Высший класс

— Дальше?

— А дальше я ей как-то по пьяни и от благодарности за то, что и меня, грешную, перед Соплом отстаивает, чтоб на Тверскую не вытурил, и разболтала насчет документов… Похвастаться, идиотке, захотелось, что не всегда я такая, как сейчас, была, а даже покруче ее, Динки… Должно быть, у меня в тот момент башня слетела, коли я пасть свою шире, чем надо, разинула… Ну, Динка и загорелась эти документы спереть и таким способом от «Техаса» избавиться, ясно теперь?

— Теперь ясно… — задумчиво протянул адвокат. — И как она собиралась это проделать?

— А мы на все случаи жизни один только способ знаем, — хихикнула Эльвира. — Любовь-морковь называется… Динка вообще-то и впрямь не дура, так что сразу бросаться Гошке в объятия не стала. Довела его постепенно до того, что он ей даже жениться пообещал… Это Сопло-то! Ха!.. Да и, пожалуй, женился бы, если б она не отчебучила свой номер и не сперла все, что хотела и могла.

— Не знаешь, сколько там было денег?

— Сопло, когда меня за волосы по своему кабинету здешнему таскал, что-то орал насчет трех тысяч… Немного, дело не в деньгах… А видать, бумаги она у него лизнула по полной программе…

— Тебя-то за что он за волосы таскал?

— Думал, я знаю, куда Динка свалила… А я единственное, что знала, так это то, что у нее в Химках то ли была, то ли есть какая-то родня… Сопло меня сто лет знает, понял, что не вру, да и с какой стати мне эту заразу покрывать-то?..

— И у тебя что, никаких мыслей насчет того, куда Диана могла отправиться после Химок, нет?

— Вообще-то, одна мыслишка и правда есть. — Эльвира слабо улыбнулась. — Была у нас одна девица, с которой Динка вроде как дружила, Ниночка Фролова… Девушка свое отработала и убралась подобру-поздорову домой, в свой родной городишко, расположенный где-то у черта на соплях. Ижевск называется… Слышал? Это где всякие ружья и пистолетики делают… Может, туда? А больше вроде бы и некуда. Разве что в Москву вернулась и где-нибудь со своим Венькой плотно залегли на дно… Но тогда оба круглые дураки, поскольку здесь с любого дна Сопло их достанет точно!

Адвокат бросил на Элю быстрый взгляд: судя по всему, о гибели Кротова девушка не знала.

— А вообще, — вздохнула она, — нашел бы ты ее, а?.. Или пусть бы Сопло ее отыскал, что ли… Иначе мне точно кранты! Ведь не кто-нибудь, а именно я привела Динку в клуб… Я, дура набитая!..

— Насчет города Ижевска ты тоже с Сопеловым поделилась?

— А как же? Конечно, поделилась! И ты бы поделился, если б видел рожи его отморозков, да вдобавок еще и знал про них, сколько я знаю!

Они немного помолчали. Юрий Петрович самым тщательным образом обдумывал свою следующую фразу и наконец нарушил паузу:

— Если все так, не понимаю, почему ты сидишь тут и ждешь, по сути дела, расправы… Почему бы тебе не вернуться в этот свой городишко… как его?

— Если б ты видел этот городишко! — Эльвира неожиданно расхохоталась. — Ой, чудак… При Советах Коломыя еще ничего была, а уж после всех этих дел… Да и Сопло, между прочим, знает, откуда я родом, если надо — и там найдет… Я, конечно, дочь не слишком-то любящая, но подносить своей мамане презент в виде собственного гроба не собираюсь. Если что, лучше уж тут где-нибудь в темном переулке…

— Коло… Что? — переспросил Гордеев, с рассеянным видом выключая «дворники», поскольку снегопад за стеклами машины прекратился.

Эльвира снова рассмеялась:

— А еще образованный, адвокат… Уж Динка какая тупица и та с первого раза выговорила!

Коломыя… Между прочим, не такой уж и хреновенький город… был. Во всяком случае, постарше вашей сраной Москвы, да и покрасивше будет… Ладно, хватит, а то еще растрогаюсь до слез!.. Ха!.. Ну, что тебе еще от меня надо, господин адвокат? Может, все-таки займемся любовью? Люблю трахаться в машине!..

— На сегодня, думаю, хватит, — поспешно возразил Юрий Петрович. — Держи свою сотню и дуй отсюда. Двери я разблокировал.

