Возрождение Теневого клуба

Само собой, «старички» заартачились.

— А с чего это мы должны надрываться? — вскинулся Джейсон. — Мы на этот раз ничего плохого никому не делали!

В ответ он услышал, что они, конечно, не обязаны приходить, но я был бы очень признателен, если бы они присоединились к прочим. По-видимому, я ещё имел на них некоторое влияние, потому что «старички» явились все как один.

Что же до розовых кустов, то они перекочевали к миссис Маквед из наших собственных дворов, заодно с другими кустами, обещающими по весне расцвести всеми цветами радуги. Если кто-либо из родителей членов нового клуба и был недоволен нашими действиями, то узнав, куда идут их растения, дальнейших вопросов не задавал.

Миссис Маквед ходила взад-вперёд по веранде и с ужасом и недоумением наблюдала, как мы засаживаем цветами её сад. Сначала она через каждые пять минут угрожала позвонить в полицию, но потом сдалась и принялась командовать добровольными работниками, указывая, где именно ей хотелось бы видеть то или иное растение.

Траттория Солерно стояла закрытой две недели. Старина Солерно поклялся, что ноги его больше не будет в этом заведении. Всё, баста, его дни в качестве ресторатора окончились. Естественно, что когда в следующее воскресенье ему кто-то анонимно позвонил и рассказал, что его траттория восстала из мёртвых, Солерно рассвирепел. Примчавшись в ресторан, он обнаружил там два десятка ребят, творящих на его кухне форменное безобразие.

Так же как и миссис Маквед, старикан угрожал позвонить в полицию. Так же как и миссис Маквед, он никуда не позвонил. Протестуя и жалуясь, он уселся за один из собственных столов, и мы поставили перед ним пятнадцать разных блюд, приготовленных по излюбленным итальянским рецептам наших родителей.

— Что это такой? — спросил Солерно дрожащим голосом, похоже, боясь отведать угощение.

— Мы «Тратторийный Комитет», — отчеканил я, указывая на инициалы на бейсболке. — Ваша еда — дрянь. Поэтому мы решили разнообразить ваше меню и убедить вас снова открыть заведение. Потому что всё-таки наш город без траттории Солерно — это не наш город.

Он обозвал меня гадом паршивым, и всё то время, что мы ставили перед ним тарелки, сидел, скрестив руки на груди. Наконец, аромат свежего чеснока и базилика сделал своё дело; старик смягчился и попробовал одно из блюд. Должно быть, мы оказались неплохими поварами, потому что ресторатор перешёл к следующему кушанью, а за ним — к следующему и так до конца, пока не отведал все. Некоторые он даже попробовал три-четыре раза. Покончив с предварительной дегустацией, Солерно разделил все блюда на две категории. Указав налево, он постановил:

— Вот эти я добавить в свой меню.

Указав направо, Солерно уведомил:

— А от эти я тошнить.

Он снова попробовал те, что понравились.

— Надо больше соль, — констатировал он.

В следующую среду пятёрка самых пухлых членов Теневого клуба возникла у двери Карсона Андервуда как раз в тот момент, когда он выходил из дома на свою обычную утреннюю пробежку. Согласно докладу этой пятёрки, встреча протекала следующим образом.

— Мы будем бегать с вами, — сказал Карсону один из клубных толстячков.

Тот расхохотался, решив, что с ним шутят, но ребята и не думали уходить. Тогда Карсон стал в тупик: чего им от него надо?

— Мы хотим похудеть, — заявил другой визитёр. — А поскольку мы знаем, что вы каждый день бегаете, мы будем бегать с вами. Видите, вот тут, на кепке, написано — ТК. Это значит «Тучности Каюк».

Карсон был настроен весьма скептически — особенно если вспомнить учинённую над его машиной расправу — но, должно быть, почувствовал, что ребята его не дурят, потому что взял таки их с собой на пробежку. Судя по последнему рапорту, вся компания так и бегает каждое утро, и теперь Карсон тоже носит бейсболку.

