Страница 8 из 177
Действия лодок против лодок представляют собой стремительные события и требуют быстрых решений. Подводная лодка может преследовать другую лодку в погруженном состоянии, и под водой могут разыгрываться страшные трагедии.
Вполне возможно, что многие подводные лодки из тех, которые числятся в «пропавших без вести», погибли в подводных боях. Результаты этих боев очень трудно установить. Когда же нападающая лодка находится в погруженном состоянии, а объект — на поверхности, исход боя можно наблюдать в перископ. Так было с подводной лодкой «Гаджен», находившейся под водой, и японской подводной лодкой, которая появилась на горизонте утром 27 января.
Сначала в 8 час. 59 мин. гидроакустик обнаружил шум винтов приближающейся лодки противника, а через несколько минут наблюдения в перископ подтвердили ее присутствие. Японская лодка, озаренная лучами утреннего солнца, скользила по водной глади со скоростью около 15 узлов.
Команда «Гаджен» заняла боевые посты, командир стоял у перископа. Были определены скорость, курс и другие данные о лодке противника. Перископ периодически поднимался и опускался. В нем была отчетливо видна вражеская лодка.
В 9 час 8 мин. были выпущены одна за другой три торпеды. Раздался страшный взрыв, за ним другой, затем все стихло. Когда был поднят перископ, поверхность океана оказалась совершенно чистой. Никто не знал, потоплена или повреждена японская подводная лодка. По прибытии в Пирл-Харбор командиром «Гаджена» было доложено лишь об атаке японской лодки. Но командующему подводным флотом на Тихом океане было известно, что из трех лодок противника, замеченных в районе Мидуэя, только две возвратились на базу. После войны выяснилось, что была потоплена японская лодка «И-173» водоизмещением 1785 т.
В отчете о патрулировании первых трех американских подводных лодок в Тихом океане было сказано: «Все лодки, за исключением «Гаджен», подверглись атакам противника в японских водах и все благополучно вернулись в базу. Только одна из лодок получила незначительные повреждения, но жертв среди личного состава не было».
Другие подводные лодки должны были следовать примеру первых трех. Штаб флота так сообщил о возвращении лодок: «Подводные лодки Тихоокеанского флота вернулись из похода к берегам Японии с триумфом. Многие офицеры и матросы из экипажей лодок неделями не видели дневного света. Лодки прошли до самых рубежей Японии, топили суда иногда прямо на виду у противника и выдержали атаки глубинными бомбами».
Глава II. Первые действия американских подводных лодок в Юго-Западной части Тихого океана
1 декабря 1941 года (за шесть дней до нападения на Пирл-Харбор) подводные лодки, дислоцировавшиеся на военно-морскую базу Кавите (остров Лусон), были объединены в подводные силы Азиатского флота. В его составе находилось 29 подводных лодок. База в Кавите была очищена, а Манила объявлена открытым городом.
В январе 1942 года штаб Азиатского подводного флота переместился в Сурабаю (остров Ява); подводные лодки получили задачу действовать в районе Малайского барьера.
Было совершенно очевидно, что Малайский барьер явится своего рода препятствием и в смысле языка. Дело в том, что при ремонте приходилось пользоваться технической терминологией, но неторопливые голландцы говорили лишь на ломаном английском языке, а большинство английских офицеров совершенно не говорило по-голландски. У голландцев были очень хорошие механики, но запасные части голландских подводных лодок не подходили к американским и их нельзя было применить в случае ремонта.
В обычных условиях Сурабая могла бы служить хорошей базой для подводных лодок. Там имелись удобная гавань, довольно большая причальная линия, плавучий док и мастерские, оборудованные по последнему слову техники. Однако в январе 1942 года условия были весьма необычные. Спешно ремонтировались голландские подводные лодки, поэтому прибывавшие в январе одна за другой американские лодки запрудили всю гавань, мастерские оказались до предела загруженными срочной работой.
Ко времени прибытия в Сурабаю командующего подводными силами Азиатского флота капитана 2 ранга Уилкеса там уже находилось много подводных лодок. Ввиду перегрузки ремонт производился с большими отступлениями от установленных сроков.
Адмирал Харт уже разместил штаб флота в предместье Сурабаи; здесь же расположился и штаб подводных сил флота.
В это время японская корабельная артиллерия обстреливала, а японская авиация бомбила район Филиппинских островов, Борнео и Целебеса; американские военные корабли настойчиво стремились задержать продвижение противника. Тем не менее в любой момент авангард японских частей мог оказаться у Суматры и Явы. В штабе командующего подводными силами Азиатского флота и на лодках, стоявших в базе, люди работали днем и ночью.
Подводные лодки возвращались с позиций не только для пополнения запасов топлива и продовольствия, но и для ремонта, в некоторых случаях довольно серьезного. Требовался тщательный осмотр механизмов, а команды нуждались в отдыхе.
Но в Сурабае было не до отдыха. Ява была очень близка к линии фронта. Американские подводники прибывших лодок частично направлялись для отдыха в горы за город, в лагерь голландских подводников, где американцы попадали в хорошие условия. Но сроки отдыха сокращались до минимума. Членам экипажей удавалось отдохнуть в лагере не более трех дней. К тому же офицеры должны были следить за ходом ремонта лодок, изыскивая запасные части к механизмам.
В штабе также шла напряженная работа. По радио были получены сведения о том, что японцы высадились на побережье Саравака в северо-западной части Борнео и 11 января захватили остров Таракан, получив, таким образом, богатейшие нефтяные разработки. Отряды японского флота действовали в Целебесском море; новые ударные силы сосредоточивались в Кендари у юго-восточного выступа острова Целебес и в районе Бали, у восточного побережья Явы. В Сурабае становилось жарко.
Командующему подводными силами Азиатского флота нужно было разрешить ряд проблем. Административный отдел штаба переместился в Дарвин. Хотя административный и оперативный отделы были довольно независимы друг от друга и могли при необходимости действовать раздельно, все же это сказалось на работе штаба. Связь при плохом обеспечении запасными частями работала ненадежно.
К счастью, можно было поддерживать связь с адмиралом Хартом, хотя командующий Азиатским флотом много времени проводил в Батавии, где находился штаб голландского адмирала Гельфига. Так как командующий подводными силами Азиатского флота находился в подчинении у командующего Азиатским флотом (он же командующий флотом АВДА), то первый был лишен самостоятельности в действиях. Подводные лодки могли бы, например, успешно перерезать морские пути противника, но командующий подводным флотом не мог выбирать направления действий подводных лодок.
Неэффективность действия подводных лодок Азиатского флота в этот период объясняется также частично тем, что не были достаточно точно определены задачи подводных сил. Предвоенная концепция, заключавшаяся в том, что подводные лодки являются придатком военно-морского флота, очень тормозила действия лодок.
В конце концов командующий флотом АВДА адмирал Харт оказался перед фактом кризиса и должен был срочно собирать для оказания сопротивления противнику все имеющиеся силы. Был издан приказ о том, чтобы подводные лодки защищали Малайский барьер.
В Сурабае вместе со штабами флота и подводных сил поместился главнокомандующий объединенными силами генерал Уэйвелл. Но сил было мало; надводные корабли АВДА отступали к Австралии, неся потери. Меньше потерь было в подводном флоте. Но противник все приближался к Яве. Для воздушного прикрытия Сурабаи не хватало самолетов. 3 февраля к гавани пробился первый японский самолет и сбросил бомбы на портовые сооружения; началось японское наступление на Сурабаю и наше отступление к Австралии.