— Надо же, испугался… — Эльвира обиженно посмотрела на Гордеева. — Неужели и до дома не подвезешь?

— Кажется, ты теперь при деньгах, девушка, можешь и такси взять!

— Все вы, мужики, сволочи одинаковые! — Эльвира зло толкнула дверцу и выбросила наружу ноги. — Получите то, что вам нужно, и вместо благодарности на…

— Погоди! — Гордеев неожиданно ощутил что-то вроде укола совести. Что с ним сегодня такое? Уже вторую девушку подряд обидел, причем, кажется, всерьез. Конечно, девушкой Эльвиру назвать трудно, однако… — Куда тебя везти?

Эля с удовольствием втянула назад ноги и посмотрела на адвоката удовлетворенно:

— Ну надо же, оказывается, у тебя даже совесть есть… Езжай в сторону Рязанского проспекта, а там покажу… Я в Выхино живу.

Юрий Петрович едва не скрипнул зубами от злости: тащиться по мокрой дороге в такую даль, потом домой… Да, за все хорошее приходится платить, а за везение — особенно.

— Снимаешь там?

Эльвира помотала головой:

— Конура — моя собственная, купила в хорошие времена… Да тебе-то какая разница?

«Никакой!» — подумал адвокат. И всю дальнейшую дорогу они молчали.

Декабрь, 2004 г. — сентябрь, 2002 г. Адвокат

На свою нервную систему Юрий Петрович Гордеев не жаловался никогда. И тем не менее всю эту ночь, точнее, тот ее остаток, который адвокату удалось провести в собственной постели, ему снился один и тот же кошмар: как будто он бродит по полутемному лабиринту в поисках выхода и никак не может его найти. При этом где-то в совсем уж немыслимых глубинах сознания крутилась мысль, что лабиринт — не что иное, как ночной клуб «Техас».

Словом, пробуждение состоялось не из приятных, и хмурое утро за окном с неизвестно откуда взявшимися толстобрюхими тучами, придавившими московские крыши, ему вполне соответствовало. Проще всего разрешился как раз вопрос насчет туч — после того как Юрий Петрович припомнил ночной снегопад. Что касается остального, четырех часов тяжелого сна с кошмарами было явно недостаточно для последующей полноценной жизни. Деваться, однако, было некуда.

Заставив себя покинуть теплую постель, Гордеев, бормоча под нос проклятия в адрес друзей, организовавших ему подобное существование, потащился в душ. И неожиданно тоненько взвизгнул, когда ледяные струи впились в нежелавшее просыпаться тело. Дело свое они, однако, сделали, и к моменту, когда на столе перед Гордеевым появилась чашечка крепко заваренного кофе, он наконец почувствовал себя вполне дееспособным. А главное, взглянув на часы, вовремя вспомнил, что вот-вот к нему должен заявиться Грязнов-младший, с которым они сговорились относительно визита еще накануне. Звонок в дверь и впрямь раздался, едва с кофе было покончено: Денис Грязнов никуда и никогда не опаздывал, задержать его могла разве что катастрофа космического масштаба, а никак не московские пробки — даже нынешней величины.

— Привет, Петрович… Ну и погодка, доложу я тебе! — Судя по всему, настроение у Грязнова-младшего было прекрасное. С чего бы это?..

— Привет! — хмуро буркнул Гордеев. — Кофе будешь?

— Спрашиваешь!.. После такой-то дорожки! Сверху — мокрый снег, снизу — серо-буро-малиновая каша…

— А ты чего хотел? Или не слышал про глобальное потепление?

— Ерунда все это! — Денис махнул рукой и отхлебнул горячий ароматный напиток. — В Якутске, например, как и положено, минус тридцать пять. Какое же это потепление, тем более глобальное? Не-е-ет, это, Юрочка, не потепление, а самая настоящая наша с тобой московская, с позволения сказать, экология!.. Ты только подумай…

— Слушай, Денис, — перебил адвокат главу «Глории», — проблемы климата — тема, несомненно, захватывающая, только не помню, что я просил тебя прочесть соответствующую лекцию. Ты, часом, не вступил в славные ряды гринписовцев?

— Ты чего это злой-то такой с утра пораньше? — Денис обратил наконец внимание на настроение Гордеева. — Ночь, что ли, плохо спал?

— Вроде того… Ладно, давай-ка и в самом деле о нашем, о девичьем…