Страница 73 из 75
— Уймись. Сострадание пронзает мое сердце. Довольна?
— Подивил! Оказывается, оно у тебя есть! Мне надоела эта затянувшаяся неопределенность. Я должна знать, как вести себя. Ты сторонишься меня в присутствии Старейшин. При Высшей Знати распоряжаешься как прислужницей. Но при этом поселил в замке и велишь следить за порядком. А по ночам делишь со мной богатое ложе матери, не считая, что я недостойна его меховых простыней. Так кто же я для тебя?
— Ты живое олицетворение моего прошлого.
— И все? – как от пощечины дернулась Эйрэна.
— Оно очень важно для меня. Ты часть моего детства. Первое волнение юности. В твоем смехе мне слышится эхо сводов Трюэлле. Запах будит воспоминания наших уединений в сумрачных читальнях.
— Прошлому свойственно теряться в глубинах памяти.
— Значит, и ты однажды исчезнешь из моих воспоминаний.
Эйрэна медленно стерла со щеки слезу и вышла из комнаты. Турнен взглянул на лежавший в ларе бордовый плащ, отороченный светлым мехом. Дотянувшись до него, провел пальцами по россыпи рубиновых пуговиц и по золотившимся нитям вышивки. Подхватив его, перекинул на руку и, поднявшись, устремился в цитадель непокорной узницы.
По пути взяв с подноса слуги кубок с горячим взваром, отчитал дремавшего стража и поднялся на неосвещенную площадку. Задержавшись у двери, вслушался в причитания и всхлипы. Но когда вошел в комнату, Алерна уже примерила свою маскарадную улыбку. Только в этот раз она стояла, привалившись спиной к стене. Похоже, ей с трудом удалось подняться. Взгляд был затуманен, а назойливая дрожь сегодня взяла над ней верх.
— Как, должно быть, неуютны ваши хоромы, Правитель, если вы им предпочитаете мою скромную темницу. Вам больше пришлась по нраву компания изменщицы, нежели высший свет уважаемой Знати?
— Во всем мире мне не сыскать себе равных. Вы все для меня – ползучие твари различных пород. Потому не думай, что я тебя иначе отличаю. Похоже, твою самооценку завысила игра в Правителя Тир-ре.
— Уж кто бы говорил, Ваше Великолепие.
Анжи улыбнулась и, запрокинув голову, внезапно обмякла. Турнен ринулся вперед и подхватил ее, чуть не расплескав на обоих еще горячий взвар. Спешно поставив на подоконник кубок и расстелив плащ, положил на него обессилившую пленницу. Накрыв мягкими полами, легонько похлопал по щекам. Когда она с трудом открыла все такие же невидящие глаза, приподнял ей голову и, окунув в напиток пальцы, смочил им ее потрескавшиеся губы. Потом заставил сделать несколько маленьких глотков.
— Позвольте мне умереть, – умоляюще прохрипела Анжи.
— Не раньше, чем признаешься в том, что ты не Эвиса.
— Весь Тир-ре окрестил меня самозванкой. Вам этого недостаточно?
— Мне нужна истина.
— Что это изменит?
— Срок и меры твоего наказания. Если ты всего лишь наглая авантюристка из царства короля, воспользовавшаяся ситуацией, то и суд тебе по статусу. Но если ты приходишься Тирлэй сестрой, задумавшей ее убийство, невзирая на близкое родство, то твои муки не закончатся никогда.
— Я – Эвиса, но я не замышляла свержения Тирлэй и не желала погибели обитателям вашего мира. Все это – навет. И вы это знаете.
Анжи посмотрела на склонившегося над ней Правителя и увязла в болоте сонного забытья. Турнен впился ногтями в расстеленный под ней плащ и, зло стиснув зубы, рывком поднялся. Вашего! Эта дрянь сказала вашего мира! И при этом твердит, что она Эвиса. Как тут доберешься до правды? Метившая в хозяйки Тир-ре еще задолго начала бы считать понравившийся мир своим. А для Алерны он всегда был чужим.
…Несколько дней ему выдалось ухаживать за ней и насильно возвращать к жизни. Казалось, она хотела умереть ему назло.
За внешним спокойствием Правителя крылась бурлящая воронка, втянувшая в себя столько различных эмоций! Он с таким пристрастием изучал окружавших его людей, постоянно опасаясь подвоха с их стороны. А о себе, как выяснилось, до сих пор ничего не знал.
