и вздрогну…

— Во-во, — вздохнул Грязнов-старший, с удобством устраиваясь на стуле. — Но Сан Борисычу это вроде бы нравится… Впрочем, не будем мыть кости нашему и без того несчастному другу. Давай для начала по маленькой и…

— … И к делу! — обреченно буркнул адвокат. — И где, кстати, обещанный тобой «человечек»?

Вячеслав Иванович мельком глянул на часы:

— Кирилл подойдет ровно через полчаса. Ну-ну… Не расстраивайся заранее… Прозит!

— Можешь ты наконец по-человечески пояснить, кто такой упоминаемый тобой Кирилл?

Грязнов, однако, только головой мотнул в сторону рюмки Гордеева.

Они выпили, и Слава, зажевав маленькую куском рыбы, перешел к деловой части. Начал он, правда, по мнению Юрия Петровича, издалека.

— Тебе имя Кирилл Александрович Гроднев ни о чем не говорит?

Адвокат ненадолго задумался и покачал головой:

— А должно?

— Еще бы! — Грязнов посмотрел на друга с легким осуждением: — Темнота ты все-таки… Кирилл — ученый с мировым именем, физик-ядерщик! После того как его работы… не все, конечно… рассекретили, по всему свету с телеэкранов не сходит! Ну, конференции там всякие, просто интервью… Недавно целая передача о нем по второму каналу была!

— Слушай, Славка, прервал его пламенную речь Гордеев, — ты, часом, меня ни с кем не путаешь? Какое отношение я, по-твоему, имею к ядерной физике?! С какой стати я должен знать про ее отцов-основателей, тем более что и телевизор-то смотрю раз в месяц?..

— Ну, насчет отцов-основателей ты, конечно, загнул, — вполне серьезно возразил ему Вячеслав Иванович. — Но ученый он и впрямь известный, имя, можно сказать, на слуху… Мы с ним лет двадцать точно знакомы. Жили когда-то в одном доме, и вообще.

Что «вообще», Юрий Петрович уточнять не стал. Его интересовало другое.

— И что же с твоим мировым ученым стряслось? Обвиняют в продаже государственной тайны китайцам?

Грязнов покачал головой и наполнил рюмки очередной порцией «Гжелки».

— Стряслось-то стряслось, да только не с ним, а с его единственной дочерью… Ей сейчас, должно быть, лет двадцать, не больше… Лично я Дианку в последний раз видел, когда она еще в детский садик ходила…

— Ну и что же с этой единственной произошло? Небось из дома сбежала?

Вячеслав Иванович посмотрел на Гордеева с восхищением:

— Ну и интуиция у тебя…

Юрий Петрович пожал плечами и промолчал. Не стал пояснять другу, что интуиция тут ни при чем, все дело в опыте. В девяти случаях из десяти просившие его помощи родители единственных чад из обеспеченных семей обращались как раз по поводу исчезновения этих самых чад из родного дома. Это уж потом, по ходу дела всплывало что-нибудь вроде, увы, традиционных в наше время наркотиков или какого-нибудь мелкого, а то и не очень мелкого правонарушения, совершенного единственным дитятей в процессе побега или до него.

— В общем-то, да, — продолжил между тем Грязнов. — Но на самом деле все куда и сложнее, и хуже… Видишь ли, этим делом уже некоторое время занимается «Глория» — Дениска со своей командой, и всего, что они нарыли, мы пока даже отцу ее не можем сказать… Гм!.. Собственно говоря, именно поэтому я и пришел к тебе раньше Кирилла.

«Глория» была едва ли не лучшим в столице детективным агентством, возглавлял которое Денис Грязнов-младший, родной племянник Вячеслава Ивановича. За родственные связи Денису иногда приходилось платить в прямом смысле слова, существенно теряя в деньгах, а порой и вовсе бесплатно помогая не только дядюшке, но и Турецкому — неофициально, конечно, во вполне официальных расследованиях. Там, где у органов руки были связаны законодательством и уголовно-процессуальным кодексом, Денис и его команда «просачивались» в те самые зазоры, которые всегда имеются между Законом и его реальным воплощением в действительность, во всяком случае, для частных лиц, этот самый Закон формально не представляющих…

— Ничего не понимаю! — нахмурился Гордеев. — То есть я, конечно, понимаю, почему этот твой Гроднев нанял для поисков беглого чада Денискину команду: вероятно, как и все нормальные российские граждане, не особо доверяет милиции… Ну а я тут при чем? Кстати, он хотя бы подал заявление об ее исчезновении?

— Само собой… Только ты ж знаешь — по таким делам наши органы начинают вяло шевелиться спустя трое суток после того, как человек пропал. Так что ребятки из «Глории» к поискам приступили раньше. А потом… — Было видно, что Грязнову-старшему слова даются с некоторым трудом. — Видишь ли… Во-первых, Диана исчезла из дома, где провела ночь, после чего там обнаружили труп…

Юрий Петрович присвистнул и уставился на друга с зарождающимся интересом.

— Рано свистишь, — предупредил его тот. — Во-вторых, дом этот, точнее, квартира, принадлежит гражданину США, крупному бизнесмену, имеющему в России не менее крупные интересы, Майку Вайтмену, а труп — его супруги Лесли…

— Теперь можно?

— Что — можно? — не понял Вячеслав Иванович.

— Свистеть, говорю, теперь можно или будут еще сюрпризы?

— Будут! — пообещал Грязнов. — Ребята Дениса прошли по ее следам как раз до твоих любимых Химок. И там напоролись на второй труп — бойфренда Дианы, некоего Вениамина Кротова, кстати сказать, единственного сына одного военного перца, при больших чинах и засекреченного от пяток до кокарды…

— Черт побери! — не выдержал Юрий Петрович. — Еще одно-единственное избалованное чадо!.. И чего ж ты в конечном счете хочешь от меня? Похоже, на девушку, пока она убегала, успели завести сразу два уголовных дела — здесь и в Химках? Кстати, сразу вопрос — что девица вообще делала ночью в доме этого Майка и его покойной супруги?

— Хороший вопрос… — уныло кивнул Вячеслав Иванович и несколько виновато отвел глаза. — Ребята и тут кое-что нарыли… Похоже, дочь Кирилла, Диана Гроднева, являлась довольно известной в определенной среде вип-проституткой… Теперь можешь свистеть!

Но свистеть Юрий Петрович Гордеев не стал. Вместо этого он по собственной инициативе разлил «Гжелку» по третьему кругу и молча выпил свою порцию, лишь после этого открыв рот.