Довольно скоро повсюду разнеслась молва, что в городе орудует безжалостная банда юных филантропов, наносящая свои удары в самых неожиданных местах. Воцарилось что-то вроде террора добрых дел, жертвами которого пало множество невинных граждан — им приходилось смиряться с валящимися на них благодеяниями. В этом и состоял мой план: если Теневой клуб до сих пор был способен лишь на акты агрессии, то почему бы не начать столь же агрессивно творить добро? Похоже, никто не усматривал связи; никто не заподозрил, что это те же самые ребята, что устроили жуткий тарарам двумя неделями раньше. Помните, я говорил, что если люди видят тебя в определённом свете, им трудно перестроиться и смотреть на тебя по-другому. На этот раз моя аксиома сыграла нам на руку.

— Ну и когда это прекратится? — поинтересовалась Шерил.

— Надеюсь, никогда, — ответил я.

Однако сделать ещё предстояло немало. Заведение Солерно и сад вдовы Маквед — лишь капли в море. Ну и ладно, не всё сразу. Как мне хорошо было известно, ненависть и насилие — они вроде наркотика, формируют зависимость; но то же самое происходит и с добрыми делами — к ним тоже привыкаешь и не можешь без них. Да, Теневой клуб начался как организация устрашения, но это вовсе не значило, что его нельзя превратить во что-то хорошее. А нужно-то было всего лишь всмотреться повнимательнее — и перспектива прояснилась. Это и имел в виду мистер Грин, когда советовал мне быть бдительным: никогда не закрывай глаз, будь внимателен, будь начеку. И не только сегодня — и завтра тоже, и послезавтра. Всю жизнь. Это задача долговременная.

Я всегда был человеком целеустремлённым, никогда не упускал из вида финишную черту. Правда, я, вообще-то, спринтер, но, может, пора начать бегать на длинные дистанции? Если я смогу поставить перед собой цель и достичь её, то за мной пойдут и другие — все те, кто носит бейсболки с надписью «ТК». До бойскаутов нам в плане добрых дел, конечно, пока далековато; в наших поступках много ещё было «теневого», что и привлекало к нам некоторых отпетых любителей потешиться за чужой счёт. И всё же были такие, что не примкнули к нам. Ну ничего, мы знали, кого нужно остерегаться.

Вот почему я отправил некую посылочку.

Я запаковал её и оставил на столе, где она и пролежала несколько дней, пока я собирался с духом, чтобы отослать её.

— Это что? — поинтересовался Тайсон, залетая ко мне в комнату. — Небось бомбу в конверт запечатал?

— Термоядерную, — подтвердил я, передавая ему пакет.

— Надо же, до чего дошёл прогресс миниатюризации. — Тайсон мельком глянул на посылку и бросил мне обратно. — Только пожалуйста, не взрывай сегодня, ладно? Я иду в «Тьму-тьмущую» с Марией Никсбок.

— Хорошо, обещаю не губить твою молодую жизнь — у тебя для этого подружка есть. — Я заржал. — Подумать только: Мария Никсбок встречается с Тайсоном Макгоу! Не иначе скоро конец света.

— Ха-ха, — передразнил он. — Никак не можешь смириться, что я больше не фрик.

— Да ты никогда и не был фриком! — сказал я с глубокой убеждённостью. — Ты всего лишь лузер!

Ну, подумал я, сейчас он мне устроит. Ничего подобного, Тайсон лишь стоял и лыбился. Я заулыбался ему в ответ.

— Приятного вам вечера, — пожелал я и добавил: — И не целуй её с поп-корном во рту! Девушки этого не любят.

Он хохотнул:

— Можно, я это запишу? Первый братский совет в ответственном деле.

«Братский»? Вот это действительно термоядерное слово.

— Ага... — протянул я. — Значит, ты уже разговаривал с предками. Ну, вообще-то, они мне сообщали, что намереваются обсудить это с тобой...

Тайсон отвёл взгляд.

— Они сказали, что решение за мной.

— И что ты решил?

Тайсон пожал плечами. На короткое мгновение вид у него сделался как у того перепуганного пацана, которого я когда-то вытащил из им самим устроенного пожара.

— Да не знаю я... То есть, инициалы-то у меня останутся прежние... Правда, называть себя Тайсоном Мерсером будет как-то не того... Хотя вообще-то я не возражаю... ну, стать твоим братом... — Он призадумался. И вдруг повеселел. — А знаешь что? Когда надумаю, я сообщу тебе первому. Идёт?