Стоя возле окна, он прокрутил между пальцами набивший мозоль ключ и снова вспомнил, как хотел оттащить уснувшую узницу подальше от двери. Грубо подхватив, наступил на подол плаща и чуть не уронил ее. Припав на колено, сам чудом не ткнулся носом в пол. Расправив превратившееся в постилку добро Тирлэй, подтянул на середину не проснувшуюся самозванку и случайно смял сорвавшейся рукой ее рубаху в рюшки. Ладонь скользнула по ребрам, кончики пальцев коснулись груди и замерли, чего-то устыдившись.
Строптивая затворница медленно угасала. Он видел, как огонек жизни отстраняется от нее и равнодушно уплывает все дальше. Этот внутренний свет, придающий коже здоровый вид, уступал место восковой бледности. Он уходил из лучистых глаз навсегда.
В тот момент все вокруг выглядело безжизненным.
Турнен притянул спасенную и замученную им самим добычу и зачем-то обнял, осторожно, но крепко прижав к себе. В ее загнутых ресницах, что были нежнее крыльев мотылька, дрожал хрусталик слезы. На обиженных, припухлых губах запеклась кровь. Кровь…
Она у них одна на двоих. Он просто старательно выискивает подтверждения обратному, потому как боится, что эта чужеземка и впрямь окажется ему родней. Самым близким… врагом.
* * *
Анжи устало брела среди развалин, спотыкаясь об обломки разрушенных ступеней. Вокруг до самого горизонта – безлюдные степи.
Оглядевшись, она заметила среди каменных глыб круглый столик. За ним сидела пепельноволосая женщина, раскладывавшая цветные пластинки. К ней и направилась Анжи за ответом как выбраться отсюда.
— Присядь напротив, странница.
— Подскажите, как мне вернуться домой? – Анжи присела на каменный стул и указала на ледяные карты. – Что это?
— Это валеты. Им известно твое будущее.
Женщина разложила огромные смальты с изображенными на них животными, людьми и знаками.
— Выбери из стопки один.
Анжи вытащила из середины пластинку с нарисованной на ней девушкой, державшей в руке чашу. Эта фея стояла на берегу. Ее белые волнистые волосы в отражении пруда были черными и прямыми.
Женщина положила валет в центр стола и, ткнув в него пальцем, сказала, что это девушка – Анжи. По обе стороны от пластинки легло еще два валета. На одном вокруг кольца вился змей с несколькими головами. На другом – красовалась фиолетовая фигура, державшая нож и виноградную гроздь.
— В валете, что ляжет сейчас, приоткроется твое будущее.
Словно под ноги белокурой деве легла новая пластинка, и Анжи настороженно всмотрелась в нее. Нет, ей не понять, что означают эти нагромождения различных символов.
— Что значат эти три меча в клювах птиц? И эта перевернутая корона с множеством дыр, из которых торчат различные слова?
— Три пернатых церпа с мечами – смерть троих людей. Эти птицы живут в долине Лаокас. Значит, тебе суждено ее пройти.
Анжи так и не успела спросить, как ей выбраться из этой степи. Ворожейка уже исчезла, оставив на столике свои валеты.
* * *
Она с трудом выкарабкивалась из подземелья глубокого сна, словно прокладывая себе путь к свету через завалы камней. Пробудила ее мимолетная встреча с Ютом, пришедшим к ней на самом краю дремы. И Анжи заверила его, что обязательно вернется в царство. Там ее ждут, по ней скучают, так же трепетно хранят память о былом, а здесь…
Проснувшись и прозрев, Анжи увидела свое положение в ином свете, не оставившем место иллюзии. Всюду непреодолимые препятствия на пути к ныне единственной цели. Но ведь и прежде перед ней вставали на первый взгляд неразрешимые задачи! Однако она не сдалась. Все добытые из неизвестных закромов силы потрачены на столь глупый финал? Она жива! И сейчас это – главное. Ей судьба дала еще один шанс. Возможно, последний!
В разгар неуместной эйфории снежной лавиной обрушились слова Турнена об отложенной казни Платы. Даже если удастся выйти из этой темницы, замка, города и достичь Ледяного Пламени, то оказавшись в обновленном царстве ей не найти дорогу к дому. Кто знает, как изменился тот мир после войны? Не стерт ли с лика Земли скрытый в лесах терем целительницы Флораны? От Горы Слез его отделяли месяцы верховой езды самым коротким путем. И эту потайную тропку знал из всей компании один человек. Плата. Только он может привести ее к друзьям. Ему известно, где они сейчас находятся.